Глава 4

— Я распределила все роли, — сказала Шарлотта, вручая листки с пьесой собравшимся в “Рубине Королевы” леди. — Давайте разок пробежимся по сценарию.

— Господь свидетель, больше нам заняться нечем, — посетовала мисс Прайс, глядя в окно, где занимался очередной дождливый день.

Диана посмотрела на свою копию. Наверху было подписано: “Урсула”.

— В самом деле? Я думала, мы еще ни о чем не договорились. Почему я играю Урсулу?

— Это самая легкая роль, поверь, — принялась увещевать ее Шарлотта. — Остальным придется кричать и умолять сохранить им жизнь, а твоя задача просто стоять на сцене и выглядеть невинно.

Невинно? Диана приподняла бровь. Если бы они видели, как она вчера целовалась с мистером Доусом в бричке викария, все еще считали бы ее идеальной кандидатурой на эту роль? Нет, не с мистером Доусом. С Аароном.

Аарон, Аарон, Аарон!

— Диана!

— Прости, что? — встряхнулась та.

— Твоя реплика.

Просмотрев первую страницу, Диана отыскала свою часть и прочла вслух ровным тоном:

— О, горе, горе. Отец согласился выдать меня за сына языческого царя. Я скорее умру, чем позволю себя осквернить.

— Громче, Диана! — с упреком выкрикнула матушка с другого конца комнаты. — Тебя совсем не слышно. Представь, что за кулисами стоит лорд Дрю и ждет выхода.

— И с выражением! — добавила Шарлотта. Она встала, откинула руку в сторону, прижав другую ко лбу: — О, горе, ГОРЕ! Я скорее УМРУ!

— Сомневаюсь, что у меня хватит актерского дарования, — вздохнула Диана.

— Разумеется, хватит.

— Что ж, возможно, мне это сегодня просто не по силам.

— Ты больна? — вскинулась матушка.

Диана помедлила. Она обещала себе больше не оправдываться болезнью. Но ей не хотелось торчать в пансионе, когда можно было бы увидеться с Аароном.

Целовать Аарона. Касаться Аарона. Обнимать Аарона и тонуть в его больших, сильных руках. И совершенно не хотелось представлять из себя деву-мученицу.

— Я так и знала, — запричитала матушка. — Знала, что от солнца ты расхвораешься. Хватит с тебя на сегодня репетиции. Ступай наверх и отдохни. Я не позволю тебе свалиться с приступом, когда наступит пора отправляться в Амбервейл. Настойка леди Райклиф еще осталась?

— Уверена, она не понадобится. Но пожалуй, я и правда пойду. — Диана повернулась к мисс Бертрам: — Не могли бы вы почитать мои реплики?

Та тревожно вздернула брови:

— Я… О, даже не знаю…

— Полагаю, из вас выйдет замечательная Урсула. К тому же, вы сделаете мне большое одолжение.

Девица взяла буклет у Дианы, застенчиво улыбаясь.

— Что ж… Мистеру Эвермуру нравится, как я декламирую.

— Не сомневаюсь.

Выходя из гостиной, Диана пыталась успокоить муки совести. Она не лгала. Маменька просто ошибочно предположила, что ей нездоровится. Так же, как ошибочно предположила, что Диана отправится наверх отдыхать. Однако та поступила иначе — схватила плащ и улизнула через заднюю дверь.

Приблизившись к кузне, Диана ощутила в груди головокружительный трепет. У крыльца не было ни повозок, ни лошадей: значит, скорее всего, она застанет его одного. На лбу заблестела испарина еще до того, как Диана ступила в жаркое помещение, где повсюду летали искры.

Войдя, она обнаружила, что Аарон не стучит по наковальне, а сидит, сгорбившись, за столом и трудится над мелкими деталями.

— Доброе утро, — сказала Диана, слегка покачивая юбками.

Он ненадолго поднял взгляд и коротко поздоровался, а потом снова уткнулся в работу.

— Прости, ты застала меня в сложный момент. Не могу прерваться, иначе все остынет.

— Конечно. Может, лучше заглянуть позже?

Лоб Аарона прорезала морщина.

— Нет. Разве что ты хочешь уйти.

— Я бы хотела остаться. — Диана уселась на свое обычное место. — Если я тебе не помешаю.

На сей раз он посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты не можешь помешать.

Не ревущий в горне огонь, а этот взгляд обдал Диану жаром. Господи! И почему она не догадалась захватить веер...

Аарон вернулся к работе, а Диана молча застыла. Ей нравилось смотреть, как он трудится. Это было не то что восхищаться видом влажных от пота мышц. Когда Аарон корпел над чистым металлом, вся его сила сужалась до одной точки. Результатом была страсть. Страсть художника к своим творениям. Диана погладила кулон-четырехлистник, что носила в кармане.

— Ну вот. — Аарон отложил изделие в сторону и утер лоб рукавом.

На виске осталось пятно сажи. Диане это показалось удивительно соблазнительным. Знак страсти, украсивший кожу. Сама мужественность в первозданном виде.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась она.

Он в ответ продемонстрировал серебряный браслет из двух переплетенных лоз.

— Особый частный заказ для ювелира из Гастингса.

— Ты продаешь свои украшения в Гастингс?

— А так же в Рай и Истборне. Вскоре надеюсь добраться и до Брайтона.

— А потом до Лондона?

— Возможно, — пожал плечами Аарон. — Но я работаю в одиночку. И могу делать лишь ограниченное количество украшений.

— Ты не думал взять кого-нибудь в подмастерья?

— Мне не столько нужна помощь в кузне, сколько со всеми остальными делами. Фосбери говорит, на самом деле мне нужна же…

Аарон не договорил, но Диана мысленно закончила предложение. “На самом деле мне нужна жена”. Звучало разумно. Брак в любом сословии — это партнерство. У дворян вкладом леди было приданое или хорошие связи в обществе. Аарон — ремесленник. Ему пошло бы на пользу, женись он на женщине с практическими навыками, что помогала бы кузнецу управляться с хозяйством и делами bf1428. Навыками, которыми женщина вроде Дианы не обладала.

Аарон и Диана обменялись неловкими взглядами. Похоже, оба подумали об одном. Что они здесь вообще делают? Аарон не тот жених, которого примет ее мать, Диана не подходит на роль его жены. Если брак невозможен, они лишь рискуют разбитыми сердцами и скандалом.

И все же Диана не могла заставить себя уйти.

Между нами что-то происходит, сказал он вчера и был прав. Диана пока не готова была сдаться.

Аарон вернулся к работе, разжег огонь и принялся раздувать мехи, подпитывающие кузню.

— Как бы мне ни хотелось взять выходной и провести этот день с тобой, я должен закончить. Пообещал уже завтра его доставить.

— Понимаю. Давай, я чем-нибудь помогу?

— Ты очень добра, но я не собираюсь заставлять тебя носить дрова и воду.

— Почему нет? В ту ночь, когда ранили Финна, я этим занималась.

— Ну да, но ведь тогда мы оказались в бедственном положении. Не будь я так занят, ни за что бы этого не допустил.

— Если бы ты попытался отослать меня, я бы не послушалась. — Диана упорно гнула свою линию. Для нее обязательно найдется дело! — Ты уже обедал?

Аарон покачал головой.

— Тогда этим я и займусь. Пока ты заканчиваешь работу, я приготовлю еду. А потом мы сядем перекусить и поговорим, и я не буду чувствовать угрызения совести, что отвлекаю тебя, — упрямилась Диана. Аарон неуверенно посмотрел на нее. — Аарон, пожалуйста! Позволь помочь. Ты говорил, я разумная женщина.

— Верно, — выдохнул Аарон, вытирая руки об тряпку. — Что ж, ладно.

Повернувшись к очагу, он подхватил крошечным совком раскаленные угольки и протянул Диане. Та потянулась взять совок, толком не представляя, что с этим дальше делать.

— Чтобы развести огонь, — объяснил Аарон.

— Да, разумеется.

Разумеется! Разве можно готовить еду без огня?

— Один из рыбаков утром принес свежий улов. Также есть масло и сливки. Картошка и лук — в корзине. Поройся в шкафах, уверен — найдешь все необходимое.

— Кажется, мне необходим поцелуй. Как думаешь, я найду его в шкафу?

— О, это у меня прямо здесь. — Склонившись, Аарон подарил ей короткий, но все же пьянящий поцелуй.

Диана вцепилась в ручку совка, полного светящихся угольков.

— Все будет хорошо, увидишь. А теперь возвращайся к работе.

Повернувшись, она направилась к задней двери. Прямо за ней лежал узкий двор, отделяющий кузню от дома.

— Диана…

При звуке ее имени, произнесенного низким задушевным баритоном, Диану охватила дрожь. Она едва не рассыпала угли.

— Что?

— Если тебе что-то понадобится, ты ведь попросишь?

— О, разумеется, — заверила Диана. — Не смотри так тревожно. Я и раньше это делала.

Раньше Диана ничего подобного не делала. Вообще ничего. Не разжигала огонь, не чистила рыбу и, уж конечно, не готовила еду. Но сегодня она намеревалась попробовать и справиться на отлично.

Диана вошла в кухню дома кузнеца. Та была бедно обставлена, но чистая и прибранная. Очевидно, ее все же касалась женская рука: занавески на окне выглядели выстиранными, однако выцветшими.

В накрытом тазу на столе лежала, как предположила Диана, рыба. Должно быть, палтус или камбала. Плоская, грязная рыбина, которую еще предстоит как-то обезглавить. И выпотрошить. Почистить и разделать, и… Диана тяжело сглотнула.

Это может подождать. Сначала она займется овощами.

“Огонь!” — вдруг опомнилась Диана. Господи. Без огня ничего не приготовить.

Обычно Диана не подходила близко к плите или камину. Не только потому, что маменька твердила, мол, благородные дамы не пачкают руки подобными делами, но и потому, что Диана боялась вдохнуть дым или пепел и спровоцировать тем самым приступ. Все эти тревоги остались в прошлом. Сегодня перед ней новая задача.

Диана осторожно перенесла совок с тлеющими углями к кухонному очагу. В коробке поблизости лежали солома и сухой мох. Присев на корточки, она положила сушняк на решетку, а затем аккуратно высыпала туда несколько угольков. Сушняк зашипел, поднялся кудрявый дымок. И тут же угас вместе с радостным возбуждением Дианы. Что она сделала не так? Диана вспомнила, как Аарон разжигает огонь в кузне, подгребая и переворачивая угли… раздувая мехи. Вот именно, мехи! Огню нужен воздух.

Она бросила еще несколько угольков на сушняк, а потом опустилась так низко, что почти легла на живот, и подула. Взметнулись искры. Воодушевившись, Диана медленно вдохнула и выдохнула. Осторожно, стараясь не перегружать легкие. На сей раз искр было больше, они уцепились за лучинки, породив несколько язычков пламени.