Глава 32

Соло

Когда я заглянул в глаза Пантеры, я увидел в них нерешительность, и мне чертовски хотелось знать, что сказать, но я был слишком удивлен, чтобы придумать что-то еще. Может быть, мне следовало подумать, учитывая то, как Пантера заставлял людей довольствоваться своим жизненным путем — особенно когда дело касалось его отца. Я не понаслышке знал, как что-то травмирующее может заставить тебя напрячься и задуматься о том, чего ты действительно хочешь. Или, в моем случае, это заставляло тебя возводить стены, которые никто не мог пробить, одновременно доказывая всем, что тебе на это наплевать.

— Прости, что я снова о себе.

— Не извиняйся. — Я сжал его руки. — Будь честен. Ты можешь поговорить со мной.

Пантера прикусил внутреннюю сторону его щеки и кивнул.

— Я знаю, что могу. Я... — когда он замолчал и посмотрел вниз, я поднял наши соединенные руки, чтобы приподнять его подбородок.

— Ты что?

— Я не знаю, что я должен делать…

— К черту то, что ты должен делать. Делай, что хочешь.

— Ты позволишь мне закончить?

— Было что-то еще? — Когда он кивнул, я притворился, что поджимаю губы.

— Возможно, я не знаю, что я должен делать, — сказал он, — но я знаю, что чувствовал за последние несколько недель, проведенных здесь с тобой.

Я сглотнул, ошеломленный уязвимостью в его голосе. И, поскольку я не знал, к чему он клонит, я спросил:

— Расстроен? Убийственно злой? Готов прикончить меня, придушив подушкой во сне?

— Да. Все это. Ежедневно.

— Ну, тогда, думаю, я ценю, что ты сохранил мне жизнь.

Пантера слегка улыбнулся мне и посмотрел вниз на наши сплетенные руки.

— Иногда ты просто кошмар. Ты действительно такой. И я знаю, что ты хочешь, чтобы все думали о тебе именно так, потому что так легче не пострадать. Я понимаю это. Но, чтобы ты знал, мне действительно нравится парень под маской. И иногда мне кажется, что я ему тоже нравлюсь.

Мое сердце забилось быстрее от тихой эмоции, возникшей между нами, но, возможно, она всегда была там. В конце концов, меня потянуло к Пантере, когда я впервые увидел его, и даже после того, как я узнал, кто он такой, я все еще преследовал его. На мой взгляд, это всегда было для хорошего траха, но где-то за то время, что мы были вместе, все изменилось. Боже, когда это все изменилось? Когда я смотрел, как он выпрыгивает из своего самолета, и думал, что потерял его? Или это было какое-то время до этого?

Черт, почему я вдруг перестал дышать? Было ли это потому, что с каждой секундой, проведенной вместе, становилось все более очевидным, что мы перешли грань дружбы и случайного секса в нечто большее? Только... у нас не могло быть большего. Не тогда, когда наше время в ABMA приближалось к концу.

С моим все еще колотящимся сердцем я попытался подавить свои чувства и прибег к тому, что я всегда делал, когда все это казалось мне чересчур.

— Он действительно думает, что с тобой хорошо.

— Хорошо? — Пантера подошел еще ближе, его передняя часть оказался вровень с моей, а затем он завернул наши руки мне за спину. — Думаю, что это немного больше, чем просто хорошо, но это нормально, если ты хочешь показать мне, а не рассказывать. Я тебе поверю.

Показать ему? Да... я мог бы это сделать. Черт возьми, это то, в чем я был хорош. Я приподнялся на цыпочки и прижался губами к его подбородку.

— Если ты хочешь, чтобы я тебе показал, мне нужно вернуть свои руки.

Пантера наклонил голову так, что наши губы соприкоснулись, затем я почувствовал, как руки вокруг моих запястий разжались, и он сделал шаг назад. Однако, прежде чем он отошел слишком далеко, я дотянулся до предплечья Пантеры и остановил его.

— Куда, по-твоему, ты направляешься? — притянув его к себе, я повел нас назад, моя миссия была ясна. Я собирался привести в действие слова, которые еще не мог произнести.

Пантера посмотрел вниз на пальцы, которые я обхватил вокруг его запястья, затем эти прекрасные голубые глаза снова поднялись, чтобы встретиться с моими.

— Куда бы ты ни захотел меня отвезти.

Слова были такими простыми, такими честными, и уязвимость, которую я видел в его глазах ранее, сменилась уверенностью, от которой у меня перехватило дыхание. Между нами что-то менялось; это было так же ясно, как желание, запечатленное в линиях красивого лица Пантеры. И когда настроение сменилось с обычного веселого подшучивания, которым мы делились, на что-то гораздо более тяжелое, я сделал глубокий вдох и позволил волне захлестнуть меня.

Я провел своими пальцами вниз к его пальцам, затем переплел их и потянул его вперед. Пантера подошел без колебаний.

— Сегодня здесь нет никаких правил, — сказал я, положив другую руку ему на грудь, где я мог чувствовать ровный стук его сердца. — Никаких суждений, никаких ожиданий. Есть только ты и я, и я хочу, чтобы ты был той версией себя, которой ты хочешь быть.

Пантера сделал прерывистый вдох, а затем он потянулся, чтобы обхватить мое лицо и прикоснуться губами к моим.

— Я хочу быть твоим, — прошептал он, и чувство собственничества, затопившее мое тело, заставило мой член запульсировать, а желудок перевернуться.

— Ты уверен в этом?

Пантера кивнул, когда я нарисовал круги на его теплой коже.

— Я никогда ни в чем не был так уверен в своей жизни.

Иисус. Интенсивность, исходящая от него, была безумной, и хотя я, казалось бы, контролировал ситуацию, каждое слово из уст Пантеры направляло мой следующий шаг.

— Не двигайся, — прошептал я и прикусил его нижнюю губу, затем поцелуями спустился к подбородку и шее, пока не достиг ключицы. Отпустив его руку, я провел пальцами по выступам и мышцам его пресса, спускаясь по его телу, чтобы опуститься на колени у его ног.

Я просунул пальцы за пояс его шорт и устремил на него взгляд, и свирепое выражение согласия на его лице заставило меня порадоваться, что я уже стою на коленях.

— Выходи из шорт, — сказал я, командный тон заставил глаза Пантеры вспыхнуть, когда он сделал, как ему сказали, и моему члену это понравилось.

Я поднял глаза на подтянутые икры и мускулистые бедра, на толстый, длинный ствол, гордо заявляющий о своем возбуждении от того, что я делал. Затем, прежде чем я смог сдержаться, я поднялся на колени и провел языком по нижней стороне этого восхитительного члена.

— Черт, — сказал Пантера и потянулся к моей голове, а я посмотрел на его обнаженное тело и облизнул губы.

— Ложись на кровать, Грант.

Грудь Пантеры поднималась и опускалась, когда он смотрел на меня сверху вниз, и как раз в тот момент, когда я подумал, что он может сказать мне закончить то, что я начал, он ослабил хватку, сделал шаг назад и забрался на свою кровать.

Когда он растянулся на спине, я поднялся на ноги, и зрелище, которое открылось мне, было всем, чего я когда-либо хотел с того момента, как впервые увидел его.

Длинные ноги, слегка покрытые темными волосками, были широко расставлены и ждали, когда я окажусь между ними. Его набухшая длина лежала толстой и пульсирующей напротив V-образной формы его паха, блестящее свидетельство его возбуждения заставляло меня жадно желать еще одного вкуса. И это крепкое тело, которое он часами оттачивал в спортзале, манило меня вперед. Я стянул рубашку и шорты, потому что в глазах, наблюдавших за мной, было то, чего я ждал. Пантера смотрел на меня так, словно я был всем, чего он когда-либо хотел, и когда я забрался на кровать, а он раздвинул для меня ноги еще шире, я планировал убедиться, что сдержу это обещание, здесь сегодня вечером, в этой самой кровати.