Прямо сейчас нам не нужно отвлекаться от Гектора, - подумала она и поняла с чем-то очень похожим на удивление, что Кэйлеб, должно быть, уже осознал это. На самом деле, казалось, что его ближайшие союзники в совете тоже должны были это видеть, и она задавалась вопросом, когда и как они могли бы найти время, чтобы обсудить это.

Ты снова делаешь тайну из ничего, - сказала она себе. - Они знают Кэйлеба с тех пор, как он был мальчиком. Конечно, они понимают, как работает его разум, и без того, чтобы он им об этом говорил. Бог свидетель, Марак делает это для тебя достаточно часто!

Все это было совершенно логично... и никак не меняло ее упрямого ощущения, что здесь замешано что-то большее.

- Вы высказали отличную мысль, сэр Ранилд, - сказал Кэйлеб. - Однако я хотел бы напомнить всем, что у нас также есть довольно острая проблема на востоке. Кто-нибудь за этим столом действительно хочет подумать о том, что может сделать Гектор, если мы дадим ему поработать больше месяцев, чем нужно?

Задумчивое молчание, которое было ему ответом, было глубоким, - сухо заметил Мерлин.

- Очевидно, мы не можем знать всего, что может делать Гектор, - сказал Грей-Харбор... не совсем точно, подумал Мерлин. - С другой стороны, мы все знаем, что он, к сожалению, не совсем пускающий слюни идиот. Мы должны предположить, что он готовится к отражению вторжения, о котором он знает так же хорошо, как и мы.

- На самом деле, князь Нарман и я, возможно, получим сообщение о его приготовлениях в ближайшие несколько дней, Рейджис, - сказал Уэйв-Тандер. - Вскорости я ожидаю получить известия от некоторых моих агентов.

Нарман просто кивнул, выражение его лица было безмятежным, как будто он имел некоторое представление о том, о чем говорил Уэйв-Тандер, и Мерлин почувствовал, как улыбка щекочет уголки его рта.

- Это будет очень кстати, Бинжэймин, - сказал Грей-Харбор, тоже кивнув. - Тем не менее, вопрос, который мы все должны иметь в виду прямо сейчас, - это тот, который его величество уже поднял. Если мы позволим этой бойне отвлечь нас от Гектора, это может дорого нам обойтись.

- Я согласна. - Шарлиэн была немного удивлена тем, как твердо прозвучало ее собственное предложение из двух слов, но она не позволила этому смутить себя. - Очевидно, у меня есть свои причины желать, чтобы с Гектором разобрались должным образом. Тем не менее, думаю, всем нам должно быть ясно, что он представляет для нас гораздо большую потенциальную опасность, чем когда-либо мог Делфирак. Мы не только уже знаем, что он наш враг, даже без подсказки Церкви, но он и ближе к нам. И, как только что отметил граф Лок-Айленд, все указывает на то, что "храмовая четверка" закладывает только новые галеры, в то время как я думаю, мы все согласимся, что Гектор слишком умен - и слишком хорошо осведомлен о том, что только что произошло с его флотом, - чтобы совершить эту конкретную ошибку.

- Совершенно верно. - Кэйлеб кивнул и улыбнулся ей.

- Я тоже должен согласиться, - сказал Лок-Айленд гораздо более неохотно. - В то же время, ваша светлость, точка зрения барона Мэндолин очень хорошо понятна. Мы должны отреагировать на это.

- О, я согласен, Брайан, - сказал Кэйлеб. - Я просто хочу, чтобы все имели в виду, как характер наших довольно неотложных обязательств приводит к тому, что некоторые вещи, которые мы, возможно, хотели бы сделать, являются взаимоисключающими.

- Очень хорошо, ваше величество, мы все будем иметь это в виду, - сказал Лок-Айленд, задумчиво глядя на своего молодого монарха. - Теперь, предположим, вы расскажете нам о своем решении, как нам поступать по этому поводу?

Шарлиэн все еще была более чем удивлена, когда один из советников Кэйлеба проявил безрассудство, заговорив с ним таким образом. Очень немногие монархи потерпели бы это, но Кэйлеб, похоже, действительно поощрял это, по крайней мере, от своих ближайших советников.

И тот факт, что они чувствуют себя достаточно комфортно с ним и достаточно уверены в нем, чтобы действительно сделать это, вероятно, объясняет, почему он так много получает от них.

- На самом деле, у меня была пара мыслей на эту тему, - мягко признался Кэйлеб, и, несмотря на серьезность событий, которые свели их вместе, не один из его советников поднял руку, чтобы скрыть улыбку.

- Проще говоря, нам действительно нужно ответить, но нам также нужно сохранить большую часть нашей боевой мощи для использования против Гектора и Корисанды. Кроме того, я считаю важным, чтобы любой наш ответ был четко соответствующим провокации. Нам придется побороться за то, чтобы заставить кого-нибудь признать - или, по крайней мере, открыто признать, что они это делают, - что наша версия событий является правдой, а не ложью, которую, как мы все знаем, храмовая четверка собирается выдумать, чтобы оправдать свои действия и очернить наши. Нам не нужно облегчать задачу их рупоров.

Даже Мэндолин кивнул, и император продолжил.

- Насколько нам сейчас известно, единственное место, где это произошло, - это Фирейд. Возможно, мы узнаем что-то другое, и в этом случае нам, возможно, придется пересмотреть свои взгляды. Если, однако, окажется, что это произошло только в Фирейде, тогда наша законная ссора будет с королем Жэймсом и его королевством. Мы можем протестовать против захвата наших кораблей другими королевствами, и согласно общепринятому праву наций, на данный момент протест является подходящим ответом, если только не было преднамеренного причинения смерти людей, которой можно было избежать. Именно это, по-видимому, и произошло в Фирейде.

- Кроме того, есть... сложность в том, что все свидетели согласны с непосредственным вовлечением инквизиции. На самом деле, инквизиторы намеренно спровоцировали резню. - Выражение лица юного императора стало мрачным, его глаза превратились в карие кремни. - Что бы ни утверждали Клинтан и храмовая четверка, эти инквизиторы знали, что они подстрекают войска короля Жэймса к убийству женщин и детей на борту этих кораблей. Почему-то мне трудно поверить, что ребенок может быть виновен в ереси, что бы ни натворили его родители, и думаю, что пришло время напомнить инквизиции о том, что в Писании говорится об убийстве невинных. - Эти суровые глаза остановились на лице Мейкела Стейнейра. - Полагаю, что соответствующий текст есть в Книге Лэнгхорна, не так ли, Мейкел? Глава двадцать третья, если я правильно помню?

Архиепископ на мгновение оглянулся на него, затем медленно кивнул.

- Полагаю, вы думаете о стихе пятьдесят шестом, ваше величество, - сказал он. - "Горе убийцам невинных, ибо кровь невинных взывает к уху и сердцу Бога, и Он не удержит Свою руку от ее пролития. Лучше бы им никогда не рождаться, ибо Его проклятие на них, Его гнев найдет их, и Он воспользуется рукой праведника, чтобы полностью уничтожить их."

- Да, это тот отрывок, который я имел в виду, - мрачно согласился Кэйлеб.

- Простите меня, ваше величество, - сказал барон Уайт-Черч очень осторожным тоном, - но...

- Я не планирую возлагать ответственность за эти смерти на весь город Фирейд и вешать каждого главу семьи в черте города, милорд, - прервал хранителя печати Кэйлеб. - Но я действительно намерен призвать виновных к ответу. Кем бы они ни были.

На несколько секунд в зале совета воцарилась мертвая тишина. Шарлиэн взглянула на лица мужчин, сидевших вокруг стола совета, и почувствовала, как эта тишина поет в ее костях. Уайт-Черч выглядел глубоко несчастным, а один или два других определенно выглядели... менее чем нетерпеливыми, и все же она была почти удивлена тем, как мало она почувствовала настоящего сопротивления.

И почему я должна удивляться? - Она мысленно покачала головой. - Как отметил сам Уайт-Черч, мы уже находимся в состоянии войны с Церковью, и у нас достаточно оправданий для двадцати королевств!

- И как вы собираетесь доказать эту вину, ваше величество? - наконец тихо спросил Стейнейр.

- Я не предлагаю выбрать две или три дюжины священников-лоялистов Храма наугад и повесить их в качестве примера или возмездия, Мейкел. - Выражение лица Кэйлеба немного прояснилось, и он фыркнул. - Имейте в виду, бывают моменты, когда мне хочется сделать именно это больше, чем в другие. Однако, если мы не собираемся действовать без доказательств прямо здесь, в Чарисе, мы не можем поступать так и где-то еще. Нет, если только мы не хотим подвергнуться заслуженному обвинению в том, что наши действия столь же капризны и достойны порицания, как и действия самого Клинтана, и как бы я ни был зол, я отказываюсь ставить себя в ту же категорию, что и Жэспар Клинтан! С другой стороны, не думаю, что кто-либо в Фирейде - и в частности кто-либо из управления инквизиции - особенно обеспокоен любыми возможными последствиями, вытекающими из их действий в этом случае. Что, вероятно, означает, что никакого сокрытия пока не было. Или, по крайней мере, никакого эффективного прикрытия. А если этого не произошло, то я думаю, что пришло время им и великому инквизитору обнаружить, что они ошибаются в отношении этих последствий. Никто не собирается действовать без доказательств. Если, однако, эти доказательства существуют, и если их можно найти, то люди, которые подстрекали к убийству чарисийских детей на глазах у их матерей и отцов, предстанут перед правосудием, назначенным любому убийце детей. Мне все равно, кто они, мне все равно, как их зовут, и мне все равно, какие облачения они могут носить. Это ясно всем за этим столом?

Он обвел взглядом стол. Уайт-Черч все еще выглядел глубоко несчастным, но даже он встретил этот взгляд кремнево-карих глаз, не дрогнув, и Кэйлеб кивнул.

- Хорошо, - тихо сказал он. Затем он глубоко вдохнул.

- Однако, - продолжил он намеренно более легким голосом, - чтобы вы все не решили, что я выдаю желаемое за действительное, настаивая на доказательствах, я действительно хочу, чтобы король Жэймс, Фирейд и Делфирак в целом получили серьезную пощечину. Просто как мягкое напоминание о том, что мы тоже не слишком довольны ими. И поскольку мы хотели бы, чтобы другие извлекли пользу из их примера, я хочу, чтобы эта пощечина была нанесена твердо. Очень твердо.