Это был ее социальный профиль: просто ее фотография с описанием под ней. Мэтт целеустремленно отвел взгляд от этой картинки и снова переключился на окно со змеей.

Вещи, написанные на p-скрипте, могли казаться плоскими на экране, но на самом деле это были объекты. Они существовали в мире за экраном — и протолкнуть что-то из одного окна в другое было так же просто, как проложить туннель между ними.

Мэтт осторожно сдвинул два окна вместе. Змея умела выламывать окна: одна из ее голов была предназначена для этой цели. Все, что нужно было сделать Мэтту, это отдать приказ.

<команда: НАРУШЕНИЕ>

Другие головы откинулись и прижались к телу змеи, а копающая голова устремилась вперед, как копье. Он протянула социальное окно и протянула свое тело тугой нитью. Оказавшись внутри, головы снова раскрылись веером, образуя что-то вроде осьминога с десятками вращающихся конечностей, каждая из которых была запрограммирована на уничтожение определенной части аккаунта Мэдисон.

Змее потребовалось около двух секунд, чтобы взломать ее настройки безопасности и погрузиться в ее личные данные. Все головы погрузились внутрь ее фотографии, как вода в канализацию, и исчезли.

Мэтт не мог видеть, что происходило внутри ее файла. Следующие несколько минут змея будет одна. Он уменьшил окно, пока не увидел страницу контактов Мэдисон. Вот она улыбалась посреди паутины своих самых близких друзей. Взгляд Мэтта остановился прямо на любовной ветке, где раньше была его фотография.

Теперь профиль Блейна Уэлчмана завис в этом слоте.

Давай. Губы Мэтта снова и снова повторяли это слово. Его пальцы барабанили по столешнице; его глаза были спрятаны за очками. Давай, давай…

— Да, — выдохнул он, когда изображение Мэдисон начало мерцать.

Пиксели внизу стирались и расходились. Они улетали, как хлопья пепла, и растворялись в ничто. Слой за слоем, от края ее фиолетового платья до аккуратной прически, Мэдисон исчезала.

Мэтт вытер холодный пот с переносицы, наблюдая, как ее профиль стирался. Как только его не стало, паутина, соединяющая всех ее друзей, сузилась и исчезла. Без Мэдисон, которая могла их связывать, их профили бесцельно висели в окне.

Готово.

Все о Мэдисон Винсент было стерто. У нее не было ни личного идентификационного номера, ни свидетельства о рождении, ни кредитного счета — даже ее школьная работа пропала. Она пропустит свой последний выпускной экзамен, потому что не сможет войти в систему.

Готово.

Мэтт переключился на пустое окно и скомандовал змее:

<команда: RETURN_TO_BASE>

Ничего не произошло. Прошли минуты, а по-прежнему ничего не происходило. Пальцы Мэтта летали по клавиатуре, он вводил команду за командой, пытаясь получить ответ. Но змея не появилась.

Может, она не могла ответить, потому что была заперта в этом социальном окне. Может, если он переключится и введет команду туда, напрямую, он сможет…

Взгляд Мэтта замер на социальном окне, и его рот открылся.

Что-то происходило с профилем Блейна Уэлчмана: он растрепался по краям, как у Мэдисон. На этот раз все произошло намного быстрее. Вирус превратил его в пыль и не остановился, пока Блейн полностью не исчез.

Этого не должно было случиться. Вирус должен был поразить профиль Мэдисон, а затем вернуться.

Пот струился по лицу Мэтта, когда еще трое друзей Мэдисон начали рассыпаться. Потом шесть. Потом девять. Потом двенадцать.

Как только все ее друзья пропали, змея сожрала социальное окно. Он превратила его в пыль и оставила белую дыру в середине цветных пикселей экрана — всего экрана, а не только окна. Змея прогрызла родовой портал и сверкающую карусель под ним, оставив после себя неровную дыру.

А внутри этой дыры, сияя пульсацией, которую Мэтт не программировал, находилось тело змеи.

Она выросла.

Его кишки раздувались, пока головы пожирали то, что осталось от окон. Когда они не смогли дотянуться дальше, головы разошлись, образуя новые кишки и новые конечности. Они росли и карабкались со скоростью воды, впитывающейся в бумагу. К тому времени, когда Мэтт успел среагировать, змея съела весь его экран.

— АВА: выйди из системы и в-выключись, — пролепетал Мэтт, и его голос дрогнул в конце.

— Хорошо, Мэтт, — сказала АВА.

— Ты, наконец, уезжаешь? — крикнул Шон, не отрываясь от экрана.

— Ага, — буркнул Мэтт.

— Хорошо, пока.

Шон внимательно наблюдал, как Тревор прокладывал путь через разрушающийся собор, держа пальцы наготове по бокам. На Треворе вместо полного костюма ZOOT-mini были одни перчатки, нескользящие ботинки и что-то похожее на шлем пилота.

Монстр вырывался из края экрана, и Тревор поднял пальцы с отработанной скоростью.

— Ха! Попался!

Монстр взвыл, когда лазер разнес его на куски. Оба мальчика стонали от того, какой потрясающей была графика.

Мэтт не замечал. Он быстро собрал вещи, запихнув странный набор одежды и туалетных принадлежностей в старую кожаную сумку. Сумка была наполовину застегнута, когда он бросился к двери.

— Пока, хорошего…

— Ой! Что за…? — Тревор сорвал шлем, будто внутри него был скорпион. — Что за …? Чт…? — его лицо стало белым. Он упал на колени и схватился за уши, крича.

Шон упал рядом с ним.

— Трев? Эй, что случилось? — он убрал руки Тревора и охнул, увидев красные струйки, вытекающие из его ушей. — Боже… иди за RA!

— Нет, — простонал Мэтт.

Шон обернулся, его лицо искажала смесь гнева и паники.

— Что значит нет? У Тревора кровь из ушей, дурак!

— Смотри, — Мэтт указал на экран.

Шон повернулся, и его рот открылся.

— Что это за фигня?

Змея каким-то образом попала в игру. Его тело было огромным — в три раза больше монстров. Она ползла по собору, многочисленные конечности трепетали с безумным возбуждением, как хвост собаки. Они разбирали собор по кирпичику. Они пожирали небо. Они поедали монстров заживо, сдирая их пиксельную кожу с кости и растворяя то, что осталось внутри пульсирующей паутины кишок. Звук визжал и трещал, пока, наконец, не оборвался.

Когда змея закончила, осталась паутина пульсирующих черных ветвей на белом экране.

Шон держал Тревора вертикально одной рукой и яростно хлопал его по голове.

— АВА: что случилось с игрой?

— Я не знаю, Шон. Запускаю диагностику сейчас же.

— Она не знает? — глаза Шона расширились от беспокойства. — Она никогда раньше этого не говорила. Она всегда… эй! АВА: запри дверь.

Мэтт хлопнул ладонью по защелке. Но АВА уже запечатала дверь.

— Выпусти меня! Ты не можешь задержать меня здесь!

— Чего ты бежишь, а? Ты сделал это? — Шон сердито посмотрел, когда не получил ответа. — Ты сделал, да? Ты был в бешенстве, потому что мы смеялись над Мэдди, так что ты запрыгнул в свой экран и испортил игру!

— Нет, это не…

— Тревор ранен! — кричал Шон. — Ты проколол ему уши! И я не позволю тебе уйти отсюда, будто ничего не произошло. Так что теперь ты можешь пойти со мной, — его голос перешел в рычание, — или я могу вырубить тебя и оттащить к RA.

У Мэтта не было выбора. Он закинул руку Тревора себе на плечо и пошел с Шоном по коридору, ноги дрожали, пока он шел.

Их RA жила в соседней комнате. Ее звали Кэндис, и она училась в университете на стипендии — футбол, полный курс. Школьная политика для RA состояла в том, чтобы держать двери открытыми, пока они находились в своих комнатах, но было известно, что Кэндис не любила, когда ее беспокоили.

Шон постучал немного робко.

— Эй, Кэндис? Мы можем зайти на секунду? Тревор ранен — это чрезвычайная ситуация.

Ответа не было. Ее дверь была распахнута, и через края сиял слабый голубой свет.

— Ее экран включен, значит, она должна быть… — Тревор остановился. Его голова болталась из стороны в сторону, а глаза расширились от паники. — Я не могу… я ничего не слышу!

— Все нормально. Мы попросим Кэндис вызвать медика, — спокойно говорил Шон. — Ты, наверное, порвал барабанные перепонки…

— Я не слышу! — кричал Тревор. — Я не могу… ой!

Шон хлопнул кузена по подбородку. Голова Тревора откинулась и упала вперед. Через секунду он влажно захрапел Мэтту на ухо.

— Ах, — Шон тряхнул рукой, морщась от боли в костяшках. — Ах, мне не нравится это делать, но это единственный способ заставить его заткнуться, — он постучал в дверь в последний раз, прежде чем протиснуться внутрь. — Привет? Угу, она спит. Давай! Забирай его из коридора.

Шон втянул Мэтта и Тревора внутрь и закрыл за ними дверь. Он подошел к единственному столу в комнате. Пол был завален обувью и одеждой, а также несколькими футболками, которые пахли так, будто их пора было постирать.

Кэндис сгорбилась за столом, тяжело положив голову на сгиб одной руки. Она была лицом к окну и в наушниках. Шон потянулся, чтобы коснуться ее плеча, когда Мэтт издал стон.

— Что? — Шон поднял взгляд, и его челюсть сжалась, когда он увидел пустой белый фон и пульсирующие ветки на экране Кэндис.

«Тебе конец», — прошептал он, сверля его взглядом.

Мэтт не обращал внимания. Он качал головой, шепча:

— Это нехорошо… Боже мой…

«Конец», — повторил Шон. Он похлопал Кэндис по плечу, но она не ответила. Даже после быстрого толчка ее тело только качнулось в сторону.

Шон провел рукой по голове, прежде чем, наконец, остановился перед ней.

— Эй, Кэндис? У нас есть проблема… о, бл..!

Его лицо дёрнулось, когда имплант ударил его, мягко напоминая ему не ругаться. Но Шона, похоже, это не волновало. Он посмотрел на Кэндис, согнулся пополам, и его стошнило в углу комнаты.

Кэндис его не слышала.

И она не могла его видеть.

С ней случилось что-то очень плохое. Что-то резкое и быстрое. Из ушей и из носа текли красные струйки. Кусочки творожистого сероватого вещества выливались из ее пустых глазниц. Кровь собралась черной лужей под ее подбородком — там, где лежали ее темные глаза.

Они все еще были соединены с ее телом…

До сих пор дергались от шока.