Что в своем нападении на Чарис храмовая четверка, возможно, просто высвободила силы, которые могли уничтожить их всех.

Подобные соображения были делом тех, кто намного превосходил капитана Фэндиса по рангу, и он знал это. Однако он не был идиотом, и его назначение в курьерскую службу поставило его в идеальное положение, чтобы понять, что происходит, поскольку через его руки проходило так много сообщений о мировых событиях. И даже если бы это было неправдой, он находился здесь, в Храме, уже более двух лет. За эти годы - и особенно прошлой зимой - он увидел, как все изменилось со времени его последнего посещения Храма. Он видел то, что видели другие, признавал то, что признавали другие, и у него не было сомнений в том, что великий инквизитор Жэспар и собственный высший начальник Фэндиса, генерал-капитан Мейгвейр, решили, что они не могут позволить себе подвергаться угрозе более чем на одном фронте одновременно.

Именно это и привело Фэндиса сюда сегодня, когда он должен был быть в своем собственном кабинете в пристройке курьерской службы на берегу озера.

Он дошел до поперечного коридора и повернул налево. Пара викариев стояла у одного из окон, вглядываясь в морозное раннее утро. Их головы вскинулись, как испуганные виверны, когда появился Фэндис. Они действительно заметно вздрогнули, прежде чем снова взяли себя в руки, и капитан задался вопросом, о чем они так тихо разговаривали. Учитывая то, как они отреагировали на появление простого капитана стражи, вероятно, это было то, что им не следовало обсуждать... по крайней мере, в том, что касается храмовой четверки, - мрачно размышлял он. - В последнее время вокруг было много такого.

Ханстанзо Фэндис служил в храмовой страже более пятнадцати лет, и это было его четвертое пребывание здесь, в самом Храме. Однако за все эти годы он никогда не видел такой зимы, как эта. Никогда не видел, чтобы самые высокопоставленные чины епископата и самого викариата разбивались на такие неровные группы встревоженных, слишком часто наполовину напуганных людей, которые следили за своими собственными спинами, боясь раскрыть свои истинные внутренние мысли даже среди своих самых близких.

Он вежливо поприветствовал викариев, проходя мимо них. Ни один из них не ответил на его приветствие. Они только уставились на него так, как ледяная виверна, сидящая на краю незамерзшего потока, могла бы наблюдать, как мимо скользит кружащий кракен.

Он продолжил путь по коридору, повернул за угол, спустился по короткой широкой лестнице и оказался перед закрытой дверью. Он сделал очень короткую паузу - колебание, которое скорее чувствовалось, чем было видно, - затем резко постучал.

- Да? - спросил чей-то голос.

- Могу я поговорить с вами минутку, майор Карнейкис? - ответил Фэндис. - Боюсь, это довольно важно, сэр.

Голос ответил не сразу. Затем - Войдите, - коротко сказал он, и двери с мистическим приводом бесшумно открылись, когда кто-то взмахнул рукой над волшебным глазом, который командовал ими.

Майор Жафар Карнейкис был высоким мужчиной с рыжевато-каштановыми волосами, кустистыми бровями и темными глазами. Он был немного необычен тем, что одновременно занимал должность как в собственно храмовой страже, так и в ордене Шулера, и Фэндис почувствовал, как его пульс слегка участился, когда он увидел меч Карнейкиса в ножнах, лежащий на его столе вместо того, чтобы висеть на стене в его внутреннем кабинете.

- В чем дело, Фэндис? - сказал майор с ноткой нетерпения. У него был вид озабоченного человека. Фэндис распознал это нетерпение, но все же улучил момент, чтобы взглянуть на ординарца, сидящего за своим столом в приемной. Карнейкис проследил за его взглядом. Рот майора сжался, явно от раздражения намеком, но затем он поморщился и покачал головой.

- Дайте нам минуту, сержант, - резко сказал он.

Сержант поднял глаза, затем быстро поднялся. - Да, сэр! - Ему удалось скрыть большую часть любопытства в своих глазах, когда он проходил мимо Фэндиса, но часть его все равно просочилась наружу. Как и неоспоримый проблеск облегчения, когда двери закрылись за ним, защищая его от того, что когда-либо приводило Фэндиса в гости к Карнейкису.

Майор посмотрел, как закрываются двери, затем оглянулся на Фэндиса. - Ну? - резко спросил он, и капитан глубоко вздохнул.

- Сэр, - сказал он более чем обеспокоенным голосом, - Я только что осознал кое-что, что... беспокоит меня. Кое-что, что, как я подумал, должно привлечь внимание подходящего человека.

- У тебя что, эй? - глаза Карнейкиса сузились, и он склонил голову набок. - И из того факта, что ты стоишь в моем кабинете, я должен предположить, что ты решил, что я тот "подходящий человек", капитан?

- В некотором смысле, - согласился Фэндис. - Во всяком случае, вы первый, о ком я подумал. - Он позволил своему взгляду ненадолго задержаться на значке Карнейкиса "меч и пламя" шулерита.

- Понимаю. - Карнейкис откинулся назад и скрестил руки на груди. - Очень хорошо, Фэндис. Расскажи мне об этом.

- Сэр, сегодня утром я дежурю как офицер курьерской службы, - начал Фэндис, - и...

- Если вы дежурный курьер, то что вы делаете здесь, а не в своем кабинете в пристройке? - Карнейкис резко прервал его. У него была репутация требовательного сторонника дисциплины.

- Сэр, я был на своем посту, когда обнаружил приказ, который... показался мне странным, - сказал Фэндис, явно тщательно подбирая слова. - Учитывая характер этого приказа, я чувствовал, что у меня не было выбора, кроме как передать обязанности лейтенанту Вирнану, пока не приду к вам и не доложу об этом.

- Какого рода приказ? - Карнейкис явно сомневался в суждениях Фэндиса, что могло плохо сказаться на будущем капитана, но сейчас он был полон решимости.

- Сэр, это был заказ на проезд на утреннем ледоходе до Лейквью. - Карнейкис нахмурился, и Фэндис поспешил дальше. - Авторизация была зарегистрирована прошлой ночью, и я, вероятно, не заметил бы этого, если бы не занимался некоторыми своими обычными бумажными делами. Но причина, по которой это показалось мне странным, заключалась в том, что в списке пассажиров не было указано имя; место должно было быть зарезервировано, но не было никаких указаний относительно того, кем будут пассажиры. Поэтому я сверил это с книгой заказов, и там также не было указано имя офицера, который подписал первоначальное разрешение. Сэр, насколько я могу судить, приказ только что появился, и никто его официально не санкционировал.

- Что? - Карнейкис нахмурился еще сильнее. - В этом нет никакого смысла.

- Нет, сэр, я тоже так подумал. - Облегчение Фэндиса от реакции майора было очевидным. - Так что я еще кое-что проверил дополнительно. И, насколько я могу судить по номерам бланков, заказ был вставлен в очередь через некоторое время после часа Лэнгхорна сегодня утром. Вы знаете, как все тихо тогда?

- Да, да! - сказал Карнейкис, раскрывая руки, чтобы нетерпеливо махнуть одной рукой. - Конечно, знаю. Продолжай!

- Ну, сэр, примерно в это время ночной дежурный офицер зарегистрировал длинное сообщение от одного из викариев. На самом деле, оно было достаточно длинным - и, по-видимому, достаточно важным, - чтобы викарий, отправивший его, лично принес его в пристройку... несмотря на то, какой ужасной была погода. - Фэндис пожал плечами. - Я знаю, что в это время года погода всегда отвратительная, но прошлая ночь была особенно плохой. Должно быть, он наполовину замерз к тому времени, как пересек колоннаду до самого флигеля. И поскольку комната приема сообщений обычно закрыта в это время ночи, дежурному офицеру пришлось кого-то разбудить, чтобы открыть ее для него.

- Вы предполагаете, капитан, что, пока он открывал комнату приема и регистрировал это сообщение, кто-то вставлял это анонимное бронирование ледяной лодки в очередь? - Фэндис заметил, что в голосе Карнейкиса не было такого недоверия, как могло бы быть.

- Сэр, думаю, что именно это и произошло, - признал капитан. Он покачал головой, выражение его лица было явно несчастным. - Майор, знаю, что мы не должны официально знать все, что происходит. И, сэр, Лэнгхорн знает, что я не хочу совать свой нос туда, где этого не должно быть! Но для меня это просто не имеет смысла, не так, как это, кажется, произошло, и, ну... при данных обстоятельствах....

Его голос затих, и Карнейкис одарил его тонкой улыбкой. И все же, несмотря на всю тонкость, в ней было, по крайней мере, немного одобрения, - подумал Фэндис.

- Понимаю, капитан. И... ценю деликатность вашей ситуации. Но скажите мне, какому викарию понадобилось отправлять это длинное послание в такой нечестивый час?

На мгновение повисла тишина, как будто Фэндис понял, что стоит на краю пропасти. Что с этого момента пути назад быть не может. Но правда заключалась в том, что он знал это еще до того, как открыл рот в первый раз, и поэтому он просто расправил плечи и посмотрел Карнейкису прямо в глаза.

- Это был викарий Хоуэрд, сэр, - тихо сказал он, и глаза Карнейкиса вспыхнули темным огнем.

- Понимаю. - Он смотрел на Фэндиса, казалось бы, бесконечное мгновение, затем резко кивнул, отодвинул стул и вскочил на ноги, потянувшись к поясу с мечом, когда поднялся.

- Капитан, если мне показалось, что я сомневаюсь в твоем суждении, когда ты принес его мне, то прошу прощения. Ты поступил совершенно правильно. А теперь идем со мной!

Сэмил Уилсин взял свою чашку с какао, обхватил ее обеими руками и посмотрел поверх нее на своего брата, сидящего по другую сторону стола с завтраком. Глаза Сэмила были задумчивыми, и он склонил голову набок, изучая выражение лица Хоуэрда.

- Ты готов рассказать мне, почему пригласил меня на завтрак этим утром? - спросил он. Хоуэрд оторвал взгляд от сосиски, которую он бесцельно гонял по тарелке последние десять минут, и Сэмил мягко улыбнулся. - Я всегда рад разделить трапезу со своим любимым братом Хоуэрдом. Моим единственным братом, когда я задумываюсь над этим. Но в лучшие времена ты точно не был большим поклонником раннего подъема, и раньше мне практически приходилось стоять над тобой с дубинкой, чтобы заставить присоединиться ко мне за завтраком. Если уж на то пошло, - он кивнул на вилку с сосиской, совершающую очередную прогулку на тарелке своего брата, - не думаю, что тебе удалось съесть хоть что-нибудь этим утром. Так что я должен признаться в изрядной доле любопытства.