II Пролив Джаджмент, Южный океан

Граф Тирск обнаружил, что задыхается от напряжения, когда втаскивал себя через входной люк на палубу "Кинг Ранилд", и ему потребовалась минута, чтобы отдышаться после того, как он взобрался по доскам на возвышающийся борт огромной галеры. Это был долгий подъем для мужчины за пятьдесят, который уже не выполнял столько физических упражнений, сколько, вероятно, следовало бы, но за утомительные пятидневки этого долгого, ползучего путешествия он совершал его достаточно часто, чтобы привыкнуть к этому времени. И, по крайней мере, на этот раз он испытывал определенную мрачную уверенность в том, что его идиотскому "генерал-адмиралу" придется его выслушать.

Он заметил, что корабль больше не был тем безукоризненно образцовым, который покинул бухту Горэт в середине октября. Теперь он был испачкан солью, его позолота и великолепная краска были потрепаны брызгами и непогодой, а его единственный парус унесло недавним штормом. Его команда хорошо поработала, спасая мачту, но запасной рангоут был короче того, который унесло вместе с парусом, и она выглядела неуклюжей, почти недостроенной.

Не помогло и то, что фальшборт правого борта и трап над весельной палубой были раздавлены на протяжении более двадцати футов там, где на них обрушился один из штормовых валов. На палубах имелись и другие признаки повреждений, включая, по крайней мере, одну крышку люка плиты камбуза. Корабельному плотнику и его помощникам предстояло множество ремонтных работ, и он мог слышать унылое, терпеливое лязганье насосов. Он также мог слышать стоны раненых, доносящиеся через брезентовые воздухозаборники, установленные для вентиляции причальной палубы галеры, и знал, что она также понесла по меньшей мере две дюжины потерь.

Честно говоря, он был удивлен, что это неуклюжее кондитерское изделие вообще уцелело. Ее капитан, должно быть, значительно более компетентен, чем он думал.

- Милорд, - произнес голос, и он повернулся, чтобы обнаружить одного из младших лейтенантов флагмана за своим плечом.

У молодого человека был вид одного из перерожденных, недоразвитых представителей аристократии, которые присоединились к "персоналу" Мэйликея. Но его красная форменная туника была заляпана водой и порвана на одном плече, а обе его руки были сильно забинтованы. Очевидно, он нашел себе какое-то полезное занятие во время шторма, и Тирск улыбнулся ему гораздо теплее, чем мог бы в противном случае.

- Да? - спросил он.

- Милорд, герцог и командиры эскадр собрались в большой каюте. Могу я сопроводить вас на встречу?

- Конечно, лейтенант.

- Тогда, если вы пройдете сюда, милорд.

Большая каюта "Кинг Ранилд" была обставлена столь же роскошно, как и сама галера, хотя доски, наспех прибитые над одним из разбитых штормом кормовых иллюминаторов, и общие признаки повреждения водой несколько умаляли ее великолепие. Герцог Мэйликей был высоким мужчиной с румяным лицом, светлыми волосами и светлым цветом лица, как у его матери, уроженки Тигелкэмпа. В отличие от поврежденной водой каюты или лейтенанта, который привел сюда Тирска, он был идеально ухожен, без каких-либо внешних признаков шторма, который пережил его флагман. Тщательно подстриженная борода скрывала возможный недостаток слегка выступающего подбородка, но его плечи были широкими, телосложение внушительным, и у него было то, что придворные дамы упорно описывали как высокий лоб.

На самом деле, - подумал Тирск, - у него, вероятно, где-то там даже есть работающий мозг. Просто со стороны это трудно подтвердить.

Мэйликей оторвался от обсуждения с двумя младшими коммодорами, когда Тирска проводили в каюту.

- Ах, милорд! - сказал он, сияя, как будто Тирск был одним из его любимых людей. - Приятно видеть вас здесь.

- Спасибо, ваша светлость, - ответил Тирск с более сдержанной, но столь же фальшивой улыбкой. - И позвольте мне сказать, что я был больше всего впечатлен тем, как капитан Экирд управлял своим кораблем в крайне неблагоприятных обстоятельствах.

- Я передам ваш комплимент капитану, - заверил его Мэйликей, но улыбка герцога, казалось, немного померкла при напоминании о жестокой погоде, с которой столкнулся флот. Или, возможно, косвенное напоминание о том, где флот столкнулся с ним. Затем он оглядел каюту - переполненную, несмотря на ее роскошные размеры - и громко откашлялся.

- Джентльмены, джентльмены! - сказал он. - Полагаю, что сейчас мы все присутствуем, так что давайте перейдем к делу.

Конечно, все было не так просто. Происходила неизбежная борьба за место за великолепным столом. Затем были столь же неизбежные бутылки отличного бренди, не говоря уже об обязательных комплиментах по поводу его качества. Один или два коммодора за столом выглядели такими же нетерпеливыми, как и Тирск, но большинство из этих офицеров были достаточно старшими, чтобы знать, как ведется игра, и поэтому они подождали, пока Мэйликей поставит свой стакан и осмотрится.

- Уверен, что мы все были довольно встревожены погодой в последнюю пятидневку, - сказал он, и Тирску удалось подавить резкий смешок от этого преуменьшения.

- Очевидно, что шторм и его последствия требуют от нас пересмотра нашего запланированного курса, - продолжил Мэйликей своим глубоким, звучным голосом. - Понимаю, что с самого начала были некоторые разногласия по поводу нашего лучшего маршрута. Учитывая четкие инструкции, данные его величеством перед нашим отъездом и неоднократно подтвержденные с тех пор семафорной отправкой, мы явно были обязаны следовать первоначальным курсом. Не только это, но и таротийский флот будет ожидать встречи с нами на основании того, что мы следовали нашему первоначальному маршруту.

- Несмотря на это, я считаю, что мы обязаны рассмотреть альтернативные варианты.

Он откинулся на спинку стула, довольный своим заявлением, и Тирск подождал мгновение, чтобы посмотреть, захочет ли кто-нибудь еще ответить. Затем он прочистил собственное горло в продолжающейся тишине.

- Ваша светлость, - сказал он, - никто не может оспаривать, что нашим долгом было следовать нашим первоначальным приказам, насколько это практически возможно. Тем не менее, все отчеты, которые мне удалось собрать от местных лоцманов и капитанов судов во время нашего путешествия, указывают на то, что пролив Шулера намного сложнее из двух проходов вокруг Земли Сэмсона, особенно в это время года. Сочетание течения и набора преобладающих ветров создает именно те условия, с которыми мы столкнулись в прошлую пятидневку, когда предприняли попытку этого перехода. Поэтому я думаю, что у нас нет выбора, кроме как рассмотреть относительные преимущества использования вместо этого пролива Джаджмент.

К чести Мэйликея, никто на самом деле не слышал, как он скрежещет зубами. С другой стороны, никто, включая герцога, также не мог реально оспорить то, что только что сказал Тирск. Если бы они захотели, потеря четырех галер и одного из кораблей снабжения флота была бы довольно весомым ответом. И тот факт, что они были вынуждены плыть против ветра, пока их не отнесло далеко на юг и запад от Земли Сэмсона, был бы еще одним.

- Ваша светлость, - заговорил коммодор Эрейк Ралстин, - я полагаю, что граф высказал обоснованную точку зрения. И я также хотел бы отметить, если позволите, что мы должны встретиться с таротийцами у Димэн-Хед. Если мы последуем нашим первоначальным маршрутом, нам придется пересечь более двух тысяч миль моря Джастис, прямо навстречу господствующим ветрам. Вместе с уже пройденным расстоянием мы проделали бы в общей сложности около пяти тысяч двухсот миль.

- С другой стороны, мы уже на подступах к проливу Джаджмент. Если мы продолжим этот путь, Земля Сэмсона прикроет нас от наихудшей погоды, надвигающейся с моря Джастис. И мы сможем прижаться к западному побережью рифа Армагеддон для дополнительной защиты, как только пройдем пролив. И, наконец, от нашего нынешнего местоположения через пролив до Димэн-Хед меньше трех тысяч восьмисот миль.

Мэйликей серьезно кивнул, как будто каждый из этих пунктов не был высказан ему Тирском по меньшей мере два десятка раз в частных беседах. Но эти разговоры имели место до того, как его упорное следование приказам, написанным сухопутными солдатами, которые просто провели линию на карте, не обращая внимания на ветер, погоду или течение, стоило ему пяти потерянных кораблей, еще дюжины или более поврежденных и более четырех тысяч жертв.

- Вы и граф Тирск оба привели убедительные аргументы, коммодор, - сказал герцог после достаточно продолжительной паузы, чтобы было ясно, что он тщательно обдумал эти аргументы. - И, хотя отменить королевские инструкции никогда не бывает легким делом, тем не менее, истинный долг офицера иногда заключается в том, как переосмыслить свои инструкции для выполнения их целей и намерений, даже если меняющиеся обстоятельства требуют, чтобы он действовал немного по-другому. Как вы с графом заметили, это один из тех случаев.

Он оглядел сидящих за столом и твердо кивнул, как будто это была его идея с самого начала.

- Джентльмены, - объявил он твердым, командным тоном, - флот проследует через пролив Джаджмент.