Глава 4

Мэтт

Как только повар Зига показывается на работе, я возвращаюсь в спортзал, и остаток дня пролетает в тумане частных тренировок, групповых занятий и планирования бюджета, чтобы я мог продолжать работать еще один месяц без сокращения персонала. Я остаюсь до закрытия зала, и у меня совсем мало времени на ужин и душ перед сменой у Зига.

Несмотря на всю занятость, ту девушку из бара я не могу забыть. Цыпочка с кровью и кишками, нарисованными на ее коже. Необычно, потому что не похоже на меня — так много думать о девушке уже после того, как наши пути разошлись. В те дни, когда я только начал бороться и приобретать славу, я использовал свой успех для развлечений на одну ночь, но это быстро надоедало. Секс без связи — это весело только в момент самого секса, но как только я понял, что это может лишить меня успеха — незапланированная беременность, ЗППП или даже нежелательные отношения, — я перестал жить этим и сосредоточился на борьбе. Может, все это звучит эгоистично. Отчасти, это действительно так, но я предпочитаю добиваться целей, а не женщин.

Тем не менее, девушка-зомби, с зажигающем душу огнем в глазах, танцует в моей голове весь день. Мысли о том, как я провожу пальцами по ее алым волосам и прижимаюсь к ней в поцелуе, — это только начало моих фантазий. Так жаль, что я ее больше не увижу. Крошечный шанс, что она снова может появиться у Зига, радует меня больше, чем следовало бы, потому что я работаю смену у входа в бар до позднего вечера пятницы.

Натянув толстовку, чтобы прикрыть футболку с логотипом заведения Зига спереди и надписью «Охрана» сзади, я закрываю свою однокомнатную квартиру и бегу вниз по лестнице, чтобы успеть на поезд.

Мой телефон вибрирует от входящего звонка, прерывая музыку в наушниках. Имя моего дяди появляется на экране, и я нажимаю на зеленый значок приема вызова.

— Дядя Джимми. — В моем приветствии чувствуется теплота к этому мужчине, несмотря на все его недостатки. Он всегда хорошо относился ко мне и моему брату, даже когда наш отец пытался устроить хаос.

— Мой второй любимый племянник! Как ты, Мэтт?

— Потихоньку, мужик. Как бизнес?

— Бизнес процветает. Ты знаешь, для себя я делаю все правильно.

— Как и я, — я усмехаюсь.

Несмотря на все его минусы, он никогда не звонит, чтобы занять денег или чтобы попросить помощи. Он никогда не пытался втянуть меня или моего брата в семейный бизнес, и я уважаю это.

— Прости, я пропустил твой звонок. Был занят.

— Не уверен, что хочу знать, чем.

— Не хочешь, сынок. Ты действительно не хочешь. Но, я думаю, ты не просто так поболтать хотел. Что случилось?

Этот момент один из тех, когда я должен проглотить свою гордость. У меня нет проблем с тяжелой работой. Черт, я вырос, выполняя тяжелую работу. Но как только я попрошу о ней Джимми, уверен, в течение нескольких дней объявится отец. Мне не нужен этот негатив в моей жизни, но деньги нужны. И у Джимми никогда не было проблем с оплатой наличными.

— Я хотел узнать, есть ли у тебя место в бригаде. Временно.

— Со спортзалом все хорошо? — В его голосе чувствуется тревога.

— Хорошо. У меня тренируется боец, Хавьер Джонсон. Он будущий чемпион в легком весе. Просто небольшие проблемы с финансами, и я пытаюсь их решить.

— Я могу занять тебе...

— Нет. Лучше я заработаю их. Если ты не против.

— Конечно, нет, сынок. Я всегда ценил в тебе это. Да, мне бы пригодилась помощь в покраске. Место недалеко от Мичиган-Авеню. Большая работа. Предложение было принято, и я просто жду разрешения, прежде чем мы начнем, но это случится скоро.

— Идеально. Спасибо, дядя Джимми.

— А что насчет зала? Кто будет тренировать?

— У меня есть несколько тренеров. Они могут взять занятия в середине утра и в полдень. Мы закрываемся до четырех.

— Впечатляюще. Прости, я не интересовался твоими делами с момента открытия.

— Все в порядке. Я знаю, ты поддерживаешь меня.

И это действительно так. Я также знаю, что Джимми скорее съест пиццу, чем позанимается в спортзале, так что понимаю, почему он не часто заходит.

— Да, сынок. Всегда поддерживаю. Я напишу тебе адрес, как только мы приступим. Работа займет где-то две или три недели. Могу я оплатить наличными? Двадцать в час.

Вздох облегчения срывается с моих губ, когда тормоза поезда визжат вместе с замедляющимися вагонами.

— Ты лучший, Джимми. Спасибо.

— Все для моего второго любимого племянника.

Он усмехается над шуткой, которую шутит уже двадцать лет, с того времени, когда я был подростком-панком, пытающимся выглядеть крутым в глазах своих дружков. Я разрисовывал новенький «Бьюик» в переулке возле дома, когда дядя Джимми вышел из подъезда и схватил меня. Я не знал, что это его машина, и провел все то лето, работая на его бригаду, чтобы расплатиться с ним. И он припоминает мне это до сих пор.

— Да, может, я смогу поработать над тем, чтобы вернуться на первое место? Эй, мне пора бежать. Скоро моя остановка.

— До скорого, Мэтт.

— Пока, дядя Джимми.

Ветер хлещет меня по лицу, холодный и неприятный, когда я выхожу из поезда на платформу. Солнце уже садится, и ночная жизнь города начинает оживать. Семьи, покупатели, бизнесмены и бизнесвумен исчезают с улиц, их заменяют накрашенные женщины в плащах и парни, ловящие «счастливые часы», и остальная часть населения, не обращающая ни на кого внимания и направляющаяся из пункта А в пункт Б.

Я дохожу до Зига за пять минут и сразу понимаю, почему его бизнес процветает. Зал забит. Столики заняты, остаются только стоячие места, но это не мешает выпивающим после работы людям веселиться.

— Ты новенький? — Девушка у входной двери с коробкой для денег кивает, указывая на эмблему бара, выглядывающую на груди из-под моей толстовки.

— Да.

— Зиг сказал, чтобы ты нашел его. Он где-то внутри.

Она дружелюбно улыбается, и я, кивнув, ухожу. Группа музыкантов играет на сцене, в то время как трое очень занятых барменов готовят напитки и отдают заказы на кухню. Я нахожу Зига на кухне, он выставлял жареную еду на два подноса.

— Слава богу. Ты не бросил меня, — говорит он.

— Никогда, чувак. Чем помочь?

— Вот. Иди за мной и неси это. Только не урони.

Он сует мне один из подносов, а сам берет еще два. Я спешу за ним из кухни в бар, и он, обернувшись через плечо, выкрикивает мне следующие приказы:

— Тебе нужно следить за драками. Если надо, разнимать людей. Не позволяй тем, кто явно выпил лишнего, покидать бар, если они собираются вести машину. Мы вызовем им Убер. — Зиг прерывается, чтобы выгрузить еду на стол и берет мой поднос. — Стой у двери, убедись, что никто не мешает Тане проверять удостоверения. Она объяснит тебе все детали. О, и мне надо знать, сколько всего людей. Здесь не может быть больше двухсот пятидесяти человек, иначе пожарная инспекция закроет нас.

— Понял. — Я киваю и быстро пробегаюсь взглядом по толпе, чтобы посчитать присутствующих.

— Вопросы? Найдешь меня, если что, — он перекрикивает вой электрогитары, уходя от меня.

Группа разогревается, и солист проверяет микрофон типичным:

— Раз. Раз.

Мой пристальный взгляд продолжает осматривать присутствующих, почти невозможно их всех посчитать, но я смогу. Восемьдесят один, восемьдесят два, твою мать. Я почти сбиваюсь, когда замечаю зомби лисицу, которую видел утром. Она сидит в угловой кабинке между двумя мужчинами, ее губы сжимаются, как мне кажется, от неодобрения. Я не заметил ее до этого момента, но вот она здесь, воплоти. Те же шоколадные карие глаза, с огнем в них, ее крашеные красные волосы выглядят ярче из-за приглушенного света кабинки. Боже, я так хочу, чтобы она посмотрела в мою сторону. Или я мог бы снова попытать удачу и попробовать поговорить с ней, но я здесь не для того, чтобы подцепить девушку. Качаю головой, продолжая считать и направляясь к двери.

— Так, ты должно быть Тана? — я приветствую девушку и снимаю толстовку.

— Это я, — она усмехается. — Поможешь мне сегодня?

— Да, мэм. Я Мэтт. —  Я прерываюсь, пока она проверяет удостоверения личности и дает сдачу двум девушкам студенческого возраста. — Зиг сказал, что ты можешь рассказать мне все правила.

— Когда-нибудь работал охранником?

— Нет.

Она быстро осматривает мое тело, оценивая.

 — Ты выглядишь как человек, который может справиться с пьяницами.

— Я справлюсь. О, и я посчитал, сколько внутри человек. Там около ста двадцати. Плюс-минус несколько.

Ее улыбка становится шире, когда она усмехается:

— Зиг попросил тебя сделать это? — Она продолжает, когда я киваю: — Да, я тоже веду подсчет. Я бы сказала сто пятнадцать, но хорошо, что ты округлил. Мне нравится.

— Спасибо.

Она смотрит на телефон прямо перед тем, как дверь открывается, и впускает внутрь группу двадцатилетних и вечернюю прохладу.

— Будь готов к тому, что начнется сумасшествие, Мэтт. Ночь только началась, но уже набирает обороты.

Тана не преувеличивала. Бар с каждым часом становится все более многолюдным, шумным и хаотичным. Я не могу видеть девушку-зомби со своего места, но я надеюсь, что она останется допоздна, или у нее появится причина подойти к двери, кроме той, что она решит уйти. Хотя я знаю, что она не хочет иметь со мной ничего общего, и теперь не могу не желать этого.

Незадолго до десяти, в то время как группа играет популярную песню, и почти все в баре подпевают, мое желание исполняется. Ее длинные ноги, яркий макияж и рисунки на теле, хоть и начавшие размываться, представляют для меня опасность, когда она приближается к двери. Ее бедра двигаются в такт песне.

Ее взгляд направлен на телефон, экран подсвечивает огонь в ее глазах, и оставляет мне возможность смотреть так долго, как я хочу. Она прекрасна. Сочные изгибы. Стройные ноги. Но больше, чем ее горячее тело, мое внимание крадет ее дерзкая уверенность движений. Не только мое, но и всех остальных одиноких, разгоряченных мужчин в помещении.

Ее внимание — как будто она чувствует мой взгляд — перемещается вверх, прежде чем она доходит до двери. Наши глаза встречаются, и она хмурится.