- Я тоже не думаю, - тонко улыбнулся Гектор. - На самом деле, я совершенно уверен в ожиданиях Кэйлеба, что именно он будет разбивать стены. Собираюсь положиться на тебя и Корина, чтобы вы позаботились о его разочаровании в этом отношении.

- Мы сделаем все, что в наших силах, мой князь. - Энвил-Рок коснулся своего нагрудника в формальном приветствии, слегка поклонившись в седле, и Гектор кивнул.

- Знаю, что ты это сделаешь, Райсел. Я это знаю.

Энвил-Рок выпрямился, затем посмотрел вниз по склону, туда, где артиллеристы почти закончили уборку после демонстрации.

- Мой князь, на пользу моральному духу пошло бы, если бы вы могли перекинуться парой слов с людьми.

- Я был бы рад, - сказал Гектор с улыбкой. - И ты думаешь, что если Айрис скажет что-нибудь, это тоже может помочь?

- Мой князь, - Энвил-Рок улыбнулся княжне, - большинство из этих мужчин молоды, впечатлительны и впервые в жизни находятся вдали от дома. Когда красивая юная княжна рассказывает им, какие они замечательные, это обязательно поднимет моральный дух! Но, вероятно, было бы хорошей идеей для меня пойти и предупредить их, что их вот-вот посетят члены княжеской семьи, прежде чем вы внезапно появитесь.

- Красивая! - фыркнула Айрис, затем улыбнулась своему двоюродному дяде. - Ты имеешь в виду, пойдешь и предупредишь их, чтобы они были должным образом поражены моей несравненной красотой, не так ли, дядя Райсел?

- На самом деле, - сказал Энвил-Рок с выражением необычной серьезности, - тебе нужно потратить немного больше времени, глядя в свое зеркало, Айрис. С тех пор как все эти шишковатые колени сорванца и поцарапанные локти остались в прошлом, ты стала очень похожа на свою мать. И, если быть до конца честным, твоя мать была единственной причиной, по которой я когда-либо по-настоящему завидовал твоему отцу. - Его взгляд на мгновение смягчился, а затем озарился искоркой юмора. - Конечно, это был брак по договоренности. В противном случае, уверен, она предпочла бы мою собственную несравненную мужскую грацию и обаяние. Я, конечно, немало старался убедить ее сбежать со мной, но она всегда была рабыней семейного долга.

- Без сомнения, - сухо сказал Гектор, затем сам улыбнулся. - Думаю, тебе пора поторопиться и предупредить своих артиллеристов о нашем предстоящем прибытии. Мне бы не хотелось быть вынужденным лишить себя моего лучшего полевого командира, обезглавив тебя за оскорбление моего величества в самый канун вторжения.

- Конечно, мой князь! - Энвил-Рок снова хлопнул себя по нагруднику, развернул коня и пустился галопом вниз по пологому склону, разбрызгивая влажные комья земли.

- Дядя Райсел действительно хотел жениться на маме? - тихо спросила Айрис своего отца, когда граф уехал.

- Нет. - Гектор покачал головой, слабо улыбаясь после "Райсела". - О, он обожал ее, в этом нет никаких сомнений. Но он уже был очень счастлив в браке, и он тоже любит свою жену. На самом деле, - он повернулся, чтобы посмотреть на свою дочь, - я иногда думаю, что все обожали твою мать. И Райсел прав. Ты действительно с каждым днем становишься все больше и больше похожей на нее, несмотря на твои волосы. Ее цвет был ближе к каштановому, как у твоего брата. Жаль, что ему не досталось ничего больше.

- Отец... - начала Айрис, и Гектор поморщился.

- Обещаю не набрасываться на него снова. И ты права. Он молод, и у него еще есть время дорасти до короны. Или, во всяком случае, должно быть. Но как бы сильно ты его ни любила, я не могу не пожелать, чтобы он проявил хотя бы немного той настойчивости, которую ты, похоже, испытываешь из-за нашего неминуемого вторжения Чариса. Если бы он это сделал, я бы чувствовал себя намного счастливее в делах наследования.

Выражение лица Айрис было явно несчастным, но она только кивнула.

- И, говоря о престолонаследии, - продолжил Гектор, намеренно смягчая тон, когда повернулся к графу Корису, который сидел на лошади в стороне, пока они с Айрис разговаривали, - есть ли какие-либо дополнительные подсказки относительно того, кто стоял за этим покушением?

- Нет, мой князь, - признался Корис. - Мои агенты опросили каждого владельца магазина, уличного торговца и нищего в Мэнчире в поисках свидетелей, которые могли бы опознать убийц или сказать нам, куда они отправились после нападения. Мы даже пытались - безуспешно - найти производителя арбалетов на тот случай, если он вспомнит, кто их у него купил. Единственное, что я могу сказать вам наверняка, это то, что их метки не корисандские.

- Это так? - Гектор задумчиво потер подбородок. - Это интересно. Есть ли у нас какие-нибудь идеи, чьи это метки, поскольку они не наши?

- Подозреваю, что они харчонгские, мой князь. К сожалению, Харчонг находится за пределами нашей обычной сферы интересов. Я пытаюсь получить подтверждение этому, но пока без особого успеха.

- Но они не корисандские, и они достаточно издалека - где бы они ни были сделаны на самом деле, - чтобы вам трудно было даже определить производителя, - сказала Айрис, ее карие глаза были такими же задумчивыми, как у ее отца. - Это само по себе важно, вам не кажется?

- Возможно. - Корис кивнул. - Та же мысль пришла в голову и мне, ваше высочество. Иностранное оружие, которое трудно отследить, вполне может свидетельствовать о том, что это было тщательно спланировано иностранцами. Однако не думаю, что нам следует делать поспешные выводы на этот счет. Это не значит, что я не склоняюсь к тому же, что вы предлагаете, просто пытаюсь держать свой разум открытым для других возможностей.

- Понимаю, милорд. - Айрис улыбнулась ему. - И я благодарна вам за то, что вы напомнили мне о необходимости рассмотреть других возможных преступников, помимо Кэйлеба.

- Если кто-то во всем княжестве, кроме вас двоих, обвиняет в этом кого-то, кроме Кэйлеба, я ничего об этом не слышал, - криво усмехнулся Гектор.

- Хорошо! - Айрис отвернулась от Кориса и показала ему зубы. - Если это был не Кэйлеб, я все равно не собираюсь проливать слезы, видя, как его обвиняют в этом. И, судя по реакции, которую я наблюдала, мысль о том, что он пытался убить тебя, отец, действительно привела в ярость довольно многих твоих подданных!

- Удивительно, как попытка иностранного покушения может заставить людей забыть все причины, по которым они... раздражены своим собственным князем, не так ли? - заметил со смешком Гектор.

Брови его дочери нахмурились, и он снова усмехнулся еще больше.

- Айрис, каким бы хорошим ни был князь - а я никогда не претендовал на святость, милая, - по крайней мере, некоторые из его подданных будут чем-то недовольны. Это случается. Я не смог бы сделать всех счастливыми, даже если бы попытался, и на самом деле те, кого я делаю несчастными, не виноваты в том, что я им не очень нравлюсь. Это одна из причин, по которой я стараюсь не давить слишком сильно на какую-либо одну группу - по крайней мере, здесь, дома, - и одна из причин уравновешивать дворянство с его требованиями и желаниями с простыми людьми и их требованиями и желаниями. Я не теряю сна из-за того, что никогда не смогу удовлетворить всех, но правитель, который забывает, что по крайней мере у некоторых из его подданных есть законные причины быть недовольными им, вряд ли будет править очень долго.

Она очень серьезно кивнула, и он улыбнулся ей.

Райсел даже более прав, чем подозревает сам, - размышлял он. - Ты так похожа на свою мать. И Гектор недостаточно похож на меня... или на твою мать. Но, по крайней мере, у него будешь ты, не так ли, Айрис? И, может быть, он действительно будет достаточно умен, чтобы выслушать тебя. Я уверен, что где-то в истории произошло более маловероятное чудо... даже если я не могу вспомнить его сразу.

- Граф Энвил-Рок снова размахивает своим флагом там, внизу, мой князь, - заметил Корис.

- Тогда давай спустимся и немного поднимем боевой дух, не так ли, Айрис? - беспечно сказал Гектор и повернул своего коня к ожидающим артиллеристам.

- Ненавижу полагаться на кого-либо из Сиддармарка, - с несчастным видом сказал епископ-исполнитель Томис Шайлейр.

- Я тоже, милорд, - согласился отец Эйдрин Уэймин, интендант епископа-исполнителя Томиса. - Однако на данный момент у нас не столь уж широкий выбор, не так ли?

Шайлейр покачал головой, но выражение его лица не стало счастливее, и Уэймин почти не удивился. К сожалению, в данный момент у них действительно не было особого выбора. Было до боли очевидно, что королевский чарисийский флот - и, насколько знал Уэймин, настоящие полчища чарисийских каперов - собирались с радостью захватить, потопить или уничтожить каждое церковное судно, с которым они столкнутся. С другой стороны, у проклятых еретиков были все основания избегать раздражения республики Сиддармарк. Что означало, как ни обидно было это признавать, что депеши Шайлейра совету викариев и управлению инквизиции в Зионе имели гораздо больше шансов добраться до места назначения на борту торгового судна Сиддармарка, чем на борту одного из собственных судов Матери-Церкви.

- Боюсь, что архиепископ Борис и канцлер будут не очень рады читать наши послания, даже когда - если - они их получат, - продолжил епископ-исполнитель. - И я очень сомневаюсь, что викарий Жэспар будет в восторге, услышав, что Гектор занимается теми же "улучшениями", что и чарисийцы!

- Сомневаюсь, что он будет доволен, - согласился Уэймин.

С другой стороны, - подумал интендант, - не похоже, чтобы у Гектора тоже был большой выбор. И что бы ни решил великий инквизитор издать в Зионе, правда в том, что я не вижу в новой артиллерии ничего, что было бы близко к нарушению Запретов.

Он не намеревался подчеркивать этот пункт в каком-либо из своих собственных писем. Он понимал, что все, что имеет чарисийское происхождение, будет подозрительным в глазах Жэспара Клинтана. На самом деле, в какой-то степени, в этом отношении он был полностью согласен с главой своего собственного ордена. И независимо от того, было ли что-то непозволительное в новой артиллерии или нет, факт оставался фактом: ее появление было симптомом адского увлечения Чариса новыми и опасными вещами. Уэймин часто думал, что чарисийцы влюблены в перемены ради самих перемен, как бы громогласно они ни протестовали против того, что они стремятся только к повышению эффективности в допустимых пределах Запретов. И тот факт, что они были так далеко от Зиона и Храма, породил свои собственные тенденции к опасной независимости мышления, как Уэймин знал по собственному опыту здесь, в Корисанде. Корисандцы и близко не были так демонически зациклены на свержении установленного порядка, где бы они его ни находили, но даже они были гораздо более... свободомыслящими, чем любой слуга инквизиции мог бы когда-либо признать по-настоящему удобным.