Глава 29

Пантера

Впервые выступить против моего отца перед всей ABMA не было в моем списке приоритетов. Черт, это даже не попало в потенциальный список приоритетов. Как, черт возьми, кто-то мог подумать, что это хорошая идея, было выше моего понимания, но, по крайней мере, я знал своего отца достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не отнесется ко мне легко. Это означало, что если я каким-то образом одержу победу, то это будет потому, что я ее заслужил, а не потому, что он позволил мне ее получить.

Но насчет этого состязания…

Со шлемом в руке я шел по ангару, а Соло, прикусив язык, шел рядом со мной. С тех пор, как мы вышли из класса, он выглядел так, как будто у него было что-то на уме, и я задавался вопросом, скажет ли он об этом, что бы это ни было, прежде чем мы поднимемся в воздух. Он был тихим, слишком тихим, и это начинало беспокоить меня больше, чем то, с чем я собирался столкнуться.

Я искоса взглянул на него.

— Соло, выкладывай. Я знаю, ты умираешь от желания.

— Я действительно умираю от кое-какого желания, и раз ты заговорил об этом…

— Не смей заканчивать это предложение.

— Но…

— Соло.

Со смехом он поднял руки вверх.

— Прекрасно, кайфолом. Я просто хотел знать, где у тебя голова.

— Думаю, это было бы довольно очевидно.

— Да, но что ты об этом думаешь?

— Это не имеет значения.

— Это важно для меня.

Я остановился и повернулся лицом к Соло.

— Все в порядке. Я в порядке. Это просто еще один полет.

— Против твоего отца.

— Я прекрасно осведомлен об этом.

— Тогда каков план?

Я не смог удержаться от фырканья.

— Я знал, что ты не обращал внимания на инструктаж.

— Это не то, о чем я говорю, и ты это знаешь. Но знаешь, что я думаю? — Он сделал шаг ближе. — Думаю, ты должен подняться туда и просто сойти с ума.

Я приподнял бровь.

— Да, потому что буйство против моего отца на глазах у всех в этом месте прошло бы так хорошо.

— Ты хочешь победить, не так ли?

— Нет, я хочу проиграть, — сказал я, бросив на него взгляд.

— Он ожидает, что ты будешь действовать осторожно. Вероятно, он может предугадать твои действия еще до того, как ты осознаешь, что делаешь их.

— И ты не думаешь, что я смогу предугадать и его? Я наблюдал за ним всю свою жизнь. — Я положил руку на плечо Соло и сжал его. — Поверь мне, я справлюсь.

Широкая улыбка появилась на лице Соло, и он рассмеялся.

— Черт возьми, да, ты это сделаешь.

— Спасибо. И это все?

— Похоже, ты справишься с этим, лейтенант Хьюз. Удачи там, наверху.

Я кивнул и попятился.

— И тебе. Постарайся быть помягче с коммандером Хайнц.

— Ни за что. — Соло подмигнул, прежде чем направиться к своему самолету, а я пошел в противоположном направлении к своему. Мое тело гудело от предвкушения, и я попытался блокировать ту часть того, что должно было произойти. Мне нужно было сосредоточиться на том, что поможет выиграть состязание. В этот момент все остальное не имело значения.

Я несколько раз прошел предварительную проверку, как обычно делал после аварии, и как только остался доволен, забрался в «Хорнет».

«Будь начеку. Лети быстро. Оставайся внимательным».

Мой разум прояснился, сосредоточившись на текущей работе, и в считанные минуты я взлетел на высоту тридцати пяти тысяч футов, готовый ко всему.

Мне не пришлось долго ждать. Мой отец не играл в игры; он не задерживался за кулисами и не ждал идеального момента. Он создавал этот момент.

Как только я набрал высоту, я заметил его краем глаза, и он, не теряя времени, нырнул в мою сторону. Он заставил меня защищаться с самого начала, позиция, в которой я терпеть не мог находиться, но я ни за что на свете не давал ему захватить меня в первые две минуты в воздухе, так что мне нужно было действовать быстро. Мгновенное решение заставило меня сделать крен влево и нырнуть так быстро, что мне показалось, будто мое тело раскалывается надвое. Но если у меня был шанс выиграть это дело, мне нужно было сбить его с толку, и путь прямо к земле был способом сделать это.

Он не последовал за мной вниз, вместо этого решив отступить, поэтому, как только я освободился, я вернул «Хорнет» в горизонтальное положение, проделав длинный обходной путь.

«Давай посмотрим, на что ты способен, когда это честный бой».

Я поймал его в прицел, когда мы летели навстречу друг другу, в итоге образовав серию интенсивных воздушных спиралей, в которых мы гонялись друг за другом по хвостам. Ни один из нас не мог взять верх над другим, и по мере того, как мы сталкивались снова и снова, становилось ясно, насколько мы равны.

Как отец, как сын.

Такой полет, как этот, обычно не длился так долго, но я не позволил себе почувствовать давление от быстрого завершения. У меня было достаточно бензина, и мотивации чистой победы было достаточно для меня.

Мой отец поднял нос своего реактивного самолета в небо и пошел вертикально, и я узнал рисунок, который видел у него раньше. Я точно знал, что он собирается делать, и вместо того, чтобы наблюдать и ждать, я решил взять дело в свои руки.

Я погнался за его задницей в небо.

Из-за солнца было трудно разглядеть достаточно хорошо, чтобы сделать четкий рисунок, но я знал, что поймал его. Мне просто нужна была еще секунда... всего одна…

Прозвучал сигнал тревоги, когда я подключился к самолету моего отца, а затем по коммуникатору пришло подтверждение, громкое и четкое:

— Бритва завершена.

Твою мать. Моя голова гудела, и я больше не чувствовал своего тела. Я только что выиграл своего отца. Перед его коллегами, моими товарищами-стажерами... Соло.

Мое зрение затуманилось, когда я быстро заморгал, пытаясь не позволить своим эмоциям взять верх, но мне нужно было заплакать, или закричать, или что-то в этом роде. Я сорвал с себя маску и издал громкий возглас, смеясь всю обратную дорогу до базы. Но в ту секунду, когда колеса коснулись взлетно-посадочной полосы, меня охватила целая волна эмоций, которых я не понимал. Самая поразительная из всех? Двойственность.

Хм. Откуда, черт возьми, это взялось?

Припарковывая самолет, я краем глаза заметил движение и, посмотрев в сторону ангара, увидел, как Соло подпрыгивает, размахивая шлемом в воздухе. На его лице была самая большая в мире ухмылка, и когда купол самолета открылся, и я снял шлем, я услышал, как он улюлюкает и кричит:

— Черт возьми, да! Ты только что это сделал! Бритва закончилась.

Я снова натянул улыбку на лицо и выбрался из самолета, когда он подбежал ко мне, Гудини и Гуччи следовали за ним по пятам. Они приветствовали меня криками, объятиями и ударами кулаков, каждый в спешке перебивая другого.

— Срань господня, чувак, — сказал Гудини. — Ты только что надрал задницу своему старику. Как это вообще ощущается?

— То, как ты поднажал для последнего рывка? Черт. Это было убийственно. — Глаза Гуччи были широко раскрыты, он не мог скрыть удивления, которое явно испытывал.

Соло обнял меня за плечи, небрежное движение, которое я бы не заметил ни у кого другого, но от Соло это было похоже на электрический разряд, прошедший по моему телу, даже при включенном снаряжении.

Его глаза сияли, когда он постучал меня по груди и сказал:

— Отныне никто не будет сомневаться, кто легенда в твоей семье. Крутой Грант «Пантера» Хьюз, ублюдки.

Это заставило меня рассмеяться, и я не мог отрицать, что их совместное возбуждение подняло меня на новый уровень, но именно гордость в голосе Соло чуть не сбила меня с ног. Как будто он все это время знал, что я смогу это сделать, что он верил в меня больше, чем я верил в себя.

— Это надо отпразновать, — сказал он.

Я покачал головой.

— Нет. Никаких вечеринок…

— Да ладно, нам нужно что-то отпраздновать, ведь Леви нокаутировал Гудини ровно за десять секунд, — сказал Гуччи.

Гудини сверкнул глазами.

— Это заняло больше десяти секунд, придурок. Может быть, если бы ты обратил внимание на свой собственный полет, ты мог бы нокаутировать своего соперника вместо того, чтобы сосредотачиваться на моем.

— Или, может быть, ты можешь съесть мой хр…

— Ребята, ребята, — сказал Соло, поднимая руку. — Никто не хочет слышать о твоем сосании в такой важный момент. Как насчет того, чтобы вместо этого вернуться к тому, чтобы кланяться нам двоим?

Я приподнял бровь.

— Я так понимаю, ты победил Хайнц?

Соло ухмыльнулся.

— Уничтожена.

— Чушь собачья. — Гуччи закатил глаза, на его лице появилось кислое выражение. — Он выиграл ценой своих зубов.

— Победа есть победа, Гуч. Не будь обиженным неудачником только потому, что у тебя болит задница.

— Дамы, — прервал Гудини. — Мы отпразднуем позже или как?

Они все выжидающе посмотрели на меня, и я покачал головой. Несмотря на то, что победа была потрясающей, последнее, на что я был настроен, — это большая толпа, которая весь вечер раздувала бы мое эго. Небольшой тет-а-тет с Соло звучал больше по моей части.

— Может быть, в другой раз.

— Неубедительно. Мы увидимся с тобой в эти выходные. — Гудини и Гуччи снова ударили меня кулаками, и когда они направились обратно к ангару, Соло опустил руку и повернулся ко мне лицом.

— И что? Как ты себя чувствуешь, красавчик?

— Эм... — я прикусил губу и попытался подобрать правильное слово. — Сюрреалистично. Хорошо, но сюрреалистично.

— Так и должно быть. Ты был невероятен там, наверху. Я дважды чуть не потерял Хайнц из виду, потому что был слишком занят, наблюдая за тобой.

Жар пробежал по моей шее, и я посмотрел на шлем в своей руке.

— Спасибо.

— Э-э-э. Посмотри на меня.

Когда я поднял голову, Соло улыбнулся.

— Так-то лучше. Держи голову чертовски высоко, слышишь меня? Гордись тем, что ты только что сделал.

— Да, сэр, — сказал я.

— Хм, мне нравится, как это звучит. Может быть, ты сможешь сказать мне это еще раз… позже?

Я как раз собирался сказать ему, что он обойдется, когда Соло оглянулся через мое плечо.

— Похоже, у тебя компания.

Я обернулся и увидел, что мой отец направляется в нашу сторону.

— Мы собираемся отпраздновать это сегодня вечером. Только ты и я, — сказал Соло, отступая назад и одаривая меня последней ухмылкой.