Глава 9

Я захожу в гостиную и иду к дивану, планируя немного посмотреть телевизор, когда замечаю на столе стопку метательных ножей. Сергей заметит, если я возьму один из них? Наверное, да, и в любом случае, у меня все еще есть тесак и нож для стейка. Он их не конфисковал. Почти уверена, что он заметил, как я сегодня утром сунула ножницы в карман, но ничего не сказал. Не похоже, что Сергей думает, что я представляю какую-то угрозу.

У меня нет проблем с применением насилия для самозащиты, но здесь нет ничего, от чего можно было бы защититься. Кроме того, что мне не разрешили уйти, все это время ко мне относились как к гостю. Я не знаю, почему продолжаю накапливать оружие.

Если бы груз перехватили представители одного из конкурирующих мексиканских картелей и нашли меня в грузовике, меня бы изнасиловали – возможно, несколько раз, а потом продали. От одной мысли об этом у меня по спине пробегает дрожь.

Я беру один из ножей и держу его перед своим лицом, рассматривая его гладкую форму. Он не похож на обычный нож. Здесь нет стандартной рукоятки, и кажется, что все сделано из одного куска металла. Исходя из его внешнего вида, ожидала, что он будет легче. Я поворачиваюсь к закрепленной на стене деревянной доске, где все еще лежат несколько ножей, и иду через всю комнату, чтобы осмотреть ее поближе.

В доске вдоль белой полосы застряли шесть ножей. Они расположены так равномерно, как будто Сергей использовал чертову линейку, чтобы убедиться в их точном расположении. Я оглядываюсь через плечо, пытаясь вычислить расстояние между доской и местом у дивана, где нашла его прошлым вечером. Больше шести метров. Я снова перевожу взгляд на идеально выровненные ножи. Как это вообще возможно? В комнате почти нет света. Я делаю несколько шагов назад и сужаю глаза на белую полоску.

— Ты слишком близко, — раздается глубокий голос у меня за спиной. В следующее мгновение Сергей обхватывает меня за талию и тянет назад.

— Разве не проще, если я буду ближе? — спрашиваю, в то время как мое сердцебиение учащается, когда он прижимает меня спиной к своему телу.

— Нет. Тебе нужно больше расстояния, чтобы ты могла бросить его правильно. — Он кладет руку на мое предплечье, затем скользит вниз, пока не достигает моих пальцев. — Начни отсюда. — Он поднимает мою руку, в которой лежит нож, и медленно демонстрирует движение броска. — Одно плавное движение. И просто отпусти его. Не дергай запястьем. Попробуй.

— Ни за что. — Я качаю головой, опуская руку обратно на бок. — Я попаду в окно.

— Скорее всего, ты попадешь в пол, но не думай об этом. Давай. — Он снова поднимает мою руку. — Готова?

Нет, не готова. И сомневаюсь, что смогу попасть во что-нибудь, потому что я слишком отвлечена, что он прижимается к моему телу. Сергей направляет мою руку, и я бросаю нож, как он сказал, только чтобы посмотреть, как тот грохается на пол на полпути к стене.

— Думаю, тебе нужно больше практики.

— Да что ты говоришь? — Я смеюсь. — Для чего они вообще нужны? Ты можешь убить ими человека?

— Теоретически, да, — говорит он, все еще стоя позади меня, а затем кладет мне в руку другой нож. — На практике это слишком хлопотно. Нужно рассчитать расстояние, чтобы нож закончил вращение как раз перед тем, как попасть в цель.

Он поднимает мою руку и замахивается. Я снова бросаю нож, как он велел, но тот опять оказывается на полу.

— Если ты находишься на улице, тебе также нужно учитывать ветер. И если цель движется, ты, скорее всего, попадешь в нее ребром, а не кончиком. Даже если ты попадешь в нее, в большинстве случаев это будет не смертельно. Гораздо проще подойти и ударить ножом.

— Тогда зачем ты это делаешь? Зачем тренироваться, если это бессмысленно?

— Это меня расслабляет. — Он наклоняет голову, касаясь своей щекой моей. — Хочешь попробовать еще раз?

— Да, — шепчу я, но дело в том, что не заинтересована в тренировке метания ножей. Он сжимает руку вокруг на моей талии, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением его пальцев, проводящих по моей руке.

— Постарайся сконцентрироваться. Замахнись и отпусти. Хорошо?

Я киваю и позволяю Сергею руководить моим движением. На этот раз нож ударяется о стену, по крайней мере, на фут ниже доски, а затем со звоном падает на пол.

— Неплохо. — Он убирает руку с моей талии. — Мы можем продолжить завтра, если хочешь.

— Конечно, — говорю я, опечаленная потерей его близости.

— Нам пора идти. Пахан хочет поговорить с тобой.

Я смотрю на Сергея, пытаясь сдержать растущий страх.

— Почему твой босс хочет поговорить со мной?

— Понятия не имею. — Он пожимает плечами.

— Мне правда нужно идти?

— Ты не можешь игнорировать пахана братвы, когда он зовет тебя на встречу. — Он слегка приподнимает уголки рта. — Если только ты не скрываешь что-то очень плохое.

— Конечно, нет. — Я пытаюсь изобразить безразличие. — Что мне надеть?

— Итак сойдет. — Он кивает на мои джинсы и футболку. — Но захвати толстовку с капюшоном и никаких шлепанцев.

— На улице тридцать градусов жары.

— Тебе будет холодно на байке.

Я приподнимаю брови и смеюсь.

— Я не сяду на эту штуковину.

— Почему?

— Я люблю свое тело в целости и сохранности, спасибо тебе большое. Может, поедем на машине?

Сузив глаза, он кладет палец мне под подбородок и поднимает мою голову вверх.

— Я бы никогда не подверг тебя опасности. — Он проводит большим пальцем по моему подбородку, и вместо того, чтобы отстраниться, мне приходится бороться с желанием прижаться к нему. — Если ты боишься ехать со мной на байке, то поедем на машине. Но я бы хотел прокатить тебя на своем мотоцикле.

Я смотрю в его глаза, светлые и ясные, совсем не такие, какими они были прошлой ночью. Интересно, о чем он думает, когда уходит в себя? Вряд ли в приятное место.

— Ты обещаешь, что не дашь мне упасть с этой штуковины?

— Обещаю. — Он проводит большим пальцем по моей нижней губе. — Я буду ждать тебя снаружи.

Я смотрю на дверь, через которую он только что вошел, и думаю, почему его близость так сильно влияет на меня. Сказать, что Сергей хорошо выглядит, было бы преуменьшением. Но тем не менее он держит меня в плену в своем доме. Меня не должно тянуть к нему. Как раз наоборот. Покачав головой, я спешу наверх, в спальню, беру пару носков и кроссовки, толстовку с кресла и спускаюсь обратно.

Я смотрю на огромный красный мотоцикл, припаркованный на подъездной дорожке передо мной, и обхватываю себя руками. Не-а. Не пойдет. Я не люблю байки. Мне даже мысли не нравились о том, чтобы ездить на двух колесах.

Сергей подходит к мотоциклу, перекидывает через него одну ногу, подбивает подставку и садится.

— Запрыгивай.

Ему это подходит. Мотоцикл. Интересно, как он выглядит, когда едет на встречу? Надевает ли костюм? Мне трудно представить его в брюках и пиджаке. Или в галстуке.

— Струсила? — Он улыбается мне, и в душе разливается приятное тепло. Потребность быть рядом с ним берет верх над моим желанием поскорее убежать.

— Нет, — говорю я. Сделав глубокий вдох, преодолеваю расстояние до этой штуки и забираюсь к нему за спину.

— Держи, — говорит он и протягивает мне красный шлем.

Я рассматриваю его, затем надеваю на голову. В нем я чувствую себя великим гонщиком.

— Обхвати меня за талию и держись крепче. Мы поедем медленно. Если захочешь, чтобы я остановился, просто сожми два раза, и я сразу же сверну на обочину. Хорошо?

Наклонившись вперед, я прижимаюсь к его спине и обхватываю его руками, чувствуя под ладонями его твердый пресс. Сергей надевает шлем и заводит мотоцикл, и как только двигатель оживает, я еще сильнее вжимаюсь в его спину.

Сначала не могу думать ни о чем, кроме как держать свои руки в крепком захвате вокруг Сергея, но спустя недолгое время нахожу в себе достаточно мужества, чтобы открыть глаза и посмотреть через его плечо. Все не так уж плохо. Пока он продолжает ехать, волнение пересиливает мой страх. Я никогда не занималась экстремальными видами спорта, потому что мне хватало волнений дома со всеми попытками налета и случайными перестрелками вокруг комплекса, но это... Я могу привыкнуть. Но больше, чем острые ощущения от поездки, на меня влияет близость Сергея. Мне приятно быть прижатой к его телу, и, сама того не желая, я прижимаюсь к нему еще сильнее. Жаль, что на мне шлем, я бы могла прижаться щекой к его широкой спине.

Я не знаю точно, сколько прошло времени, но точно не больше получаса, когда Сергей свернул на боковую дорогу, которая ведет немного в гору к усадьбе, виднеющейся сквозь железную ограду. Он останавливается у ворот, снимает шлем и кивает охраннику. После того как мы проезжаем, он едет еще минуту или около того и останавливается перед огромным белым особняком, окруженным аккуратно подстриженным газоном.

Сергей помогает мне слезть с мотоцикла, и мне нужно несколько секунд, чтобы привыкнуть к твердой земле под ногами.

— Все хорошо? — спрашивает он, сняв с меня шлем.

— Лучше, чем ожидала, — говорю я и ухмыляюсь.

— Значит тебе понравилось?

— Может быть.

Сергей берет прядь волос, выбившуюся из моего короткого хвоста, и поправляет ее за ухо. Он касается моей щеки ладонью и наклоняет мою голову, чтобы заглянуть мне в глаза. По телу проходит дрожь возбуждения, и я наклоняюсь вперед, не отрывая взгляда от его губ. Интересно, каково это, почувствовать, его твердые губы на своих. Охранник открывает входную дверь, возвращая меня к реальности.

— Давайте покончим с этим, — бормочу я и делаю неохотный шаг назад. Сергей убирает руку с моего лица.

— Конечно. — Он кивает и поднимается по ступенькам к двери особняка.

Мы входим в особняк и пересекаем большое фойе, затем поворачиваем налево. В самом конце длинного коридора Сергей стучит в дверь, и мы заходим в кабинет. Я изо всех сил стараюсь сохранить невозмутимое лицо и расслабленность, хотя на самом деле я — комок нервов, готовый взорваться.