Глава 2

Мэтт

— Чувак, ты нищий. — Мой брат хлопает папкой с бухгалтерией по столу, разбрасывая несколько листов по полированной поверхности из красного дерева. Чувства обострены, но мой взгляд остается прикованным к книге в чёрном переплёте, в которой записаны все мои расходы. Я вдохнул спертый воздух, постоянно охлаждаемый кондиционером, чтобы в здании поддерживалась температура в двадцать градусов. Комфортно. Вот только прохлада натягивает мои нервы еще больше. Я бы предпочел сейчас быть покрытым потом от напряженных мышц. Готовым для боя. Готовым биться за то, что принадлежит мне.

Вот только этот оппонент мне не под силу. Это простая математика. Черный и красный.

— Я знаю, сейчас непростое время, но...

— Нет, Мэтт. Ты нищий-нищий. Совсем нищий, я не понимаю, о чем ты вообще думал. Тебе стоило взять займ еще вчера — нищий. В следующем месяце не будет зарплаты — нищий.

— Я понял. Господи. Черт. — Выдыхая воздух из глубины живота, я запускаю пальцы в отросшие волосы, заправляю их за уши и глажу щетину, которая покрывает лицо.

Дэнни поднимает одну бровь.

— И что ты собираешься делать?

С моих губ срывается невеселый смешок, и я встречаю пристальный взгляд Дэнни.

— Ты здесь бухгалтер. Разве не ты должен ответить мне на этот вопрос? — Мои губы изгибаются в улыбке, хотя в этот момент совсем не весело.

Беспокойство Дэнни только растет.

— Мэтт...

— Я знаю. Черт. — Я сжимаю подлокотники кресла. Мне действительно следует посмотреть в глаза реальности, которую я избегал месяцами. Не важно, как сильно стараюсь, я не могу заставить себя принять правду. Не могу даже произнести это вслух. Дэнни делает это за меня.

— Ты ведь не собираешься закрыть спортзал?

Я качаю головой, потому что этого не случится. Я не сдамся без боя.

— Нет. Я не сделаю этого. Я что-нибудь придумаю.

— Ты мог бы попросить помощи у папы.

— Ну уж нет.

Я снова качаю головой. Несмотря на то, что у нас один отец, мой младший брат никогда не поймет отношений между мной и нашим дорогим папочкой. Ни за что я не попрошу помощи у этого мужчины.

— Что ж, я не предлагал бы этого, если бы дела не были так плохи. Но мы уже оценили состояние твоих финансов. — Напряженная линия его губ растягивается в улыбке, и мне приходится рассмеяться, потому что, черт возьми, что еще я могу сделать?

— Я снова могу драться.

— Нет, — он тут же качает головой, — ты не будешь этого делать. Не после того, что случилось в последний раз.

Я прекрасно знаю, что он прав, но все же.

— Мне просто нужно продержаться до следующего месяца. Один мой парень, Хавьер, он просто зверь. Тебе нужно увидеть его, Дэнни. Бой с ним... Вот оно. После него он сразу же попадет в топ. Я гарантирую это.

Многократные удары в голову вынудили меня отойти от дел два года назад, но я смирился с этим. После шестимесячного периода сбережений, планирования, инвестирования и работы не только над своими мышцами, я открыл тренажерный зал «Саут Сайд». Спортзал — это мой ребенок, и сосредоточенность на тренировках других людей зажгла страсть, о существовании которой я и не подозревал. Хавьеру восемнадцать лет, он из плохого района, но с правильным наставником и тренировками он, я верю в это, сможет продвинуться даже дальше, чем я.

— Я горжусь тобой,  — сказал Дэнни и кивнул. — Может, позвонить дяде Джимми?

Я рычу, отвергая это предложение.

— Он почти так же плох, как и папа.

— Почти. Я понимаю, почему ты так думаешь, но у него есть и легальный бизнес.

Джимми замешан в нескольких сомнительных предприятиях. В основном это связано с азартными играми, или, по крайней мере, мы так думаем, но никто не осмеливается спросить. Но, как и любой хороший игрок из южного Чикаго, он работает на два фронта.

— Думаю, я мог бы узнать, не нужен ли ему временный работник для малярной бригады.

Мой брат улыбается.

— Вот видишь! У меня куча прекрасных идей.

— Ты лучший, — я смеюсь и качаю головой. — Есть еще идеи от твоего мозга, наученного в Северо-Западном?

Несколько секунд он жует кончик ручки и поднимает брови, произнося следующие слова:

— Эй, а что насчет заведения Зига? Ему всегда нужна помощь.

— Работать в баре?

Я постукиваю ногой по гладкому деревянному полу шикарного офиса моего брата, расположенного на окраине города, и провожу пальцами по усам. Надо бы побриться. Волосы становятся слишком длинными, даже для меня.

— Думаешь, он согласится?

— Конечно! Бизнес процветает. Мы были у него в прошлую субботу, и это просто сумасшествие. Он упоминал что-то об увеличении охраны. Черт возьми, я знаю, что ты и так вкалываешь по пятьдесят часов в неделю, но ведь твой спортзал не работает по пятницам и субботам. Ему, возможно, понадобится помощь и по воскресеньям. Эта работа принесет тебе наличные, чтобы выжить.

— Я свяжусь с ним. Спасибо, Дэнни.

Встав, я беру папку с его стола и засовываю ее под мышку, другую руку протягиваю младшему брату. Он хмурится, отпуская мою руку.

— Я бы одолжил тебе денег, но Никки убьет меня.

С моих губ срывается смешок, когда я думаю о девушке брата. Она сущее наказание, немного высокомерна, как по мне, но делает брата счастливым. За исключением тех моментов, когда сводит его с ума.

— Не беспокойся. Я не просил. У тебя свои проблемы. У меня — свои.

— Но ты столько сделал для меня.

— И ты отдаешь мне долг, давая советы по финансам. Я бы не смог открыть «Саут Сайд» без тебя, Дэнни. Надеюсь, ты знаешь это.

— Эй, я рад, что смог сделать для тебя хоть что-то. Пожалуй, я справляюсь с этой взрослой жизнью, хах? — Он осматривает комнату. Поразительно, чего он достиг с этой фирмой всего через несколько лет после окончания колледжа.

— Ты настоящий зверь.

Я растягиваю губы в улыбке, такой же, как у него, единственной нашей общей реальной физической характеристике. Его кожа темная, моя светлая. Он среднего роста и худощав. Я высокий и хорошо сложен. Мне нравится ходить с пятидневной щетиной, он же предпочитает всегда быть гладко выбритым. И ему подходят эти костюмчики, которые брат должен носить каждый день.

— А теперь я позволю тебе вернуться в корпоративную Америку. Увидимся завтра утром?

— Черт. Я ненавижу твои такие ранние занятия, мужик. Но да, я буду там. Никки ждет результаты.

Он встает из-за стола, проводит руками по жесткому прессу, который прячет под рубашкой, а затем сгибает руки так, что его мышцы напрягаются под тканью.

Я качаю головой и тоже встаю.

— Ты полностью готов, братишка. Тебе стоит гордиться своими мускулами. После стольких лет с руками-тростиночками я удивлен, что теперь они выглядят вот так.

— Да, не можем же мы все быть чемпионами UFC.

— Я больше не могу претендовать на этот титул.

Сложно не чувствовать горечь, говоря о моей закончившейся карьере. Сложно не чувствовать себя ущемленным. Но дерьмо случается в жизни. Иногда ты выигрываешь, иногда проигрываешь. Нет ничего хорошего в том, чтобы погрязнуть в том, что было.

— Увидимся, брат. — Я машу ему, и он отвечает тем же.

— Увидимся, Мэтт.

Когда ты на секунду ощущаешь вкус славы, появляются люди из твоей прошлой жизни, из тех времен, когда никто не знал твоего имени и не давал тебе нихрена, которые глумятся и не могут дождаться момента, когда смогут рассказать всем, откуда они знают Мэтта Хейвуда. Но когда слава от тебя уходит, а именно так и случится, эти люди снова исчезают в своем ужасно скучном существовании. Маленький круг тех, кому ты нужен просто так, — вот те, кто остаются после падения... те, кто всегда поддержат тебя.

Айзек Зигаленко — или просто Зиг, потому что никто, черт возьми, не может произнести его фамилию полностью — один из этих людей. Он все еще живет в том районе, где мы выросли, и он занял бар своего старика, когда отец начал терять память. Или, может быть, его папа специально испортил бизнес, но, в любом случае, Зигу было достаточно того, что бутылки водки стали наполняться водой. Тогда он взял управление на себя.

— Эй, Зиг.

Я машу ему, когда дверь с грохотом захлопывается за мной, и иду по тускло освещенному помещению к барной стойке, где он стоит. Оглядевшись вокруг, я понимаю, что Зиг работал, не покладая рук, с тех пор, как занял место управляющего. Сам бар не сдвинулся с места, но интерьер кажется свежим, ярким, совсем не изношенным, чисто мужским, тихим заведением, каким оно было во времена нашей юности.

— Мэтт! — Он заканчивает расставлять ряд чистых стаканов, когда я подхожу. — Как ты, черт возьми, брат?

— Пока дышу. Не могу жаловаться. Бизнес идет хорошо? — Я сажусь на пустой барный стул.

— Плачу по счетам. Не могу жаловаться, — он скалится, говоря это. — Налить тебе чего-нибудь? — Зиг тянется за стаканом, но я останавливаю его кивком головы.

— На самом деле, я здесь, чтобы попросить о помощи.

Зиг облокачивается на стойку позади себя.

— Конечно. Что тебе нужно?

— Работа, — отвечаю я, но, когда он удивленно поднимает бровь, быстро добавляю, — у меня все еще есть спортзал, мне просто нужна подработка на одну-две смены. Если у тебя, конечно, она есть.

— Умеешь смешивать коктейли?

— Только у себя дома. Но я могу научиться.

Пальцы Зига долго постукивают по стойке бара. Он всегда был тем, кто думает и не влезет в драку, не оценив весь риск. Скорее всего, именно поэтому он владелец такого прибыльного бизнеса. Я терпеливо жду. Он стучит по стойке еще раз и наклоняется вперед, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Мне неприятно говорить об этом, потому что знаю, что работа дерьмовая, но мне бы пригодилась твоя помощь в охране. Вечера пятниц и суббот для тебя, если можешь.

— Мне подходит.

— Прости. Просто научить тебя — слишком много работы, учитывая, что тебе нужна подработка на...

— Зиг. Остановись. Все в порядке. Это как раз то, что мне нужно. Спасибо.

— Нет, это тебе спасибо. Я планировал нанять кого-нибудь. Был просто слишком занят. Когда ты можешь начать?

— Сегодня вечером.