- Почему они не доложили до того, как зашли так далеко? - удивился он.

- Я думаю так же, как и они. Судя по всему, на этих парней напали сзади, а не спереди. Если это случилось после того, как питомец Вулфры проследил за проходом, я думаю, что он сначала подошел к их гонцам, а затем выследил их на перевале. Вполне вероятно, что мы бы упустили то немногое, что может оставить голодный дракон.

- Я полагаю, что да, - согласился Кенходэн. - Но здесь едва ли один взвод. Где остальная часть патруля?

- Внизу, - мрачно сказал Базел. - Как бы то ни было, мы найдем их разбитыми, как эти парни, если только они не стремились к собственной удаче Норфрама.

- Тогда давай найдем их, - сказал Кенходэн, глядя на тела. Его нервозность исчезла, сменившись гневом, который пульсировал боевой яростью, которую он усвоил в лесу Хев, и он приветствовал это.

- Да, давай займемся этим маленьким делом, - пробормотал Базел и снова сел в седло.

Они прошли еще полмили и миновали еще с десяток тел, прежде чем черная ярость нанесла удар. Базела и Уолшарно почти не предупредили; они свернули за поворот, и черная молния просвистела у них в зубах.

Кенходэн был в сорока ярдах позади, но все же услышал свист воздуха над кожаными крыльями, когда монстр бросился на его друзей. Не сорок футов, как прикидывал Базел, а гораздо больше. Этот чешуйчатый ужас был по меньшей мере шестьдесят футов в длину, с вытянутыми передними лапами длиной с Уолшарно и когтями толще бедра Кенходэна.

Покрытый черным железом, с вонью кислотного яда, распространяющейся перед ним, как какая-то чума, он бросился на градани, так близко - так быстро - что Базел не успел пустить в ход свое копье. Одна из этих устрашающих передних лап обрушилась на двух защитников, задела копье сбоку, раздробив его в трех футах от хватки градани, и его голова тоже метнулась к ним.

Но дракон никогда не встречал скакуна сотойи. Уолшарно не запаниковал, не убежал и не застыл, как любая другая лошадь, с которой дракон сталкивался за свою долгую и голодную жизнь. Вместо этого скакун вильнул, уворачиваясь, как танцор, и Базел выронил сломанное копье и поднял правую руку.

- Ко мне! - проревел он, и его двуручный меч материализовался в его руке, окутанный внезапной вспышкой лазурного сияния. Уолшарно крутанулся на задних ногах, разворачиваясь обратно к дракону, и перевал содрогнулся, когда восемьдесят тонн голодной ярости обрушились вниз. Пыль брызнула от чешуйчатых лап, а когти царапнули камень.

- Томанак! - бычий голос Базела прорвался сквозь шипение дракона и шорох падающих камней. Уолшарно подскочил на своих распрямившихся ногах, и градани привстал в стременах, чтобы размахнуться двумя руками. Его мускулы напряглись, острая сталь ударила по огромной шее сбоку, как тесак, летящие кусочки расколотой чешуи заблестели на солнце, и звук был похож на удар молота по наковальне.

Дракон едва моргнул. Его левая передняя лапа мелькнула с ослепительной скоростью, рубя надоедливых мошек рядом с собой. Уолшарно едва успел увернуться, и меч Базела ударил в то же место со звуком топора по дереву.

Несмотря на его напряженную готовность, внезапная атака застала Кенходэна врасплох. Он поднял свой лук, но дракон уже отвернулся, и его яд вспыхнул черной волной, когда он попытался уничтожить Базела и скакуна.

Уолшарно вскрикнул, когда капля обожгла его круп, но он даже не вздрогнул. Вместо этого он встал на дыбы, и два окованных сталью передних копыта, окаймленные тем же голубым нимбом, что и меч Базела, врезались в лоб дракона, как булава самого Томанака.

Дракон взвизгнул, даже его туша пошатнулась от этого титанического удара, и Базел нанес удар в глаз. Но дракон уже отступал, и острие меча ударило прямо под огромным шаром. Еще больше кусочков чешуи блеснуло на солнце, разбившись вдребезги, чего не смогли сделать удары братьев Топора, но глаз был цел.

Кенходэн выдавил из себя проклятие. Базел и Уолшарно были вынуждены сдвинуться влево, отворачивая дракона от него. Он мельком заметил один сверкающий глаз, и его стрела попала в костяной глазной гребень и отлетела в сторону, жужжа при отскоке. Базел не осмелился отступить назад по проходу, но Кенходэн не смог продвинуться достаточно далеко влево от себя, чтобы сделать выстрел. Ему оставалось только выхватить из колчана еще одну стрелу и молиться о том, чтобы появился шанс.

Чернион дала ему такую возможность. Ее кобыла не была скакуном, но она была обучена сражаться и была готова. Убийца щелкнула каблуками, и кобыла рванулась вперед, прижав уши, в то время как убийца приподнялась в стременах. В отличие от Базела, она не сделала попытки замахнуться. Она поскакала навстречу удару, вытянув тело вперед над шеей своего коня, и кончик ее клинка стрелой метнулся прямо в глаз дракона.

На мгновение, затаив дыхание, показалось, что она нанесет удар в цель, но дракон увидел ее в последний момент. Он дернулся в сторону, и вместо этого ее меч врезался во внутреннюю поверхность его уха. Чешуя там была тоньше, и блеснула черная кровь, но огромное крыло уже замахивалось. Оно врезалось в кобылу, уронив ее на колени, и Чернион вылетела из седла. Она перекатилась, гибким движением поднявшись на ноги, чтобы встретиться лицом к лицу с драконом, ее клинок все еще был в руке, а в сердце не было надежды.

Дракон повернулся. Здесь была не такая шустрая добыча, и он должен заполучить ее. Голова откинулась назад, длинная шея изогнулась, и Кенходэн выстрелил снова.

Стрела попала в левый глаз монстра, и шар взорвался отвратительным потоком жидкости. Но зазубренное острие ударило в верхнюю часть глазницы, и толстая кость отклонила ее. Дракон встал на дыбы, полуослепший и кричащий от боли. Одна огромная лапа переломила торчащее древко, и боль раздула его ярость.

Кенходэн потянулся за третьей стрелой. Он бы проклял тот последний выстрел, но его разум был слишком холоден, слишком расчетлив и возбужден для таких эмоций. Он наложил стрелу на тетиву и стоял в ожидании, молясь о еще одном шансе.

Драконьи лапы загремели по камню, и он с шипением навалился на Чернион. Его челюсти открылись, раздвоенный язык мелькнул, когда он наклонил голову, чтобы зафиксировать убийцу оставшимся глазом. Но Чернион отчаянно кружила справа от него, оставаясь на слепой стороне. Это давало ей шаткий шанс на спасение, но с каждым шагом, который она делала, дракон удалялся все дальше от лука Кенходэна.

Базел и Уолшарно осознали как ее опасность, так и нужду Кенходэна, и скакун развернулся назад перед драконом. Меч Базела ударил его в плечо, пробив чешую с такой силой, что существо почувствовало это даже сквозь броню, и оно снова повернулось, быстро, как кошка, несмотря на свои размеры, нанося удар градани.

Уолшарно встал на дыбы и ударил снова, но на этот раз дракон поворачивался в сторону удара. Жеребец весил значительно больше полутора тонн, но даже эта масса была бессмысленной по сравнению с мускулами этой массивной шеи. Раскачивающаяся голова встретила удар копыт и швырнула скакуна в сторону, как детского пони, сбросив Базела с седла. Градани откатился назад, почти так же быстро, как Чернион, несмотря на его размеры и броню, и шипящая голова нависла над ними, открыв рот для удара.

Но поворот снова обнажил поврежденный левый глаз, и лук Кенходэна запел. Стрела вонзилась в сочащуюся глазницу, и дракон взвизгнул, когда брызнула кровь. Он встал на дыбы, на этот раз тяжело раненый, но стрела снова не задела крошечный мозг в его массивном черепе. Могучие крылья взмахнули, сбивая Чернион с ног, сбрасывая Базела снова на колени, и Кенходэн потянулся за четвертой стрелой, когда оставшийся глаз, наконец, уставился на источник боли.

Монстр забыл об остальных, собрался с силами и прыгнул на него.

Рыжеволосый мужчина наблюдал, как черная смерть метнулась к нему, и его лук следил за ней. Ему нужен был идеальный выстрел, а угол подхода не позволял этого сделать. Он стоял совершенно неподвижно. Если бы боги были добры, они могли бы дать ему единственный шанс.

Огромный зверь мчался к нему, склонив голову набок, угол доступа к его мозгу был закрыт. Рука Кенходэна дернулась, почти разжавшись, но что-то внутри него - что-то холодное и смертоносное - удержало его. Он найдет тот выстрел, который ему нужен, или вообще не выиграет.

Что-то вспыхнуло рядом с ним, и у него возникло смутное впечатление, что Венсит стоит в стременах Бирчалки, положив правую руку на плечо. Ослепительная ярость сверкнула и загорелась на ладони волшебника, а затем его рука метнулась вперед. Огненный шар описал дугу и ударил дракона по щеке.

Монстр завизжал от удара колдовского огня, и чешуя зашипела, вспыхнув, как смола. От шока и боли он пошатнулся, и его голова наклонилась вниз. На мгновение - одно мимолетное мгновение - поврежденный глаз был доступен.

В этот миг в сердце вечности Кенходэн выстрелил.

Стрела полетела к своей цели, пробив кость и мембрану. Колючая сталь врезалась глубоко, острие пронзило мозг дракона, его крик оглушил их, и Кенходэн понял, что его выстрел был верным. Но дракон не знал, что он мертв; он рвался вперед со смертоносной живучестью рептилии, и зияющие сталактиты его клыков цвета слоновой кости были последним, что он увидел.