Но ей нравилось, как дополнительная растушёвка темной подводки контрастировало со светлостью её зелено-карих глаз, а также заставляло её шоколадно-коричневые волосы казаться менее блеклыми.

Она не была сексуальным кошечкой, но, очевидно, у неё было достаточно возможностей, чтобы заставить глаза Джейка затуманиться.

И если чувство удовлетворения в её животе не имело ничего общего со статьей и все было связано с ним, что ж... это не имело значения.

Грейс 2.0 настучит ей по голове, если она даже подумает о сексуальных утехах с этим парнем. С любым парнем.

Даже если бы у неё не было шестимесячного перерыва в отношениях с мужчинами, Джейк Мэлоун был не для неё. Когда она будет готова снова встречаться, это будет кто-то поскромнее. С кем-то, кто не будет заставлять её постоянно проверять постель на наличие чужих трусиков.

Когда Грейс вернулась к столу, Эммы уже не было, но, бросив быстрый взгляд на столик у окна, она увидела, что Джули и Райли все ещё там. Райли никогда не упускала возможности перекусить, даже если дневные развлечения уже закончились.

Джейк встал, чтобы отодвинуть для Грейс стул.

— Отличный ход, — сказала она, положив салфетку обратно на колени. — Твоя армия сестер хорошо тебя воспитала.

— Нет, это все мой отец, — сказал он. — Он был твердо намерен, чтобы все его дочери были маленькими леди, а сын — джентльменом.

— Наверное, тебе было тяжело разочаровывать его.

Джейк немного удивленно рассмеялся.

— Ты не считаешь меня джентльменом?

Грейс подняла бровь.

— А ты как хочешь?

— Мне бы хотелось так думать.

— Значит, все эти статьи о тебе... об одиноких женщинах, о замужних женщинах, о презираемых женщинах...?

Он поднял свое вино и изучал её через край бокала.

— Приукрашено.

Грейс с досадой осознала, что ей хочется ему верить. Очень сильно. Но, конечно, у него были все основания лгать. Казалось, все мужчины находят причины для лжи.

— А что насчет тебя? — спросил он.

— А что насчет меня? Ты хочешь знать, сплю ли я с замужними женщинами?

— Твои родители воспитывали тебя как маленькую леди?

Она затрепетала ресницами.

— Разве это не очевидно?

Он не стал кокетничать в ответ.

— Очевидно. Отличная осанка, одежда на заказ, умение вести светскую беседу... от тебя так и веет высшим классом.

— Хорошее чутьё, мистер Журналист. Я выросла в Скарсдейле.

Он присвистнул.

— Значит, твоя пуповина была сделана из стодолларовых купюр?

Грейс рассмеялась, ничуть не обидевшись. Скарсдейл, Нью-Йорк, был печально известным богатым городом, и её семья вписалась в него.

— Все было примерно так, как ты думаешь. Семья моего отца — аристократия, а семья моей мамы — ещё более давняя аристократия. Участие в спортивных мероприятиях выражалось в теннисе, гольфе или верховой езде. И забудь об этом досадном процессе обсуждения того, куда пойти в колледж. Выпускники Корнелла доминировали на семейном древе с обеих сторон.

— И ты никогда не оспаривала это? — спросил он, когда им подали обед. — Ты просто приняла это как должное?

— Ты говоришь так, будто я была роботом. Но да, думаю, я смирилась с этим. Но мне это тоже нравилось, понимаешь? Я не знала ничего другого. И хотя я рада, что не живу там сейчас, я не могу сказать, что жалею о чем-то из этого. Это было хорошее детство.

Джейк переложил один из своих равиоли на её тарелку, а затем попробовал её пасту. Грейс слегка моргнула от удивления. Грег терпеть не мог делиться едой.

— Ну же, у тебя не было ни одного маленького момента бунтарства? — спросил он. — Скажи мне, что у тебя есть хотя бы микроскопическая татуировка, или ты ходила на выпускной с мальчиком, который ездил на мотоцикле...

— Однажды я покрасила ногти в морской цвет. Это считается?

Джейк застонал и наполнил её бокал.

— Ты хуже, чем я думал.

— А как насчет тебя? — спросила она. — Ты был тем мальчиком на мотоцикле, который отвез симпатичную девушку на выпускной?

— Не-а. Но я и правда выглядел довольно круто, когда забирал Лесли Калутц на микроавтобусе моих родителей, если можно так выразиться.

Грейс сделала жесть обмахивания веером.

— Вау. Что ж, я обязательно напишу об этом в своей статье в разделе «сексуальные моменты».

На его лице промелькнуло странное выражение, и он опустил взгляд на свою тарелку, ковыряясь в куске равиоли.

— Я сказала что-то не то?

Вопрос прозвучал прежде, чем она успела его обдумать. Двадцать с лишним лет, быть хроническим угодником людей нелёгкая рутина, от которой можно было просто избавиться.

— Вовсе нет, — сказал он, одарив её улыбкой, которая не коснулась его глаз. — Ты делаешь свою работу, сосредоточившись на статье. Я, с другой стороны, совсем забыл об этом.

Грейс приказала бабочкам в животе улететь, но они остались на месте. Он проходил через то, через что она и хотела — чтобы он чувствовал тоже что и она, во время фиаско последнего свидания. Она должна была чувствовать себя счастливой.

Вместо этого она чувствовала... смущение. И возможно, немного тоски.

Тем временем Грейс 2.0 делала заметки обо всем, что она делала неправильно. Список был огромным, а они ещё даже не приступили к десерту.

— Ты должен признать, что это справедливо, — сказала она, улыбаясь, чтобы успокоить его. — На последнем свидании я практически была в полуобморочный состоянии.

— Да?

— Да ладно, ты же читал мою статью. Ты знаешь, что я повелась совсем чуть-чуть, прежде чем втянулась в игру.

Он взял себе ещё её пенне(паста).

— Скажи мне кое-что, Грейс... Я полагаю, что ты пишешь эту статью о свиданиях по той же причине, что и я. Приказ босса... но не мешают ли эти фальшивые свидания настоящим? Я имею в виду, есть ли кто-то настоящий, с кем ты встречаешься, потому что хочешь этого? А не потому, что тебе за это платят?

— Определенно нет, — решительно сказала она.

— Ага, — сказал он, указывая на неё своей вилкой. — Я так и знал. Я твой щит.

— Мой щит?

— Пока ты участвуешь в этом маленьком соревновании со мной, это дает тебе возможность не встречаться ни с кем другим.

Она изящно вытерла рот, испытывая облегчение от того, что хоть раз он мог в чем-то ошибаться.

— Вообще-то, мистер Мэлоун, я была бы одинока с этим заданием или без него.

— Почему это?

— Академический отпуск. Никаких мужчин в течение шести месяцев.

Он слегка поперхнулся вином.

— Ты имеешь в виду никаких серьезных отношений, верно? Ты не имеешь в виду никаких мужчин.

— Ты пытаешься спросить меня, собираюсь ли я сделать перерыв в сексе?

— Да, чёрт возьми, именно это я и пытаюсь у тебя спросить. Ради статьи, естественно.

— Естественно, — сказала она, её ухмылка говорила ему, что она знает лучше. — Но, отвечая на твой вопрос, я не намерена связывать себя в никаких смыслах с мужчиной в течение шести месяцев.

— Ты связана со мной.

— Нет, — сказала она, угощаясь кусочком хлеба, который она макнула в его сливочный соус для пасты. — Я работаю с тобой. Это большая разница. Это не личное.

— Поэтому твой пульс подскакивает каждый раз, когда я касаюсь твоего запястья?

— Мой пульс подскакивает, потому что это отличный ход, — откровенно сказала она. — Я уверена, что у каждой женщины пульс подскакивает, когда ты это делаешь.

Джейк выглядел немного уязвленным.

— Это не ход. Веришь или нет, но я не делаю этого с каждой встречной женщиной.

Нет?

— Но ты сделал это той ночью в баре, когда обвёл меня вокруг пальца, как будто я была глупой фанаткой.

Он провел рукой по волосам, спонтанный жест был удивительно привлекателен.

— Та ночь не была полностью сфабрикована. Сказал ли я пару вещей, которые, как я знал, тебе понравятся? Конечно. Потому что я умею читать женщин. Разве не в этом смысл всего этого?

Джейк наклонился вперед, его выражение лица стало более серьезным, чем она когда-либо видела.

— Но вот что я не указал в статье. Эта ночь не заключалась в том, чтобы читать женщин. А в том, чтобы прочитать тебя. Мне понравилось то, что я увидел. Так что да, я сделал все, что мог, чтобы убедиться, что я тебе понравлюсь.

Его рука крепко схватила её, прежде чем она успела отстраниться, но жест тут же смягчился, когда его большой палец провел по внутренней стороне её запястья.

— И это? Вот этот маленький трепет? Это говорит мне о том, что я был успешен. Тогда и сейчас.

Чёрт... какого черта она отослала Эмму с видеокамерой?

И более важный вопрос... Почему она почувствовала от этого такое облегчение?