Глаза агента снова встретились с глазами Рейно, и уважение архиепископа к другому человеку поднялось еще на одну ступеньку. Очевидно, у Сиблэнкита были свои подозрения относительно того, кто на самом деле стоял за убийством Гектора. Столь же очевидно, что он не собирался когда-либо высказывать эти подозрения вслух. Но в то же время он был достаточно умен, чтобы понять, что Рейно действительно хотел открыть.

- При таких обстоятельствах и учитывая тот факт, что он знал графа всю свою жизнь - не говоря уже о том факте, что он знает, что его отец специально назначил графа его законным опекуном - неудивительно, что Дейвин должен доверять этому человеку. И, честно говоря, граф сделал все, что мог, чтобы укрепить это доверие. - Сиблэнкит чуть заметно улыбнулся. - Он был шпионом князя Гектора в течение многих лет, ваше преосвященство. Убедить маленького мальчика считать его своим лучшим другом, а также своим защитником - это детская игра после чего-то подобного.

- Значит, по вашему мнению, Корис намеренно поощряет поведение мальчика по отношению к нему?

- На самом деле я бы не стал выражаться именно так, ваше преосвященство. - Сиблэнкит слегка поджал губы, задумчиво прищурив глаза, подыскивая именно те слова, которые хотел произнести.

- Ему не нужно поощрять действия князя по отношению к нему, - продолжил агент через мгновение. - Всем уже ясно, включая Дейвина и княжну Айрис, что они оба полностью зависят от него. Король Жэймс может быть их официальным защитником, но, честно говоря, сомневаюсь, что его величество хотя бы наполовину так умен, как граф Корис. - Сиблэнкит пожал плечами. - Это только вопрос времени, когда граф заставит весь двор в Тэлкире плясать под свою дудку, кто бы ни был официально главным. Так что дело не столько в том, что он поощряет зависимость Дейвина, сколько в том, что он поощряет доверие Дейвина. О том, чтобы заставить мальчика относиться к нему не просто как к своему главному советнику, а как к своему единственному советнику. Уверен, что, по крайней мере, часть этого для блага самого князя, - благочестиво улыбнулся Сиблэнкит, - но в результате, когда придет время графу "рекомендовать" князю Дейвину курс действий, мальчик не будет колебаться ни мгновения. И он собирается последовать совету графа, независимо от того, что кто-то еще, даже его сестра, может сказать по этому поводу.

- Так ты веришь, что Корис сможет контролировать мальчика?

- Полагаю, что он будет в состоянии контролировать решения мальчика, ваше преосвященство. На данный момент король Жэймс контролирует физическую безопасность мальчика. - Сиблэнкит снова встретился взглядом с архиепископом. - Если его величество по какой-то причине решит, что князю Дейвину может быть... выгодно попасть в чужие руки, сомневаюсь, что граф сможет это предотвратить.

- И вы считаете, что существует некоторая опасность того, что король Жэймс примет такое решение? - глаза Рейно сузились, и Сиблэнкит пожал плечами.

- Ваше преосвященство, я не состою на службе у короля Жэймса, и мое понимание того, что касается его, гораздо более ограничено, чем все, что я мог бы рассказать вам о графе. Я не пытаюсь предположить, что у его величества вообще есть какие-либо планы в отношении князя Дейвина - конечно, кроме тех, которые он, возможно, уже обсуждал с вами и великим инквизитором, - но в Тэлкире не секрет, что в данный момент он находится под большим давлением. Чарисийский флот полностью уничтожил его торговый флот, и чарисийские рейдовые отряды свободно действуют вдоль всего его побережья. Его армия не более успешна в том, чтобы остановить их на берегу, чем его флот в том, чтобы остановить их в море. При таких обстоятельствах кто угадает, как он может в конечном итоге поддаться искушению разыграть карту, подобную князю Дейвину?

Рейно медленно кивнул. Это было весьма примечательное замечание, и тот факт, что Сиблэнкит сделал это, был еще одним свидетельством интеллекта и общих способностей этого человека. И его предположение о том, что Жэймс, возможно, не самый надежный из стражей... это может быть к сожалению хорошо воспринято, учитывая то, что уже произошло с некоторыми другими правителями (на ум довольно быстро пришел князь Нарман из Эмерэлда), которые оказались на пути Кэйлеба из Чариса. Все еще... - Не думаю, что в данный момент нам нужно слишком сильно беспокоиться о короле Жэймсе, - заметил он, наполовину обращаясь к Сиблэнкиту, наполовину просто размышляя вслух. - Очень сомневаюсь, что он, скорее всего, проигнорирует какие-либо указания Храма, касающиеся Дейвина.

- Уверен, что он бы этого не сделал, ваше преосвященство, - согласился Сиблэнкит, но в его тоне было что-то такое, легкая нотка... чего-то. Рейно склонил голову набок, нахмурившись, а затем его собственные глаза расширились. Мог ли корисандец предполагать..?

- Естественно, - сказал архиепископ, - мы должны быть хотя бы немного обеспокоены нынешней безопасностью Дейвина. В конце концов, безопасность его отца в Мэнчире казалась вполне достаточной. И полагаю, что мы действительно должны думать о нескольких уровнях защиты для мальчика. К сожалению, это правда, что человеческую природу легко испортить, и всегда существует вероятность того, что кто-то, ответственный за его защиту, может быть подкуплен теми, кто больше заинтересован в том, чтобы причинить ему вред. Или в... передаче его под чужую опеку, скажем так.

- Именно так, ваше преосвященство. - Сиблэнкит еще раз поклонился. - И, если я позволю себе быть таким смелым, не повредит быть вдвойне уверенным, что человек, отвечающий за безопасность князя, считает свою первую и главную преданность принадлежностью Матери-Церкви.

Глаза Рейно снова сузились, на этот раз с большим, чем просто малым удивлением. Сиблэнкита выбрали для его нынешнего задания не только потому, что он был корисандцем, которого можно было вовремя поместить в Ю-Шей, чтобы он нанялся в качестве камердинера Кориса. За эти годы он выполнил не одну политически чувствительную миссию инквизиции, но архиепископ не ожидал, что он с такой готовностью поднимет этот конкретный вопрос.

- И вы верите, что "первая и главная верность" Кориса - это верность Матери-Церкви? - мягко спросил генерал-адъютант.

- Полагаю, что первой и главной преданностью графа была преданность князю Гектору, - ответил Сиблэнкит с видом человека, очень тщательно подбиравшего слова. - Я не готов размышлять о том, насколько эта лояльность могла быть обусловлена его собственными амбициями и властью, которой он пользовался как один из ближайших советников князя Гектора, но верю, что она была искренней. Однако князь Гектор сейчас мертв, ваше преосвященство, а земли графа в Корисанде захвачены Кэйлебом и Шарлиэн. Он человек, привыкший распоряжаться властью, и она была отнята у него с падением Корисанды и его собственным изгнанием. Он не настолько глуп, чтобы поверить, что Кэйлеб или Шарлиэн когда-либо будут доверять кому-либо, кто был так близок к Гектору, как он, поэтому даже если бы у него возникло искушение попытаться достичь с ними какого-то соглашения - и я ни на мгновение не верю, что это так - он бы знал, что усилия, вероятно, в лучшем случае бессмысленны. В худшем случае Кэйлеб мог бы с радостью согласиться дать ему все, о чем бы он ни попросил... по крайней мере, до тех пор, пока он не сможет заполучить графа в пределы досягаемости.

- Более того, ваше преосвященство, мне кажется очевидным, что граф признает, что в конечном счете Чарис не сможет победить. Не думаю, что у него возникнет сильное искушение продать свою преданность стороне, которая в конце концов неизбежно проиграет. В таком случае я не могу отделаться от ощущения, что мирские амбиции - в дополнение к духовной преданности - склонят его к тому, чтобы связать свою судьбу с Матерью-Церковью. И он очень прагматичный человек. - Сиблэнкит слегка пожал плечами. - Уверен, что, будучи начальником разведки Гектора, он давно понял, что иногда бывает... необходимо принять практические меры.

- Понимаю.

Рейно несколько секунд обдумывал слова Сиблэнкита. Время от времени он и сам немного беспокоился о возможности того, что Корис попытается договориться с Кэйлебом. В конце концов, граф был в состоянии доставить князя Дейвина в Чарис, а Кэйлеб - и Шарлиэн, черт бы побрал ее душу - должны были знать, насколько ценным противником стал Дейвин. С другой стороны, любая попытка передать юного князя Чарису была бы сопряжена с трудностями и опасностями, и Корис не мог не знать о том, что Мать-Церковь сделает с ним, если он предпримет такую попытку и потерпит неудачу.

И все же Рейно не до конца рассмотрел два других вопроса, которые только что поднял Сиблэнкит. Действительно, было маловероятно, что Кэйлеб, и особенно Шарлиэн, когда-либо окажут хоть каплю доверия графу Корису. Во-первых, Шарлиэн никогда не собиралась забывать, что Корис был шпионом Гектора, когда был убит ее отец, - что именно Корис фактически договорился о найме продажных "пиратов", ответственных за смерть короля Сейлиса. И даже если оставить это соображение в стороне, была оценка Сиблэнкита мнения Кориса о том, кто в конечном итоге выиграет эту войну. Если только не случится чего-то, что катастрофически изменит баланс сил между двумя сторонами, Чарис не сможет победить Мать-Церковь. Было возможно, хотя Рейно и не хотелось это признавать, что бездействующий Чарис мог пережить гнев Матери-Церкви, но ничто, кроме божественного вмешательства, не могло создать обстоятельств, при которых Чарис действительно мог победить Церковь и ее фактически безграничные ресурсы. Из всего, что он когда-либо видел или слышал о графе Корисе, этот человек, безусловно, был достаточно умен, чтобы прийти к выводам, которые только что приписал ему Сиблэнкит. И человек, потерявший все, на что он потратил свою жизнь, должен был думать о том, чтобы восстановить хотя бы малую толику того, что у него было отнято.