— Сегодня не так много дел, как вчера, — сказала я, когда мы прогуливались по улицам. — Я быстро избавлю тебя от холода.
— Я не против холода, мэм.
Я улыбнулась ему: — Ты раздражающе хороший спортсмен. Кто-нибудь когда- нибудь говорил тебе об этом?
На его лице промелькнул намек на улыбку. Или, возможно, он просто дернулся: — Да, мэм.
Мы с подругами решили пообедать в небольшом ресторанчике с видом на реку. Деревянные столики были расставлены вдоль окон, и там уже было многолюдно. Внутри было тепло, и я поспешила снять с себя все слои одежды. Оскуро просто уставился на официантку, когда она предложила взять его пальто.
— Хочешь посидеть со мной и девочками? Я не могу обещать, что мы не будем дразнить тебя, — спросила я Оскуро.
— Нет, мэм. Я буду ждать вас у входа, — он жестом указал на небольшое место для отдыха.
Я вздрогнула: — Ты уверен, что не хочешь что-нибудь поесть?
— Я не ем на работе.
— Конечно, — я улыбнулась ему. — Я постараюсь освободиться побыстрее.
Я заметила свою кузину, Беатрис, сидящую за столом в центре зала. Беатрис заметила меня и помахала в знак приветствия. Беатрис была так прекрасна, что ее можно было сравнить только с цветами и чаепитием. Я не знала ни одного человека, который мог бы сказать о ней плохое слово.
У Беатрис было кукольное личико, милое и безупречное. Ее светло-каштановые волосы были собраны в свободный пучок сзади, а милые локоны ласкали ее круглые щечки. Глаза у нее были как у лани, круглые, добрые и светло-карие.
Когда ее выдавали замуж, я помню, что меня так тошнило от волнения, что я не могла заснуть, пока не убедилась, что с ней все в порядке.
— Привет, привет, — пропела я.
Беатрис встала и поцеловала меня в щеку. От нее пахло свежесрезанными цветами.
— Как ты? — спросила я, когда мы сели.
— Как ты? — она нежно прижала руку к моему запястью.
Я ободряюще улыбнулся ей: — Я в порядке.
На мгновение мы уставились друг на друга, ни один из нас не хотел выдавать друг другу информацию.
— Как хорошо, что ты теперь живешь так близко от меня, — сказала Беатрис.
— Знаю, — согласилась я. — Когда все уляжется, Пьетро и ты должны придти на ужин.
Ее глаза слегка расширились.
— Или мы можем пойти куда-нибудь, — добавила я.
Беатрис кивнула, слегка покраснев от облегчения: — Звучит прекрасно.
Не успели мы договорить, как в ресторан ворвалась Елена Агостино. Она сразу же заметила нас и приветственно помахала рукой. Через мгновение она уже сидела за столом и проклинала дороги. Елена жила на окраине города со своей семьей, поэтому ее поездка было намного хуже, чем у нас с Беатрис.
— Не могу поверить, что я последняя одинокая девушка, — пробормотала Елена, перебрасывая свои прямые темно-каштановые волосы через плечо. В последнее время они стали невероятно длинными и больше напоминали занавес, чем волосы.
В отличие от Беатрис, у Елены было гораздо более резкое лицо. Она меньше походила на куклу и больше на эльфа из фильмов, которые так любила Кэт. Елена действительно выглядела так, словно она появилась из леса, такая гибкая, с прекрасной оливковой кожей и темно-зелеными глазами. У Елены действительно был подходящий дикий темперамент, чтобы выжить в лесу, если бы она этого захотела.
— Это едва ли верно, — размышляла Беатрис.
Я просмотрела меню, стараясь не рассмеяться: — Да, Елена, мы сидим.
Она шутливо толкнула меня в плечо. Ее глаза метнулись через мое плечо: — Этот мускулистый мужчина ваш?
Мы все трое повернулись, чтобы проверить Оскуро. Он сидел на диване и выглядел так, словно был готов в любой момент нанести удар. По его татуировкам и размерам было легко понять, почему другие посетители избегали его. Когда Оскуро заметил наш взгляд, мы все быстро отвернулись.
— Необходимая мера предосторожности, — сказала я. — Всякий раз, когда я покидаю резиденцию, со мной должен быть телохранитель.
— В этом есть смысл, — пробормотала Беатрис. — Теперь ты — Роккетти.
Елена поджала губы и посмотрела на меня. Я подумала, не ищет ли она во мне Роккетти.
— Пьетро не посылает тебя с телохранителем. — сказала я Беатрис. Затем Елене: — И твой дядя не посылает тебя с ним.
— Ты знала, что жизнь Роккетти будет другой, — сказала Елена. — Не будь дерзкой.
— Елена, — предупредила Беатрис.
Я улыбнулась: — Я просто приспосабливаюсь. Прошло два дня.
Упоминание о свадьбе омрачило настроение. Беатрис опустила взгляд на стол, в то время как Елена нахмурилась.
— Ты что-нибудь слышала? — спросила Елена. — О том, кто напал?
Это заставило Беатрис поднять глаза: — Это не наше дело, Елена.
— Нет, не слышала. — я успокаивающе улыбнулась Беатрис. — Но я знаю, что Наряд будет мстить, так что не о чем больше беспокоиться.
Елена налила себе воды. Она посмотрела на меня вопросительным взглядом: — Когда пройдут похороны?
— Через две недели.
— Ты уверена, что будешь в порядке, если пойдешь на них?
Я сделала паузу. Последними похоронами, на которых я присутствовала, были похороны моей сестры. Все прошло как в тумане, но не настолько быстро, чтобы я не запомнила угрюмую тишину. Соленые слезы. Я смотрела, как гроб опускают в землю, и думала: Она действительно ушла. Она не вернется.
Она оставила меня.
— София? — пробормотала Елена.
Услышав свое имя, я вернулась обратно: — Прости, — пробормотала я.
— Все в порядке, — успокоила Беатрис.
Разговор о похоронах не вернет мою сестру, и я чувствовала себя неспокойной из-за этого разговора. Я взяла свое меню: — Что вы двое думаете заказать? Я разрываюсь между клубным сэндвичем и рыбой.
Они обе поняли намёк, и тема разговора сменилась.
Какая-то часть меня хотела рассказать о последних нескольких днях. О страхе перед Алессандро, ужасе перед моей свадьбой и брачной ночью. Но слова застряли в горле и не выходили наружу.
Мне не нужно было обременять их всеми своими переживаниями, сказала я себе. И у Елены, и у Беатрис и без того хватает забот в жизни.
Но помимо этого у меня было неоспоримое чувство, что сохранение моей жизни в качестве Роккетти в тайне — к лучшему.
Слова Алессандро, которые он сказал мне в нашу брачную ночь, звенели у меня в ушах. Он был прав, в моих интересах было молчать.
Я могла бы рассказать Кэт, подумала я. Кэт никогда бы никому ничего не рассказала обо мне. Она бы хранила мои секреты.