- Верно, - согласилась Джессика. - Но я думаю, что до Сфинкса мой отец был прекраснодушным мечтателем. Теперь, когда он видит, что у него может быть и зарплата, и шанс заслужить для нас небольшое место в истории нового мира, он более удовлетворен. Осталось еще так много "первых": первый, кто открыл новое животное для разведения; основал определенный вид бизнеса; что-то построил. Он работает усерднее, чем когда-либо, и он счастлив, как никогда. Даже если бы моя связь с Вэлиантом не сделала для меня невозможным покинуть Звездное королевство, я бы никогда не приняла предложение Андерса. Я хочу быть частью создания будущего здесь.

Корделия была очень маленькой, когда умер ее отец, поэтому она не очень хорошо помнила те дни, когда ее мама выполняла кучу операций по вводу данных и другую неприглядную работу, чтобы она могла заработать необходимые дополнительные деньги и остаться дома со своими малыми детьми и мальчиками Кемперов, но она слышала истории - особенно когда кто-то был небрежен с деньгами.

Мама действительно была героем. Я не думаю, что когда-либо осознавала, как много она сделала, чтобы наша семья жила и была вместе. Конечно, у нее была большая поддержка со стороны сообщества, но в конце дня она забиралась в кровать, в которой должен был находиться ее муж, и засыпала, гадая, когда же начнет плакать малышка Натали.

- Как дела у Андерса? - спросила она Джессику, надеясь, что та не затрагивает деликатную тему.

- Не так уж ужасно. - Джессика пожала плечами. - На самом деле он действительно порядочный парень. Его отец может заставить моего казаться призом, так что Андерс видел вблизи и лично, насколько разрушительными могут быть мысли только о себе и своих собственных целях. Я думаю, что Андерс почти готов снова начать тусоваться с бандой, и я рада. Романтика - это все хорошо, но дружба лучше.

И романтика и дружба были бы лучше всего, подумала Корделия. Пусть Надя Зивоник займется эмо-размышлениями. Мне нужен кто-то, к кому я могла бы испытывать весь трепет, но также разговаривать и делиться интересами. Она прекрасно знала, что думала о романтике, чтобы держать свои нервы в узде, но теперь, когда аэрокар приближался к мистеру Эку, ей пришлось сосредоточиться на Германе - странном, занудном Германе, который, возможно, просто торгует наркотиками.

Джессика проверяла пистолет, который она засунула в карман своей рубашки. - Я знаю, что тебе нравится Герман, Корделия. Однако не забывай, что даже если он полностью невиновен, он может быть напуган, а напуганные люди совершают глупости.

Корделия осмотрела местность. - Попался. Парковочное поле пусто. Машина Германа на заднем дворе, где он ее держит, так что, скорее всего, он дома. - Она проверила, как она могла достать свой собственный пистолет, задаваясь вопросом, сможет ли она на самом деле застрелить кого-то, кого она считала другом. Герман не был совсем уж псевдолаской.

Но если бы он напал на меня или Джессику, он бы вел себя не очень по-дружески, не так ли?

Они застали Германа за мытьем посуды после завтрака. Он удивленно моргнул, но не казался особенно настороженным их ранним прибытием.

- Корделия, что случилось? Тебе и твоему другу что-нибудь нужно? - Он оглянулся, когда Вэлиант вышел из осмотра одного из маленьких травяных садов, которые Герман завел для собственного использования. - Это не Атос, но ты не Стефани Харрингтон, так что ты, должно быть, Джессика Ферисс, верно? Из сезона пожаров. Герман Мэй, я рад с тобой познакомиться.

Джессика улыбнулась и крепко пожала ему руку. - Мы можем войти, мистер Мэй? У нас есть пара вещей, о которых мы хотели бы с вами поговорить.

Герман взглянул на настенный хронометр и кивнул. - Конечно. У меня есть немного времени, прежде чем мне нужно будет начать обход сараев для культивирования. Давайте же. У меня еще осталось немного кофе и немалая часть торта от завтрака.

Корделия почувствовала облегчение. Она беспокоилась, что они найдут Германа в одном из зданий для культивирования. Ее и Джессику, скорее всего, пригласили бы войти, но не кошек. Прошлой ночью группа потратила много времени на обсуждение наилучшего способа приблизиться к Герману, и в конце концов все они - с разной степенью сомнения - согласились, что прямой подход был бы наилучшим.

Корделия приняла предложенный Германом кофе, поднесла кружку к губам, затем поняла, что она слишком нервничает, чтобы проглотить, и поставила его на место. - Герман, что ты можешь рассказать нам о новом препарате, который способствует росту числа самоубийств?

Джессика добавила. - Некоторые люди называют его бака бакари, потому что он заставляет вас думать, что глупый выбор совершенно разумен.

Они придумали это название накануне вечером, потому что название наркотика создавало впечатление, что они говорят о чем-то хорошо известном, а не о чем-то, существующем лишь среди возможностей. Они также обсудили следующий шаг, в зависимости от реакции Германа. Единственное, во что никто не верил, так это в то, что Герман полностью сдастся.

- Бака бакари! - сказал Герман, чуть не откинувшись на спинку стула, он поставил кружку с кофе так нетвердо, что темно-коричневая жидкость выплеснулась через края и начала капать на пол. - Они не могут называть это! Я никогда не соглашусь. Это все неправильно!

Он не только замешан в этом, - изумленно подумала Корделия. - К тому же у него серьезные проблемы с головой. Думаю, мы знаем, кто избил Ноузи Джонса, чтобы предупредить, что произойдет, если он заговорит о бака бакари.

Джессика изобразила то, что Корделия узнала в ее манере держаться у постели больного. - Давай, Герман. Почему бы тебе не рассказать нам, как ты в это вляпался? Может быть, мы сможем тебе помочь.

- Они будут... - начал Герман, и Корделия готова была поспорить на что угодно, что он собирался сказать: "Они причинят мне боль" или "Они убьют меня". Но он произвел на нее впечатление, заметно выпрямив спину. - Я скажу вам. Я хотел кому-нибудь рассказать, но не знал, понял ли кто-нибудь, что там был наркотик. Я был напуган до косых глаз, но не смог понять, как я мог одновременно убедить кого-то в существовании проблемы и признать, что я был ее частью. У меня просто не хватило духу.

- Начинай, - сказала Корделия, стараясь казаться спокойной и деловитой, хотя ей хотелось подбодрить: - У нас есть зацепка! Расскажи нам. Может быть, мы сможем помочь тебе найти выход.