Она подозревала, что одной из причин, по которой ей было так легко составить этот список, был сам факт, что она считала невозможным придумать приемлемую причину для того, чтобы Соответствие совершило это злодеяние. Но это уже не было невозможным, когда речь шла о зверстве в Мезе.

И все же здесь ей пришлось перейти очень тонкую грань. С одной стороны, поддержание - нет, укрепление - ее репутации самого надежного и неподкупного репортера-расследователя в галактике было бы чрезвычайно полезно для Соответствия, особенно в долгосрочной перспективе. С другой стороны, как ей это удалось бы, не убеждая галактику в том, что ее Соответствие действительно было организатором жестоких массовых убийств?

И хотя она не хотела признаваться в этом даже самой себе, как она это сделала, когда глубоко в глубине своего сердца и души она все еще была в ужасе от масштаба того, что произошло на Мезе? Как бы тщательно она ни понимала прагматическую необходимость вывода их персонала в безопасное место, как руководство Соответствия - как кто-либо из членов Соответствия - уравновесили моральный баланс стольких миллионов смертей? Особенно когда она все еще не могла, как бы отчаянно ни хотела, уверить себя, что ее Соответствие не несет ответственности за происшедшее в Беовульфе.

Она сидела, уставившись на то, что уже написала, по крайней мере пять минут, затем глубоко вздохнула.

Она не была готова взяться за эту конкретную проблему. Только после того, как она сама убедилась в точности анализа Гэннона... и в том, что она, Одри О'Ханрахан, может признать, что ее Соответствие действовало в соответствии со своими собственными целями и стандартами. Она пока не была уверена ни в том, ни в другом. И пока она не была...

Она стерла свой последний абзац, удалила все упоминания о новой информации о Мезе и закончила коротким заключением относительно вероятного поведения Монтень в ближайшем будущем.

Покончив с этим, она отослала страничку и направилась в свою спальню одеваться.

Делегаты Конституционного съезда все еще прибывали из более отдаленных звездных систем Солнечной лиги. По размерам Лига имела много общего с динозавром или, возможно, с голубым китом Старой Земли. Даже при наличии гипермостов потребовались буквально месяцы, чтобы даже быстрые курьерские катера достигли некоторых из этих систем с новостями о капитуляции Лиги. Затем им пришлось отбирать делегатов - и разве в некоторых из них это не было воздушным боем? - а затем отправлять делегатов обратно в ту же многомесячную поездку. На самом деле было замечательно, что они смогли собрать достаточное их количество для кворума "всего" за четыре месяца, и они все еще не были готовы приступить к написанию какой-либо серьезной конституции. Однако они были готовы, по крайней мере, одобрить - или отклонить, конечно, политики есть политики - процедурные руководящие принципы, предложенные Временным правительством, и первое официальное заседание Съезда было назначено на начало второй половины дня. Она хотела быть там, когда это произойдет. На самом деле, она хотела попасть туда до его созыва, чтобы взять интервью у нескольких наиболее важных делегатов.

Одежда была источником некоторого нетерпения и еще большего раздражения.

Когда она вернулась в Старый Чикаго из Мезы, ее кураторы сообщили ей по одному из своих обходных каналов, что они хотят, чтобы она воспользовалась услугами "Уайтинг Секьюритиз". Они были довольно настойчивы по этому поводу.

Лично она думала, что они пугаются теней. Базирующиеся на Мезе трансзвездные корпорации, которых она столько лет приводила в бешенство, были разгромлены, и с генеральным прокурором Рорендаал и Симеоном Гэддисом, дышащими им в затылок, у некогда могущественной бюрократии Солнечной лиги было гораздо больше забот, чем у нее. О, она, вероятно, все еще чертовски раздражала их, но у них были гораздо более насущные проблемы, чем у нее. Поскольку спецслужбы Великого Альянса систематически уничтожали мезанские трансзвездные сети, а Гэддис и Рорендаал переворачивали один камень за другим, публичные разоблачения некоей Одри О'Ханрахан были далеко внизу их списка угроз. Она не привыкла играть вторую скрипку, когда дело касалось ее работы в качестве журналиста-расследователя. Но так оно и было, по крайней мере на данный момент, так что казалось... мягко говоря, маловероятным, что в подобный момент кто-то стал бы тратить ресурсы на ее убийство.

Но ее кураторы настояли. И хотя они редко отдавали такие конкретные приказы о порядке перемещений, когда они это делали, они были очень тверды - вплоть до упрямства.

Итак, будучи хорошим солдатом, она надела защитную одежду, которую предоставил ей Уайтинг, чтобы носить ее всякий раз, когда она выходила на публику.

Это заняло немного времени.

На самом деле "блейзер" был не так уж плох. Неудивительно, поскольку он, должно быть, стоил целое состояние. Его антибаллистическая интеллектуальная ткань, гарантированно останавливающая все, кроме огня тяжелых военных пульсеров, была почти бесконечно программируема как по цвету, так и по крою. Загрузка выкройки для сшитого на заказ однобортного жакета, подходящего для прохладного дня и идеально сочетающегося с выбранным ею брючным костюмом, заняла немного времени, но это было не особенно сложно.

Она не могла сказать того же о смехотворно сложном приспособлении - почему бы просто не назвать его поясом целомудрия и покончить с этим? - который она должна была поместить на животе под "блейзером". Регулировать это было, мягко говоря, досадно неловко. Это тоже было неудобно.

И из-за этого она выглядела толстой.

В конце концов, однако, она экипировалась и выбралась из своей квартиры. Чтобы обнаружить, что ее телохранитель Уайтинга стоял прямо за дверью, ожидая ее. Как долго? Она удивилась, но не спросила.

Она сказала службе безопасности - довольно твердо, - что ей не нужно, чтобы кто-то круглосуточно охранял ее квартиру. Они поссорились. Она настояла. В конце концов, они сдались... за исключением того, что они этого не сделали. Вместо этого они "достигли взаимопонимания" с руководством башни, чтобы разместить кого-то постоянно в вестибюле лифта на ее этаже. Официально она ничего об этом не знала, но она была одним из звездных репортеров-расследователей Солнечной лиги. С другой стороны, ей было приказано пользоваться их услугами, поэтому она не могла вышвырнуть их к черту из своей жизни. На самом деле, она даже не могла поспорить с ними по этому поводу, потому что любой, кто ее знал, знал, что она не стала бы спорить; она бы просто уволила их.

Поэтому они притворились, что не наблюдали за ней всю ночь, а она притворилась, что не знала, что они это делают.

Иногда она ненавидела быть хорошим солдатом.

По крайней мере, у Майкла Андерле, телохранителя, назначенного для ее непосредственной охраны, было чувство юмора. И он, возможно, был специально заказан центральным кастингом на роль устрашающего телохранителя. Судя по его внешности и цвету кожи, Андерле был выходцем с Самоа или какого-то другого тихоокеанского острова. Кроме того, он был около двух метров ростом и, должно быть, весил сто шестьдесят пять килограммов, из которых очень мало приходилось на жир.

Что ж, если бы случилось худшее и у нее случился обморок, он мог бы легко засунуть ее в карман и отнести домой.

- Я направляюсь в Лига Плаза, - сказала она, и он кивнул.

- Нас ждет аэромобиль.

О'Ханрахан была бы более склонна назвать большой, тяжело бронированный "аэромобиль" карманным штурмовым шаттлом. Но она воздержалась от острот во время пятнадцатиминутного полета до Лига Плаза. Благодаря своему уже немалому опыту работы со службами безопасности она обнаружила, что их чувство юмора очень похоже на чувство морского ежа. То есть вообще ничего.

"Плаза" на самом деле была целым комплексом, сосредоточенным вокруг Актового зала - великолепного здания в форме снежинки из кристаллопласта, настоящего мрамора и полированного сплава, расположенного, как идеальный драгоценный камень в форме звезды, в живописном парке прямо через Лига-авеню от башни Джордж Бентон. Он был намного короче башни - не более шестидесяти пяти этажей до самой вершины центрального шпиля, - но идеально вписывался в ансамбль ландшафтных территорий, скульптур, дорожек и великолепных водных объектов. И эти благоустроенные территории занимали более пятнадцати квадратных километров Старого Чикаго, самой дорогой недвижимости во всей Солнечной лиге.

Даже Одри О'Ханрахан, которая видела Актовый зал больше раз, чем могла сосчитать, не была невосприимчива к впечатляющей красоте Плазы. Построенная на западной окраине Старого Чикаго после Последней войны и официального провозглашения Солнечной лиги, она с самого начала была задумана как подходящий дом для капитолия крупнейшей и богатейшей звездной нации в истории человечества, и ее проектировщики преуспели в своей цели. Палата Звезд в самом сердце Актового зала была знакома каждому соларианскому школьнику с уроков физики и гражданского права, но существовала разница между изображениями, какими бы впечатляющими они ни были, и реальностью тринадцати столетий правления. Истории. Достижений и информационно-пропагандистской работы.

Тринадцать столетий, которые сделали то, чем в конечном итоге стала Лига, еще более презренным, подумала она, когда аэромобиль направился к одной из парковочных площадок "Плазы".

Нет, не презренным. Жалким.

Она задавалась вопросом, насколько успешным будет Конституционный съезд в восстановлении изначальной души Лиги. Было неизбежно, что он соберется здесь, в символе того, чем Лига была и должна снова стать, но его задача была непосильной. Конечно, это было также...