Видимо она услышала что-то в моей просьбе, потому что даже не дала закончить фразу. Женщина закрыла дверь, чтобы снять цепь и открыть мне. У них небольшая однокомнатная квартира, поэтому мне не нужно долго искать, чтобы увидеть Хавьера.

— Дерьмо, — говорю я, не успев подумать.

Хавьер откидывается на диване, лежа на боку; он поднимает голову, пытаясь встретиться со мной взглядом. Но я не уверен, что он вообще видит меня, потому что его веки едва раскрыты из-за того, что опухли слишком сильно.

— Что случилось? — спрашиваю я.

Хмурый взгляд Шантель теперь обращен к ее сыну.

— Удачи вам в попытках узнать у него хоть что-нибудь. Он ничего не говорит мне, и я прекрасно знаю, что он не с лестницы упал. Я не буду вам мешать. — Она берет свою сумку, лежащую на кухонном столе, и поворачивается к нам. — Мне все равно нужно купить кое-что. Скоро вернусь.

— Мам, не стоит... — Хавьер шипит, когда опирается на локоть, чтобы сесть.

— Не смей. Я могу купить продукты. Не так уж я... — Она останавливается и качает головой. — Не беспокойся больше. Сделаешь это для меня?

Хавьер кивает, и его мама выходит. Я даю ему минуту, чтобы собраться с мыслями. Выговориться. Сказать что-нибудь. Но он просто сидит и смотрит в стену, двигая челюстью взад и вперед.

Я приношу с кухни стул, поворачиваю его так, чтобы сесть и положить подбородок на спинку.

 — Хочешь мне что-нибудь сказать?

— Не очень-то, — бубнит он.

— Так и думал.

Он смотрит на меня, барабаня пальцами по колену. Костяшки его пальцев все в ссадинах.

— Вам не стоило приходить.

Я киваю, смотря ему в глаза и глубоко вдыхая.

— Забавно, потому что я думаю — стоило. Ты один из самых крутых моих парней, Хавьер, и у тебя скоро большой бой. И когда ты пропускаешь две тренировки, не позвонив, не предупредив, я начинаю волноваться.

— Простите, тренер.

— Я не хочу слышать твои извинения. Мне нужны объяснения. Какого черта происходит?

Я терпелив, стараюсь не давить, чтобы он сказал мне хоть что-нибудь. Но это просто смешно. Наблюдая, как он снова ложится на диван, я вижу всю его боль.

— Мне надрали задницу.

Он пожимает плечами, это очевидно.

— Сколько?

— А?

Я смотрю ему в глаза.

— Сколько их было? Я знаю твои возможности. На тебя напали?

Хавьер снова смотрит вниз, на пол.

— Пятеро.

— Дерьмо. Что-нибудь сломано?

Я не понимаю, как он вообще не оказался в реанимации после такого.

Он качает головой в ответ, сжимая и разжимая кулак, чтобы показать свою возможность двигать им.

 — Просто несколько ссадин. Я вернусь в зал на следующей неделе.

Мы сидим напротив друг друга: молчаливое противостояние воли. Я знаю, больше он не скажет. Если бы он хотел, чтобы я знал что-то еще, Хавьер пришел бы в зал, позвонил, или был более многословен сейчас. Он что-то скрывает.

— Конечно, вернешься. — Я говорю ему резко, не сдерживаясь. — Знаешь почему? Потому что ты слишком много и тяжело работал, чтобы не прийти, Хавьер. Сейчас не время все просрать.

— Я знаю, знаю...

Он наклоняется вперед, чтобы опереться лбом о руки.

— Я спрошу еще раз. Что случилось?

Между нами повисает молчание, и я думаю, скажет ли он что-нибудь еще, когда он снова смотрит на меня и шепчет:

— Мне нужны были деньги.

— Черт тебя побери, Хавьер. — Я качаю головой и обдумываю то, что он сделал. Как он мог возможно испортить свои шансы на хорошую карьеру... или даже хуже, как он мог нелегально драться? Он ведь прекрасно знает, что не стоит связываться с чем-то незаконным. Его старший брат расплачивается за свои грехи и будет продолжать ближайшие десять лет.

— Только не говори мне, что ты толкаешь...

Хавьер резко поднимает свой взгляд.

— Нет! Я бы никогда так не поступил. Не после того, как Исайя...

— Так, на тебя напали? Почему? Кто?

Он стонет и качает головой.

 — Слушайте, это сложно. Выслушайте меня, тренер. Мне нужно было сделать кое-что. Мне нужны были деньги. Если бы я мог поступить по-другому…

— Никакая нужда денег не стоит этого! — Я указываю на него, качая головой. — Тебе повезет, если ты вообще сможешь на следующей неделе тренироваться. Ты хоть понимаешь, насколько далеко твои действия отбрасывают нас назад? Ты теперь в таком невыгодном положении, понимаешь?

— Я буду в порядке. Все исправлю. Все не так плохо, как выглядит, я клянусь. Они должны были сделать так. Я не заплатил вовремя. Они же не могут спустить мне все с рук только потому, что моя мама... Слушайте, не важно. Я сделаю все, что вы скажете. С боем и всем остальным будет полный порядок.

Только сейчас я замечаю усталость в его глазах, опущенную грудь и плечи, боль, которая возникает не от боевых шрамов, а от жизни.

— Хавьер, зачем тебе деньги? Все...

— Она больна, окей? — он перебивает, и у меня внутри все обрывается. Парень вздыхает, качает головой, а потом снова встречается со мной взглядом. — Моя мама. Она больна, и ее работа не позволяет купить лекарства. Не те, которые ей нужны, по крайней мере. Ее не положат в больницу, потому что слишком дорого.

— И ты занял денег.

— Да. Доктор сказал, с химиотерапией у нее есть шанс. Но мы не могли ждать. И я бы никогда так просто не заработал эти деньги. Пришлось бы продать что-то или нарушить закон, а я этого не сделаю.

— Она будет в порядке?

Во рту пересохло, и я сглатываю несколько раз, чтобы сдержать рвотные позывы. Слишком знакомо. Я не могу допустить того, что этот парень потеряет свою маму. Она же его самый большой фанат. Эта женщина столько сделала, чтобы Хавьер оказался там, где он есть сейчас.

Он кратко кивает и снова смотрит вниз.

— Пока не ясно. Узнаем после первого курса. Он начался на прошлой неделе. Она устала, тренер. Я сказал ей бросить работу. От нее все равно никакого толка. Но мама не хочет, чтобы я работал больше часов. Она знает, что я много работал ради этого боя. Так что, я не проиграю. Вернусь на следующей неделе и сделаю все, что вы мне скажете. Буду тренироваться так усердно, как вы пожелаете, потому что должен выиграть. Я должен вернуть займ, должен получить контракт с UFC, чтобы заботиться о маме. Она для меня все.

Я киваю и встаю со стула, возвращая его на место. Я бы хотел, чтобы у меня были ресурсы, чтобы я был достаточно богат для помощи им. Но у меня и свои проблемы есть. Я встречаюсь взглядом с Хавьером и вижу его голод, его страсть к победе, и даю молчаливую клятву, что сделаю все ради его победы.

— 00Отдыхай тогда. Увидимся на тренировке в понедельник. Будь готов к работе. Понял?

— Да, тренер, — тихо отвечает он.

Я в последний раз киваю ему и ухожу из его квартиры, более чем мотивированный помочь этому парню достичь успеха. Конечно, я делаю это и для себя. Но дело не только в возможности оплатить счета. Это о жизни и смерти. Это о семье. Это воссоздание моего собственного прошлого только с тем финалом, который я всегда хотел.