Незадолго до полуночи я вытер пот с лица, огляделся и обнаружил, что работы для меня больше нет. Слуги и родственники раненых уводили всех, кого могли, и устраивали остальных, но и здесь моя помощь уже не требовалась.

— Иди-ка ты отдохни, — посоветовал Гриффидд, тот самый хирург, с которым я заговорил днем. — Эй, постой, ты же говорил, что ранен? Давай посмотрим.

— Да, пустяки, царапина. Я просто не хотел, чтобы она воспалилась.

— Правильно не хотел. Показывай!

Он осмотрел мой порез и покачал головой.

— И с чего ты взял, что это всего лишь царапина? Посмотри, тебе чуть кость не задели, вот здесь и здесь.

— А это важно? — удивился я. — Мне казалось, порез неглубокий, и больно почти не было.

— Может, и так. Действительно, кровит не сильно. Надо наложить мазь и перевязать. — Он испытующе взглянул на меня. — Ты ведь не берсерк?

— Кто?

— Берсерк. Это такое саксонское слово; так называют тех, кто теряет рассудок в битве. В бою их силы утраиваются, так что они — опасные люди.

— Я действительно словно с ума сошел в битве. Как ты догадался?

— Мы даже здесь слыхали, как некий Гавейн прорвал саксонскую стену щитов. Это само по себе достаточно безумное предприятие. И твоя рана не кровоточит, как ей следовало бы. Мне приходилось такое видеть. — Говорил лекарь с усталой, немного отстраненной улыбкой. — Так и бывает с берсерками. — Он начал промывать рану. Вот тут мне и стало больно. — Люди разное говорили. Кое-кто про иные миры плел, кто-то даже магию поминал. Но подобную чушь часто приписывают берсеркам… — Он положил мазь на порез. — Хотя, смею тебя уверить, это чертовски странная вещь — банда берсерков. У некоторых пена изо рта идет, они не отличают своих от врагов, а потом, смотришь, обычный человек, иногда даже лучше… — Он опять внимательно на меня посмотрел.

— Насчет пены — что-то не припоминаю, — смущенно отозвался я. — Наверное, со мной все же по-другому было.

— Ты все-таки последи за собой. Однажды я видел берсерка, который после битвы ввалился сюда с такими дырками в теле, что хоть кулак засовывай. Сказал, что не заметил, когда их получил. Примерно через час он умер, но как до этого на ногах стоял — ума не приложу! Нет, это безумие — довольно неприятная вещь.

— А по мне — так ничего. Это подарок.

Гриффидд вопросительно посмотрел на меня, но я не стал говорить ему про «иные миры и магию». Он закончил перевязывать рану.

— Ну, вот и все, — сказал он и выпрямился, держась за поясницу, затем снова задумчиво посмотрел на меня. — Может, заглянешь еще как-нибудь помочь после битвы? — флегматично поинтересовался он. — Только не сразу в безумном состоянии, а чуток погодя. Я буду рад. У тебя хорошие задатки хирурга, а это редкость в наше время.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Постараюсь зайти.

Я ушел, покачиваясь от усталости, но счастливый. Теплые слова лекаря неожиданно показались мне лучше всех похвал моим боевым навыкам. Ну и что, что Артур мне отказал? Зато я принял участие сразу в двух битвах, и, как считает лекарь, хорошо сражался.

Назавтра Артура ждало еще одно сражение на восточном берегу, за мостом через Бассас. Битва получилась довольно странная.

Верховный Король отправлялся на переговоры с Кердиком и двумя его саксонскими вассалами. С Артуром шли воины королей Констанция Думнонского и Эогана Брихейниогского, и еще сорок человек. Каждый из саксонских королей вел с собой дюжину бойцов, больше Артур взять не разрешил. В общем, отряд получился не маленький. Но сторонний взгляд замечал только Артура и Кердика, настолько они выделялись среди прочих.

Бедивер позвал и меня, но я старался держаться понезаметнее, в хвосте отряда. Кердик подъехал со стороны своих шатров, равнодушно посматривая на воинов Артура, пока не заметил меня. С минуту он не спускал с меня глаз. А Верховный Король все это время наблюдал за Кердиком.

Наконец, Кердик оторвался от меня и, улыбнувшись, а точнее, я бы сказал, оскалившись, обратился к нему на латыни, перечисляя все титулы короля.

— Ave, Artorie Auguste, Insularis Draco, Imperator Britanniarum, — произнес он, скрывая усмешку.

— Привет и тебе, Cerdic cyning thara West Seaxa, — ответил Артур. — Я рад, что ты, наконец, признал мой статус.

— Я признал твою силу, император, — поправил его Кердик все еще по-латыни. — Победа есть победа.

— По-твоему, через пару лет все еще можно будет переиграть? — серьезно спросил Артур. Кердик усмехнулся и сменил тему.

— Мне не понравились условия, которые ты предложил.

— Предлагай другие, — безмятежно улыбнулся Артур. — Я стараюсь быть справедливым со всеми своими подданными, даже если они проявили непослушание.

— Вот-вот, — скривился Кердик. — Все дело в словах! Западные саксы — не подданные императора Британии.

— Все провинции Британии подчиняются императору, — пожал плечами Артур. — Не хочешь признавать моей власти, можешь уйти. Я тебя не держу.

Кердик сплюнул, глаза его покраснели от гнева, но пока он сдерживал себя.

— На этих землях я поселил свой народ, Дракон.

— Который я готов признать.

— Это мой народ, а не твой! — запальчиво воскликнул Кердик. — Мы тебе не какие-нибудь британцы или римляне.

— Не скажу, что я горю желанием быть королем западных саксов, — ответил Артур. — Но я император.

— А некоторые британцы считают иначе.

— Верно. Есть у меня и другие непослушные подданные, помимо тебя, Кердик. Пока. — Король сделал многозначительную паузу. — Давай трогаться, что мы тут на жаре торчим? Ты же знаешь, что, в конце концов, все равно присягнешь мне, и на моих условиях. Как, кстати, и другие саксонские короли.

Кердик сердито нахмурился, но чувствовалось, что он немного растерян.

— И я должен буду поклясться, что признаю тебя императором, не буду поддерживать твоих врагов, не выступать против тебя, вывести войска из Сирисби и Винчестера, и оставить двадцать человек на границе в Уилтоне? И я не буду претендовать на любые земли к западу от этой границы и послушно платить вам дань каждый год?

— А что тебе здесь не нравится? — поинтересовался Артур. — Большая часть земель к востоку от Сорвиодунума почти не заселена. А что касается повиновения и дани, то ты же не будешь держать клятву дольше, чем другие ваши короли, зато у меня будут все основания начать войну, когда ты ее нарушишь.

Кердик сделал вид, что принимает шутливый тон Артура, но тут же спохватился.

— А, кстати, как насчет других наших королей?

— Мы договорились, что за свое непослушание они принесут новую клятву верности и несколько лет будут выплачивать дани больше.

Оба саксонских короля громко фыркнули. Они не платили дани с тех пор, как умер Утер, и, как видно, не собирались платить и дальше, если, конечно, северная кампания Артура не кончится раньше, чем ожидалось. Ну, тогда можно будет что-нибудь послать.

— Если саксы будут подчиняться императору так же, как британцы, то и клятву они должны проносить такую же, — предположил Кердик.

— А вот тут ты не прав, — возразил Артур. — Я же знаю, что саксы — язычники, и что клясться землей, морем и небом во имя Отца, Сына и Святого Духа для них бессмысленно. Если ты нарушишь такую клятву, то легко можешь сказать, что у тебя свои боги, а с ними ты как-нибудь договоришься. Я не хочу, чтобы у тебя возникло такое искушение.

Кердик опять нахмурился и совсем было схватился за меч, но опять передумал. Он долго смотрел на Артура, потом покачал головой и улыбнулся совсем не так, как вначале. Такой улыбки я у него не замечал за все две недели, что пробыл его рабом.

— Да, все, что я слышал об Артуре ап Утере, правда, — сказал он теперь уже по-английски. — Не понимаю, зачем ты приглашаешь к себе колдунов. Ты и сам не промах.

— Я никого не приглашал, — теперь уже нахмурился Артур.

— Да? — С сомнением произнес Кердик. — А этот? — и он показал на меня.

— Гавейн ап Лот не мой воин, — коротко ответил Артур.

Кердик приподнял брови.

— В самом деле? Завидую твоей решительности. Колдовство, конечно, сильная вещь, но сами колдуны ненадежны и довольно опасны.

Хотел бы я посмотреть, как проходило расставание Кердика и Элдвульфа. Ох, не по-дружески они расстались! Уж очень много Кердику удалось вложить в свои слова.

— Да, здесь мы с тобой думаем одинаково, — как бы между прочим заметил Артур. — Так какие возражения у тебя по поводу моих условий?

Кердик вздохнул, и хотел было начать торговаться насчет формулировок клятвы, но внезапно оборвал сам себя.

— Да что мы будем голову морочить друг другу? Мы оба знаем, что поклянись я твоей клятвой, то нарушу ее в любой момент, как только опять соберусь с силами. И мне как-то все равно, назовешь ты это мятежом или просто вторжением. Наверное, для тебя есть какая-то разница… Я предложу тебе другой вариант. — Кердик соскочил с лошади и махнул рукой одному из своих людей. Воин подъехал, спешился, и Кердик принял у него из рук большую деревянную шкатулку, покрытую рунами. Артур тоже спешился и ждал продолжения.

— Это — кольцо Тунора, — объяснил Кердик. — Мы взяли его из храма Тунора, в Галлии. Вещь старинная и священная. — Он открыл шкатулку и осторожно вынул большое золотое кольцо, даже, скорее, обруч. Даже на взгляд он представлялся тяжелым. Кольцо густо покрывали высеченные руны. Некоторое время Кердик торжественно держал кольцо на вытянутых руках, потом поднял глаза и весело улыбнулся. — Тунор — воин, а для нас — бог. Он скрепляет наши клятвы.

— Хорошо, — кивнул Артур. — Клянись на кольце, если уверен, что Тунор простит тебя, если ты нарушишь клятву.

Кердик тяжело задумался, покачивая кольцо на ладони. Наконец, он принял решение, обернулся к другим королям и жестом пригласил их начать первыми.

Короли спешились и подошли. Эдуин из Кантуары и Эоса из южных саксов, по очереди преклонили колени, обнажили мечи и поклялись на клинках и кольце Тунором, Тивом и Уоденом. По сути своей, клятва мало чем отличалась от той, которую предлагал принести Артур. Оба короля были старше Кердика, они привыкли давать клятвы и легко относились к их нарушению, а уж если клятвы давались британцам, то и вовсе придавали им мало значения. С клятвой Тунору дела обстояли сложнее. Правда, сам Тунор однажды тоже нарушил клятву… В конце концов, можно было заказать для себя новые клинки, если те, на которых они поклялись, вдруг подведут в битве. Похоже, другие сомнения их не посещали. Когда они закончили, Кердик вытащил свой меч и шагнул к Артуру, поскольку именно Верховный Король теперь держал в руках старинное кольцо.