Неудивительно, что Бедар была так уверена, что ее теократическая матрица выдержит, - кисло подумала Нимуэ. - У этих бедняг не было ни единого шанса.

И даже если Ко-янг преуспел в своем плане убить Лэнгхорна и его старших последователей, кто-то явно выжил, чтобы взять на себя ответственность за генеральный план. Храм Божий и город Зион были достаточным доказательством этого, - мрачно подумала она, - поскольку ни того, ни другого не существовало до убийства Шан-вей. И Храм в особенности был центральным физическим доказательством точности Священного Писания.

Она не осмелилась позволить своим снаркам действовать слишком свободно в Зионе или вокруг него после того, как поняла, что где-то под Храмом все еще есть по крайней мере несколько маломощных источников энергии, и она решила вообще не использовать их внутри самого Храма, несмотря на дыру, которую, как она знала, это должно было проделать в ее сети сбора информации. К сожалению, она понятия не имела, что это могут быть за источники энергии, и не хотела выяснять это на собственном горьком опыте. Но ей не нужно было подходить очень близко к Храму, чтобы оценить его неоспоримое величие и красоту. Или тот факт, что он, вероятно, переживет большинство местных горных хребтов.

Это было нелепо. Она видела командные бункеры планетарной обороны, которые были более хрупкими, чем Храм, и ей было интересно, какой гениальный безумец решил покрыть этот серебряный купол бронепластом? Казалось, что толщина обшивки составляла по меньшей мере семь или восемь сантиметров, а это означало, что ее было бы достаточно, чтобы без единой царапины остановить старый, докосмический бронебойный снаряд калибром сорок сантиметров. Это казалось немного чрезмерным для сохранения купола и этой нелепой статуи Лэнгхорна яркими и блестящими. С другой стороны, простое существование Храма и "чудесный" бронепласт и другие передовые материалы, которые были использованы в нем - не говоря уже о том факте, что его интерьер, казалось, даже сейчас полностью оборудован контролируемым климатом, что, вероятно, объясняло эти источники энергии - "доказывали", что архангелы действительно когда-то прошли по поверхности Сэйфхолда. Конечно, руки простого смертного не смогли бы воздвигнуть такое сооружение!

И все же, несмотря на все свои размеры и величие, Храм на самом деле был лишь крошечной частью власти Церкви. Каждый монарх на планете был правителем "по милости Бога и архангела Лэнгхорна", и именно Церковь распространяла - или отрицала - эту легитимность. Теоретически Церковь могла свергнуть любого правителя, где угодно и в любое время по своему выбору. На самом деле, Церковь всегда была очень осторожна в использовании этой власти, и стала еще более осторожной, когда возникли такие великие государства, как Харчонг и Сиддармарк.

Но Церковь сама по себе по-прежнему оставалась самой могущественной светской силой на Сэйфхолде. Земли Храма были меньше по площади, чем Харчонг или Сиддармарк, и имели меньшее население, но они были больше и густонаселеннее почти любого другого королевства Сэйфхолда. И даже Церковь на самом деле не знала, какую часть общего богатства планеты она контролирует. По закону каждый житель Сэйфхолда был обязан ежегодно отчислять десятину в размере двадцати процентов от своей прибыли. Светские правители были ответственны за сбор этой десятины и передачу ее Церкви; затем Церковь использовала ее для благотворительных проектов, строительства еще большего количества церквей и в качестве капитала для доходного бизнеса, ссужая средства местным князьям и знати по ростовщическим ставкам. Плюс, конечно, для невероятного богатства и роскоши, которые она обеспечивала своему высшему духовенству.

Это было гротескно тяжелое сооружение, в котором абсолютизму власти Церкви соответствовала только ее вера в собственное право на эту власть, и Нимуэ ненавидела это.

И все же, несмотря на все это, часть ее действительно испытывала искушение просто отойти в сторону и ничего не делать. Вся цель операции "Ковчег" состояла в том, чтобы создать убежище для человечества без предательского высокотехнологичного следа, который мог бы привлечь к нему кораблей-разведчиков Гбаба, и до сих пор, по крайней мере, маниакальная смесь Лэнгхорна, казалось, делала именно это. Но другая ее часть была одновременно в ужасе и возмущении от чудовищного обмана, которому подверглись сэйфхолдцы. И, возможно, еще более были важны симптомы того, что фасад начал разрушаться, как ее снарки уже сообщили ей.

Не похоже, что кто-то бросает вызов основам теологии - пока нет, - подумала она. - Но население стало слишком большим, и Церковь обнаружила истинность старой поговорки о том, что власть развращает. Хотела бы я, чтобы снарки оказались внутри самого Храма, но даже без этого очевидно, что этот совет викариев настолько же коррумпирован и своекорыстен, как любая диктатура в истории. И даже если он сам этого не осознает, должно быть много людей за пределами совета, которые это понимают.

Это только вопрос времени, когда появится какой-нибудь местный Мартин Лютер или Ян Гус, чтобы потребовать реформ, и как только центральная матрица начнет давать трещины, кто знает, куда это может привести? Любая сэйфхолдская реформация будет невероятно грязной и уродливой, учитывая универсальность Церкви и ее претензии на светскую власть. И эти люди абсолютно уверены, что архангелы все еще где-то там, наблюдают за ними. Верующие будут ожидать, что "архангел Лэнгхорн" и его товарищи вернутся, придут на помощь Церкви - или реформаторам. А когда они этого не сделают, кто-нибудь заявит, что они никогда на самом деле не существовали, несмотря на все "доказательства", и что вся их религия была ложью почти тысячу местных лет. И когда это произойдет...

Она вздрогнула - чисто психосоматическая реакция, она знала - и выражение ее лица напряглось.