Глава 18

Я проснулся от прикосновения руки к моей груди. Дыхание Ангелины касается моего бока, когда она прижимается ближе, и одна из ног перебирается на мою.

— Ангелина?

— Да? — бормочет она мне в грудь.

— Тебе нужно вернуться в постель, детка.

— Нет. Спи.

Я закрываю глаза. Ангелина уже несколько недель настаивает, чтобы мы спали в одной кровати, пытается прокрасться среди ночи, чтобы лечь рядом со мной. Меня убивает снова и снова говорить ей «нет», но не могу рисковать. Она не понимает, как я чертовски боюсь, что могу причинить ей какую-то боль. Поэтому, как и каждую ночь, скольжу рукой вниз по ее телу и снимаю с нее трусики.

— На этот раз ничего не выйдет, Сергей, — шепчет она и целует мое плечо.

— Что?

— Твоя стратегия трахнуть меня до потери сознания и, когда я засну, уложить меня в постель.

— Я еще тот коварный мерзавец. — Я обхватываю ее за талию и поворачиваю нас так, что нависаю над ней, затем целую ее.

— Да, ты такой, — говорит она и стонет, когда пальцем дразню клитор.

Я осыпаю поцелуями ее шею, покусывая, когда добираюсь до чувствительного места под ее ухом, которое нашел несколько дней назад. Затем двигаюсь ниже, пока не добираюсь до ее правой груди. Ангелина стонет, когда медленно лижу ее сосок, синхронизируя темп с моим пальцем на клиторе, потом переключаюсь на другой. Она выгибается дугой, когда провожу языком по ее животу, пока не добираюсь до киски. Медленно облизываю ее щель, добираюсь до клитора и втягиваю его в рот. Звуки, которые она издает, сводят меня с ума.

Ангелина зарывается руками в мои волосы, дергая за них, пока я лижу ее еще несколько раз, а затем провожу языком вверх, до самых губ.

— Моя лисичка, — шепчу ей в рот и беру ее лицо между ладонями, заглядывая в ее темные глаза. Бесстрашные. И в них горит упрямство. Ангелина смотрит на меня без тени страха или нежелания. Интересно, знает ли она, как безумно я в нее влюблен? Целуя ее шею, я покусываю ее нежную кожу. — Ты… и только ты сдерживаешь моих демонов, lisichka. — Я целую ее плечо. — Если однажды решишь, что с тебя хватит моего бардака, просто уходи и никогда не оглядывайся. И постарайся очень хорошо спрятаться.

— Почему? — спрашивает она и обхватывает ногами мою талию.

— Потому что я последую за тобой и притащу тебя обратно. И ты, Ангелина, нигде не сможешь спрятаться, если я решу преследовать тебя.

Она смотрит мне в глаза, и на ее губах появляется озорная улыбка.

— Тогда хорошо, что я остаюсь.

Я запускаю пальцы в ее волосы, перебирая мягкие пряди. Наши взгляды встречаются, и я ввожу член в нее. Не отпуская ее, медленно выхожу, а затем снова вхожу. Левой рукой обхватываю шею Ангелины, чувствуя пульсацию сердца под моей ладонью. Я никогда не осознавал, насколько мертвым чувствовал себя в душе, пока не встретил лисичку на своем пути и она не вытащила меня из пропасти.

Ангелина стонет, пока я вбиваюсь в нее, снова и снова, и цепляется за мои плечи. Завтра у меня наверняка будет вся спина в царапинах. И от этой мысли дохожу до грани. Яйца подтягиваются, и я стискиваю зубы. Сдерживаясь, меняю темп до медленного, и кажется, будто мой член сейчас взорвется. Ангелина протяжно стонет, ее мышцы спазмируют вокруг члена, и я наконец позволяю себе кончить.

От сна меня пробуждают негромкие слова, произносимые шепотом, и на мгновение мне кажется, что Сергей разговаривает с кем-то по телефону. Но когда открываю глаза, то вижу, что он лежит на спине рядом со мной, его глаза закрыты. Наверное, он заснул после того, как мы занимались сексом, забыв перенести меня обратно на кровать. Рука Сергея на моем животе дергается, и с его губ срывается русское ругательство. Ему снова снится кошмар.

Я знаю, что, наверное, мне следует уйти, как велел мне Феликс делать в таких случаях, но, если просто слепо подчинюсь, мы никогда не пройдем через это. Поэтому вместо этого я ложусь ему на грудь и обхватываю руками его шею, прижимаясь щекой к его щеке. Его тело замирает на секунду, а затем он начинает метаться, пытаясь стряхнуть меня с себя. Я перемещаю голову на его плечо и сжимаю его сильнее.

— Все хорошо, здоровяк, — шепчу ему на ухо, а затем целую его в щеку. — Все хорошо.

Дыхание у него учащенное, затрудненное, но он перестает биться и поворачивает голову в сторону, наши носы соприкасаются. Я касаюсь кончика его носа своим и целую его плотно сжатые губы.

Его глаза все еще закрыты, рот не двигается, но я продолжаю целовать его.

— Я хочу, чтобы завтра ты снова прокатил меня на своем мотоцикле. — Еще один поцелуй. — Может быть, ты позволишь мне немного порулить, а? Держу пари, это как кататься на велосипеде. Не может быть все так сложно.

Дыхание замедляется, но его рука на моей спине все еще дрожит.

— Я пробовала ездить на велосипеде всего один раз, но в итоге оказалась в зарослях крапивы на обочине дороги, — продолжаю лепетать я. — Нана Гвадалупе так разозлилась, когда я вернулась домой вся в волдырях и с кровоточащими порезами на ногах.

Медленно Сергей открывает глаза и смотрит на меня.

— Я готов на все ради тебя, детка, — бормочет он. — Но ты не сядешь за мой байк.

— Хорошо, — смеюсь я, затем прижимаюсь щекой к его груди. — Давай снова спать.