Глава 27

Телефонный разговор с матерью был почти таким же трудным, как и его разговор с глазу на глаз с Грейс. Почти.

— Но ты приедешь домой на Рождество?

— Да, мама. Они не отправляют меня на войну. Мне заплатят за то, что я увижу удивительные места. Безопасные места.

— Один, — сказала она. — Что хорошего в том, чтобы увидеть все чудеса света в одиночку?

— Я думал, ты будешь рада этому, мама. Это вы с папой всегда говорите мне, что я добьюсь того, чего пожелаю, — сказал он, оглядываясь по сторонам в поисках одного из многочисленных баров аэропорта Ла Гуардиа. Он прошел через службу безопасности за рекордное время, и у него было больше часа, чтобы убить время до вылета в Форт-Лодердейл и последующей пересадки в Сан-Хосе, Коста-Рика.

На другом конце долго молчали.

— Образно, Джейк. Мы просто имели в виду, что можешь сделать всё, что пожелаешь, и ездить куда захочешь, ведь у тебя есть такая возможность.

Джейк закрыл глаза, чувствуя невыносимую усталость.

— Но ты всегда без остановки говорила о тех местах, где я бывал.

— Конечно, это было захватывающе! Но не думай, что я ни на секунду не предпочла бы, чтобы мой малыш жил рядом со мной на соседней улице.

Господи. Он не мог даже начать думать о всём этом сейчас. Она ждала, пока он окажется в аэропорту, чтобы сказать ему, что ей больше нравится, когда он живёт поближе к ней?

Он просто хотел попить пиво и ни о чём не думать.

Особенно если ему придется выслушивать, как его мать заводит разговор о Грейс. Опять. Как будто ему нужно было напоминание. Он сделал все возможное, чтобы не думать о ней с тех пор, как вышел из её офиса в понедельник. Он не думал о ней, когда собирал вещи в своем кабинете. Не думал, когда собирался в поездку.

Он не думал о ней, когда изучал список обязательных мест для посещения в Коста-Рике и Аргентине. И не тогда, когда он получил предложение о туре в Пекин в следующем месяце.

Он подумал о Грейс, когда пригласил её на свою вечеринку по случаю отъезда вчера вечером.

Но он не думал о ней, когда она не пришла.

Нет.

Он не смотрел на дверь все это время, ожидая увидеть знакомый хвостик, широкие ореховые глаза и спокойную улыбку, которая всегда убеждала его, что все в мире правильно.

Он не...

Чёрт. Он был чертовым лжецом. Он не мог думать ни о чём, кроме Грейс, с тех пор, как она практически вышвырнула его из своего кабинета, похлопав по заднице, чтобы не болел малярией.

Не то чтобы он ожидал слез и театральности. Не от Грейс.

Но он думал, что она хотя бы в малой степени будет сожалеть о том, что всё, что у них было, закончилось так внезапно. По меньшей мере, он ожидал, что она будет ругать его за то, что он бросил это задание до того, как она была официально завершена, но она даже не моргнула.

Пора было смириться с тем, что он был её плейбоем, благодаря которому она отправилась, а она была его...

Чёрт. Он не знал кем.

Он знал только, что его что-то донимало. Почему? Он получал изменения, которых так отчаянно хотел. Он должен был почувствовать знакомую эйфорию, которую он испытывал, когда двигался в правильном направлении. Вместо этого он чувствовал... тяжесть.

— Джейк, ты меня слушаешь?

Нет.

— Прости, мама. Что ты говорила?

— Я спросила, что сказала Грейс, когда ты ей об этом рассказал.

Он жестом попросил бармена принести пиво — любое пиво — поставил свою сумку на барный стул рядом с собой и сел.

— Я уже миллион раз тебе говорил, мама. Она ничего особенного не сказала. Сказала, чтобы я веселился. И сказала, что Коста-Рика звучит здорово.

— Что ещё?

Джейк закрыл глаза. Сколько раз он должен был это пережить?

— Я не знаю. Было обычное дружеское расставание. Я сказал, что я позвоню ей, когда вернусь в город, и закончили на ноте «давай останемся друзьями». И всё в таком духе.

— Она прикасалась к тебе?

— Мама!

— Я имею в виду, обнимала ли она тебя на прощание? Сжала твою руку, что-нибудь в этом роде?

Он задумался.

— Нет. Нет, на самом деле, если подумать, мне показалось, что она изо всех сил старалась не прикасаться ко мне.

— О, Джейки, — сказала его мама разочарованным голосом.

— Что Джейки?

— Знаешь, все это время я была на твоей стороне в этой шараде «парни против девушек» на твоем сайте. Я была так уверена, что мой мальчик знает женщин. У тебя четыре сестры и миллион бывших подружек. Как ты можешь не быть экспертом?

— Не миллион, ма, — пробормотал он, делая большой глоток пива.

— Но я начинаю думать, что ты такой же невежда, как и все остальные. Голосование на сайте все ещё идет? Потому что вчера там был опрос, в котором раз и навсегда спрашивалось, знает ли Грейс тебя лучше, чем ты её...

— Не знаю, я перестал обращать внимание на этот дурацкий сайт.

— Значит, ты не будешь возражать, если я изменю свой голос? Перейду на сторону женщин?

Он слишком сильно поставил пивной стакан на потрепанную деревянную стойку.

— Зачем тебе это делать?

— Потому что, мой любимый сын, ты ничего не знаешь о женщинах. Или, по крайней мере, ты ничего не знаешь о Грейс. Ты неправильно понял всю эту ситуацию.

— Что это значит? — прорычал он. — Что ты пытаешься сказать своим хитрым материнским способом?

Молчание.

— Мама! Что это значит?

Джейк отнял телефон и уставился на него в озадаченном молчании.

Его мать только что бросила трубку.