— Да что ему сделается? — ворчливо ответил лекарь. — Он сам и привел сюда Горонви. Да и у этого раны не столь велики. Разве что рука сломана, это когда он с лошади падал. Думаю, поправится довольно быстро.

Артур кивнул. Посмотрел на лекаря и сказал тихо, но жестко:

— Чтобы лорда Медро здесь и духу не было! Это приказ. Делай, что хочешь, но не пускай его сюда. Скажи, что больной спит, что он слаб, что ему сейчас нельзя волноваться… в общем, что хочешь. А вот если зайдет Бедивер, пусть они поговорят.

— Сделаю, милорд, — кивнул Грифидд. — Вообще никого не пущу, особенно Руауна с его дружками. Пусть Горонви придет в себя. Без них это скорее случится. — Они с Артуром встретились взглядами. — Вы же этого хотите, милорд?

— Да, — Артур кивнул. — Только пусть это не выглядит так, словно ты исполняешь мой приказ

— Я сам поговорю с ним. Посмотрю, получится ли разубедить его. — Словно извиняясь, Грифидд добавил: — Гавейн — мой друг, и мне противно слушать, как какой-то раззолоченный хорек распускает о нем вздорные слухи.

— Да, дела плохие, — задумчиво кивнул Артур. — Но Горонви — хороший человек. Хватит ссор. Надеюсь, кто-то из клеветников не выдержит и бросит вызов Гавейну. Глядишь, на этом все и кончится. — Артур помолчал. — Если для Горонви что-нибудь понадобится, только скажи. Слуг я предупрежу. Гвинвифар, идем, Бедивер ждет нас дома.

Бедивер сидел возле стола и читал книгу. Он быстро отложил ее, встал и замер в ожидании. Плащ у него был измазан кровью, скорее всего, кровью Горонви. На лице застыло ожесточенное выражение.

Артур быстро подошел и обнял Бедивера.

— Отлично сделано! — воскликнул он. — Но ты напрасно так рисковал. Горонви я еще мог потерять, или Морфрана, например, а вот тебя — ни в коем случае!

Бедивер расслабился и пожал руку Артура.

— Извини, другого способа остановить его я не видел. Если бы я не вмешался, Морфран все равно вызвал бы Горонви, и кому-то из них пришлось бы погибнуть.

Артур кивнул, дружески встряхнул его за плечи и сел за стол.

— Я сейчас говорил с Горонви и сказал, что доверяю Гавейну больше, чем моей левой руке, а тебе — больше, чем правой, и я молю Бога, чтобы мои слова дошли до остальных. С Горонви сражался ты, и теперь они, возможно, станут считать, что давление на меня исходит от тебя, а не от Гавейна. Господи, как же все запуталось! И все это от одного единственного человека!

Все прекрасно понимали, кого он имеет в виду.

— Было бы еще хуже, если бы ты отправил Гавейна обратно в Галлию, — сказала я. — Может, дело и не в нем, но мне кажется, Медро ненавидит именно его.

— Заметь, никто не решается бросить вызов Гавейну напрямую, — Артур совсем склонил голову на грудь. — Он же давно вернулся, две недели назад, и ничего не происходит.

Бедивер придвинул для меня стул к очагу, а сам уселся на край стола.

— Пару дней назад Руаун сказал Гавейну что-то обидное, — проговорила я. — Но Гавейн не стал к нам обращаться, чтобы мы опровергли эти слова. Он даже не сказал, о чем именно шла речь, наверное, потому, что иначе ему пришлось бы сражаться с Руауном. Он просто сделал вид, что не обратил на них внимание. Он отшутился, извинился, как он это обычно делает, и ушел.

— Да, старая проблема, — Артур подошел к очагу и теперь рассматривал остывший пепел. — Но что-то здесь не так. Не может быть, чтобы никто не бросил вызов Гавейну.

— Через несколько дней будет легче, — подал голос Бедивер.

Артур не двинулся с места. Мне показалось, что я понимаю, о чем он думает.

— Может быть, отправить Гавейна куда-нибудь? — предложила я, чтобы отвлечь его от горестных размышлений. — Ты же можешь отправить его в Эбраук, или даже на острова. И пусть с ним поедут несколько друзей Медро. Глядишь, он на что-нибудь решится.

Артур покачал головой, не глядя на меня.

— Нет. Если кто-нибудь бросит ему вызов в пути, он не сможет обратиться к нам за судом. Придется сражаться. А если бы там убили всех сторонников Мордреда — не дай Бог, конечно, но такое вполне возможно, — стало бы еще хуже. Нет. Здесь другое. Никто не осмеливается бросить вызов Гавейну потому, что они мне больше не доверяют. Слухи достигли своей цели, сформировали мнение. Болезнь распространяется быстро. Быстрее, чем я думал. Надо отослать не Гавейна, а Мордреда. Но куда?! Какой из него посол?

— Пошли его в Гвинед, пусть обсуждает с Мэлгуном размер дани, — предложил Бедивер. — Обмануть нас он не сможет, мы же проверяем цифры, а сделать Мэлгуна еще большим врагом для нас тоже невозможно. И так дальше некуда. А если он будет давить на Мэлгуна, тот перестанет ему доверять, и на одного союзника у Мэлгуна станет меньше.

Артур сжал кулак и ударил по стене.

— Если я отправлю его к Мэлгуну... Он поделится с ним своей тайной. — Он смотрел в очаг прямо перед собой, но видел что-то свое, далекое, скрытое от нас в глубокой тьме. И говорил он почти шепотом.

— Мой господин? — Бедивер тоже говорил очень тихо. Рыцарь не был посвящен в тайну, но знал Артура много лет, слишком долго, чтобы не замечать этой тени, время от времени набегавшей на лицо короля.

— Пусть жена расскажет, — Артур с горечью махнул рукой.

Бедивер вопросительно взглянул на меня, а я сидела и смотрела на свои руки, на большой перстень с аметистом, с вырезанным императорским драконом. Я не хотела встречаться глазами с Бедивером.

— Сейчас? — я смотрела в спину Артуру.

— Да, сейчас, — твердо ответил муж и повернулся к рыцарю. — Ладно. Я сам. Ты должен знать. Ты — мой полководец.

— Я твой друг, — очень тихо ответил Бедивер. — И твой слуга.

Мужчины посмотрели друг на друга. Поза Бедивера недвусмысленно говорила о том, что он готов услышать все, что Артур сочтет нужным ему сообщить. Артур, казалось, превратился в каменный столб — холодный, подавляющий в себе боль воспоминаний.

— Да, ты мой друг. — Артур вздохнул, словно собираясь с силами. — И брат. Что бы ты не узнал, ты пойдешь за мной. Но сейчас я бы хотел, чтобы ты свободно выбрал, чего хочешь. Я приму любое твое решение. Я виноват, что не рассказал тебе раньше. Медро… — мой сын.

Бедивер остолбенело уставился на него. Я наблюдала, как эта страшная весть доходит до него. Сначала потемнели и расширились глаза, потом он страшно побледнел. Он попытался что-то сказать, сглотнул и хрипло выговорил: «Твоя сестра?»

— Да. — Поза Артура выражала совершенное спокойствие, и только в глазах плескалась мука. — Ты никогда не замечал, как он похож на меня?

— Нет. Он же твой племянник... Я думал, поэтому…

— Да, он мой племянник. И он мой сын. Он появился на свет в результате инцеста, который я совершил со своей сестрой Моргаузой. По всем церковным канонам я проклят навеки.

— Но ты же не знал! — Я больше не могла молчать. — Ты же не знал, кто твой отец! Это все она, ведьма! Она-то знала. Она заранее решила уничтожить нас.

— Тихо, тихо, — попытался успокоить меня Артур. Он повернулся ко мне и с неожиданным ожесточением почти крикнул: — Ты, в самом деле, думаешь, что это имеет хоть какое-то значение?

На лицо Бедивера сразу вернулся румянец.

— Милорд, нет причины кричать на леди Гвинвифар.

Артур несколько мгновений недоуменно смотрел на него, потом резко присел у очага. Было так, словно силы все-таки оставили его. Он закрыл лицо руками. Я подбежала к нему, опустилась на колени и обняла. С таким же успехом я могла бы обнять балку, поддерживавшую крышу. Нет, мне не по силам вылечить столь глубокую рану, которую нанесла ему Моргауза. Бедивер молча стоял у стола.

Спустя долгую минуту Артур отнял руки от лица и посмотрел на своего военачальника.

— Ну вот, теперь ты знаешь, — произнес он каким-то безжизненным, тусклым голосом. Скоро и остальные узнают. Но тебе я должен был рассказать сам. Хочешь, можешь оправдать меня тем, что сказала Гвинвифар: «Я не знал». Это действительно так, и это случилось очень давно.

Бедивер склонил голову, соглашаясь. Потом преклонил колено, обнажил меч и протянул его Артуру рукоятью вперед.

— Милорд, — произнес он таким же невыразительным тоном, как и Артур миг назад, — я принес вам клятву много лет назад. Если бы я тогда знал то, что вы мне сказали, я бы поступил точно так же.

Артур уставился на него, затем поднялся, отстранил меня и положил руку на меч. Я думала, что сейчас он обнимет Бедивера, но он только гордо выпрямился и высокомерно проговорил, словно на приеме: «Благодарю тебя. Садись».

Он вернулся на свое место рядом со мной. Бедивер как-то неуверенно поднялся, вложил меч в ножны и сел. Артур глубоко вздохнул, провел рукой по лицу, стирая все прежние выражения, и спокойным голосом возобновил беседу.

— Итак, я действительно опасаюсь, что Мордред скоро начнет рассказывать эту историю. Поэтому я не стану его никуда отправлять, особенно к Мэлгуну. Тому только и нужен предлог, чтобы выступить против нас.

— Мордред может сообщить об этом Мелгуну и не покидая Камланн, — сказала я в тишине. — Написать письмо недолго.

Артур посмотрел на меня. Мы сидели рядом, но мне показалось, что он очень далеко от меня.

— Так что лучше все же отправить его в Гвинед, — продолжала я. — Его сторонники не настолько ему преданы, чтобы сохранять верность и в его отсутствие. Чем он дальше, тем слабее его заклинания. Даже если он расскажет все Мэлгуну, вреда от того будет меньше, чем если бы он рассказал об этом кому-нибудь из наших дружественных королей. Да он и сам захочет поехать в Гвинед. С Мэлгуном они знакомы. Такие истории не доверяют пергаменту. Нет, он же актер, сначала он будет говорить намеками, делиться слухами, и только потом выложит всю историю оскорбленного до глубины души незаконного сына Пендрагона. Боже мой, я почти слышу, как это будет!

Я хотела положить руку ему на плечо, но он вскочил и шагнул к дверям.

— Лучшим выходом для меня было бы отречься от престола, — промолвил он. — Нет, молчи. Будь на моем месте человек с незапятнанной совестью, все было бы хорошо. Почему Камланн, ты, да и вся Британия должны расплачиваться за мои грехи? Почему кто-то вообще должен страдать, кроме меня? Потому, что я император, потому что я присвоил императорский пурпур. Если бы я мог отречься от престола ...