XIV
Тихая музыка разливалась по роскошно обставленной гостиной. Богато одетые мужчины, большинство в сутанах из хлопчатого шелка или из шелка стального чертополоха, некоторые в оранжевых одеждах викариев, сидели или стояли в комнате, держа бокалы с вином или с бренди. Дела у мадам Анжилик всегда шли хорошо и лучше всего в зимние месяцы, когда граждане Зиона неизбежно обращались к внутренним занятиям. Молодые женщины - всех оттенков кожи, но одинаково красивые - сидели или стояли со своими гостями, непринужденно болтая, смеясь. Все они были со вкусом одеты, большинство с элегантно неброской косметикой. Трудно было бы представить что-либо менее похожее на популярную концепцию проституток.
Именно поэтому мадам Анжилик всегда добивалась такого успеха.
Никакой вульгарности среди ее юных леди! Никаких обычных, грубых или неуместных разговоров. Никакого низкопробного юмора. Все куртизанки мадам Анжилик были умными, живыми, хорошо образованными. Их поощряли читать, следить за последними новостями, обсуждать любую тему, которая могла возникнуть, с сочетанием остроумия и такта. Они привлекали только клиентов самого высокого уровня, и всей иерархии Храма было известно, что дамы мадам Анжилик были неизменно сдержанны.
Стандарты Анжилик были высокими, но не выше тех, с которыми она встречалась в свои дни "работающей девушки", и было поразительно, как много членов викариата поддерживали свои... близкие отношения с ней, даже сегодня. Теперь она пересекла комнату, останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов то тут, то там с теми, кого знала особенно хорошо. Изящное, ласковое прикосновение к плечу. Целомудренный поцелуй в щеку, для более избранных. Смеющаяся улыбка, шутка для других. Никто, глядя на нее, не мог бы догадаться, что она испытывает хоть малейшее беспокойство по поводу чего-либо.
Конечно, одним из самых первых требований успешной куртизанки были актерские способности.
Ее голова повернулась, когда она краем глаза уловила движение, а затем бровь приподнялась, когда в комнату вошел хорошо одетый мужчина, которого она никогда раньше не видела.
Он был высоким, чисто выбритым, с карими глазами. Его каштановые волосы были немного длиннее, чем предписывала нынешняя мода Зиона, собраны сзади в простой конский хвост, скрепленный застежкой с драгоценными камнями, а тяжелое, припорошенное снегом пальто, которое он только что вручил лакею, было отделано белым зимним мехом горного ящера-резака. Тяжелая золотая цепь на его шее и такие же золотые кольца на его ухоженных пальцах были дополнительными признаками достатка, и все еще прекрасный лоб Анжилик слегка нахмурился в задумчивом интересе.
- Извините меня, - пробормотала она своему нынешнему собеседнику. - Мне кажется, я вижу кого-то, кого я должна приветствовать, ваше преосвященство.
- Конечно, моя дорогая, - ответил архиепископ, с которым она разговаривала.
- Спасибо, - сказала она, тепло улыбаясь ему.
Она грациозно направилась к новоприбывшему, который оглядывался по сторонам, не навязчиво, но с явным интересом. Он заметил ее приближение, и она снова улыбнулась, еще шире, протягивая тонкую руку.
- Добро пожаловать, - просто сказала она.
- Спасибо, - ответил он приятным тенором. Он галантно поднес ее руку к губам и поцеловал. - Надеюсь, у меня есть право обратиться к самой мадам Анжилик? - спросил он.
- Действительно, сэр, - признала она. - А вы кто такой?
- Абрейм Живонс. - Он слегка поклонился, и она кивнула. Он говорил с легким, но узнаваемым деснейрским акцентом, - подумала она.
- Вы гость в нашем городе, мастер Живонс?
- Пожалуйста, зовите меня Абрейм. - Белые зубы сверкнули в очаровательной улыбке, и его карие глаза тоже улыбнулись ей. - Действительно, так и есть. Неужели мой акцент выдал меня? Я говорю слишком по-деревенски?
- О, вряд ли по-деревенски... Абрейм! - Ее серебристый смех был таким же очаровательным, как и все остальное в ней. - Но я, кажется, уловила, по крайней мере, небольшой акцент. Деснейрец?
- Почти. - Его улыбка стала немного озорной. - Вообще-то, силкиец.
- О, простите меня! - На этот раз ее смех был немного громче. Многие граждане великого герцогства Силкия возмущались тем, что их идентифицировали как деснейрцев.
- Здесь нечего прощать, - заверил он ее. - И если бы это было так, я бы обязательно попросил прощения у кого-нибудь столь очаровательного, как вы.
- Похоже, вы сами не скупитесь на очарование, Абрейм, - заметила она.
- Во всяком случае, моим родителям хотелось бы думать, что это так.
- Могу я спросить, что привело вас в Зион в это время года? - Анжилик деликатно поморщилась. - Хотя я бы никогда не стала подвергать сомнению суждения архангелов, но иногда задавалась вопросом, о чем они думали, размещая Храм где-то здесь в зимнем климате Зиона!
- Действительно, поездка в город немного трудновата в это время года, - признал он, слегка пожав плечами. - К сожалению, дела требовали моего присутствия здесь. И каким бы трудным ни было путешествие, компания, ожидающая на другом конце пути, безусловно, сделала его стоящим.
- Рада, что вы так думаете. Могу я представить вас одной из моих юных леди? - Тон Анжилик был таким же вежливым и любезным, как всегда, но каким-то образом ей удалось совершенно ясно дать понять, что ее собственные "рабочие дни" остались позади. Живонса, казалось, позабавил этот намек.
- Думаю, что это было бы очень хорошей идеей, - сказал он. - Надеюсь, однако, что у нас будет возможность, по крайней мере, еще немного поговорить?
- О, уверена, что так и будет, - заверила она его, взяв его за руку и положив ее себе на локоть с собственническим видом, когда повела его через гостиную к потрясающе привлекательной голубоглазой золотоволосой молодой женщине.
- Абрейм, позвольте мне представить Марлис, - сказала Анжилик. - Марлис, это Абрейм. Он только что прибыл из Силкии.
- Действительно? - Марлис одарила Живонса ослепительной улыбкой. - О, я знаю, почему мадам представила вас мне, Абрейм!
- Я тоже, - ответил Живонс, узнав ее собственный, значительно более сильный акцент. - Я улавливаю акцент самого Силк-Тауна?
- Это действительно так, - заверила его Анжилик, передавая плененную руку Марлис. - Я подумала, что вы, возможно, найдете это утешительным так далеко от дома.
- О, - широко улыбнулся Живонс, - уверен, что это меня очень утешит.
Несколько часов спустя гостиная была практически пуста, когда Абрейм Живонс снова вошел в нее. Марлис Фарно сопровождала его, и улыбка на ее лице была больше, чем просто профессиональной, - подумала Анжилик, когда они подошли к ней. - Это было хорошо. Марлис была одной из ее любимых девушек, и она надеялась, что молодая женщина найдет компанию Живонса приятной. Однако первое впечатление всегда может быть обманчивым, и она была рада, что это, по-видимому, не так.
- Вы покидаете нас, Абрейм?
- Боюсь, я должен, - ответил он. - Завтра утром у меня назначена встреча, чтобы обсудить один из контрактов на судостроение. Мне нужно отдохнуть, прежде чем я померяюсь умом с приспешниками викария Робейра.
- Очень мудрое отношение!
- Так мне сказали. - Он улыбнулся ей. - Однако, прежде чем я уйду, я хотел бы спросить, могу ли я поговорить с глазу на глаз?
- Наедине? - Ее брови изогнулись.
- У меня есть просьба... от друга.
- Понимаю. - Выражение лица Анжилик было всего лишь вежливо внимательным, но мысленные уши насторожились, уловив что-то в тоне ее гостя. Это было очень слабо, чем бы оно ни было - почти больше воображаемое, чем слышимое. И все же оно было там. Она была странно уверена в этом.
- Конечно, - пригласила она после очень короткого колебания и изящным жестом указала на одну из маленьких боковых комнат. - Это будет достаточно конфиденциально?
- Прекрасно, - заверил он ее и предложил ей руку.
Они прошлись по почти пустой комнате, непринужденно болтая, и Живонс небрежно закрыл за ними дверь в меньшую комнату. Затем он повернулся лицом к Анжилик.
- А теперь, Абрейм, - сказала она, - по поводу этой твоей "просьбы"?..
- На самом деле все очень просто, - сказал он ей. - Эйдорей была бы признательна, если бы вы присоединились к ней в Чарисе.
Несмотря на буквально десятки лет с трудом приобретенного опыта и дисциплины, глаза Анжилик широко распахнулись. Она уставилась на него на мгновение, затем побледнела, осознав, как выдала себя. Одна тонкая рука поднялась к горлу, и ее пальцы сомкнулись на медальоне, который она носила на шее на шелковой ленте.
- Не надо, - мягко сказал Живонс. Она уставилась на него огромными глазами, и он покачал головой. - Не думаю, что Эйдорей была бы очень рада, если бы вы проглотили эту таблетку цианида... Ниниэн.
Она замерла, едва дыша, и он криво улыбнулся ей. - Знаю, о чем вы думаете, но подумайте немного усерднее. Если бы Клинтан и Рейно подозревали вас - если бы они знали достаточно, чтобы знать имя, которое дали вам ваши тетя и дядя, - у них не было бы причин заманивать вас в ловушку. Вы бы уже были под стражей.
Она пристально посмотрела на него, краска медленно возвращалась к ее лицу, но она не убрала руку с медальона.
- Это может меняться, - сказала она после еще одной долгой паузы, и ее голос был удивительно ровным в данных обстоятельствах. - Я могу придумать несколько сценариев, в которых обманом заставить меня довериться вам могло бы быть более полезным - по крайней мере, выгодным, - чем просто арестовать меня и задать мне вопрос.
- Уверен, что можете, - кивнул он. - В то же время, я думаю, вы знаете Клинтана лучше, чем других. Рейно, - он слегка пожал плечами, - может быть достаточно хитер, чтобы попытаться сделать что-то подобное. Но Клинтан? - Он покачал головой. - Не в вашем случае. Нет, если он даже начал подозревать о всех документальных доказательствах, которые вы послали Эйдорей в Теллесберг. Или, если уж на то пошло, что в первую очередь вы были тем, кто вытащил ее и мальчиков из земель Храма.