— Скорее! Я отмораживаю свою задницу здесь!

Наконец, Мэтт махнул рукой, и линза над его столом мигнула, узнав его. Через полсекунды на экране всплыло уведомление:

Дверь открыта Мэтью Митчеллом в 12:43.

Из ванной донесся громкий звон. Имплантат Шона, как и его владелец, был настроен на самый высокий децибел.

— Эй-эй! Это Тревор? — крикнул он.

Мэтт не ответил. Он снова махнул рукой, и эссе исчезло перед тем, как Тревор ворвался в дверь.

— Фух! Я думал, что умру там, — он топал ногами по ковру и прошел к кровати Мэтта, шаркая, где высыпал на одеяла охапку закусок и выпивки.

— Боже, — сказал Мэтт. — Ты же знаешь, что весь этот хлам вызовет у тебя рак, верно?

Тревор отпрыгнул от удивления.

— Ох, ты еще здесь?

— Это то, что я сказал! — крикнул Шон.

— Ага, я думал, ты уже на полпути к Квакертауну, — фыркнул Тревор.

— Бойертаун, — сказал Мэтт со свирепым взглядом.

Тревор махнул рукой.

— Как ни назови — там полно квакеров. Весь штат кишит ими.

— На самом деле это не…

— Когда, черт возьми, уходит твой поезд?

— Два тридцать, — сказал Мэтт. — Было несколько раньше, но у меня есть дело…

— Чувак, мне все равно, — перебил Тревор. — Меня не волнует какой-нибудь мелкий проект, которым ты занимаешься. Только если ты уйдешь отсюда до того, как высосешь из комнаты все прекрасное… о, кстати…

Тревор выудил что-то из кармана и протянул Мэтту. Это был кубик: детская игрушка, примерно в два раза больше среднего игрального кубика. Более новые были заблокированы отпечатком, могли транслировать проекции в реальном времени из АВА и поставлялись с предварительно загруженным штатом симулированных учителей.

Тот, что в руке Тревора, был первого поколения, что означало, что он был запрограммирован для работы в Интернете. Старые кубы можно было модифицировать для работы с АВА, но время загрузки было долгим, а графика — неуклюжая. Большинство из них оказались в мусорных баках несколько десятилетий назад.

— Странный сосед моего брата умер на прошлой неделе…

— Скряга или парень, который никогда не снимает свой костюм ZOOT? — крикнул Шон.

— Скряга, — кричит в ответ Тревор.

— О, он был крут.

— Я знаю, да? Я бы хотел, чтобы это был Капитан ZOOT-ер, — вздохнул Тревор. Затем он снова повернулся к Мэтту. — В любом случае, этому парню было около ста лет, и он всю свою жизнь копировал вещи на этот Куб — сначала из Интернета, а затем из АВА. Он назвал это своим архивом.

— Вау, он взял что-то из Интернета? — Шон высунулся из ванной, его рука была наполовину перевязана новой повязкой. — Что-то… до Отбеливателя?

— Ага, — с ухмылкой сказал Тревор.

Никто в этой комнате не был настолько стар, чтобы помнить Отбеливатель. Это произошло более пятидесяти лет назад, всего через десять лет после отключения Интернета и перехода мира на АВА.

Пользователи проснулись однажды утром и обнаружили, что большая часть их личного контента была удалена: жестокие игры, подстрекательские сценарии, пикантные фильмы — все, что было неприемлемым, было поймано моральными фильтрами АВА и удалено с мировых серверов. Вытерто начисто.

Это не было полной неожиданностью. Вскоре после Третьей мировой войны лидеры всех стран собрались, чтобы сформировать новое глобальное правительство. Они решили, что недостаточно уничтожить авто-кузнецов и объявить вне закона металлические боеприпасы: люди еще находили способы убивать друг друга. Чтобы остановить насилие, они должны были устранить саму идею насилия.

И лидеры согласились, люди проголосовали за инициирование Отбеливателя. Они хотели, чтобы следующее поколение выросло без этих разлагающих влияний. Они хотели, чтобы будущее было сосредоточено на прогрессе и мире. Они хотели начать новую жизнь.

И АВА дала им это.

Мир изменился быстро. Молодые люди выросли в сознании, лишенном всего, кроме стремления сделать свою жизнь лучше. Пожилые люди вымерли, пока не остались только истории о том, как все было раньше — истории, рассказанные поколением, которое все чаще отвергалось как неразвитое или сумасшедшее.

Но время было циклично.

Теперь новое поколение — такие дети, как Тревор, Шон и Мэтт — вернули все на круги своя. Они начали бунтовать. Они начали задавать вопросы. Во всех новостях ходили слухи о том, как поколение ZOOT собирается разрушить мир, над созданием которого трудились их предшественники.

И, как и каждому поколению, обвиняемому в смерти прогресса, им было все равно.

— Что там вообще? — сказал Шон. Он торопливо закрепил повязку, а затем побежал осмотреть куб. — Старушка сказала, что у него есть?

Тревор пожал плечами.

— Она многого не знала. Но она почти уверена, что здесь есть футбольные матчи.

— Большое дело, — фыркнул Мэтт.

— Эй, я говорю не о группе ZOOT-еров, играющих в симуляции. Это футбол до Отбеливателя, — возмутился Тревор, — когда все было по-настоящему, и ребята действительно били друг друга.

— Да, абуэлито рассказал нам об этом. Они разбегались и — бац! — Шон хлопнул с оглушительной силой. — Некоторые из них даже погибали, получив такие удары.

— Чушь, — сказал Мэтт.

Тревор сел на корточки рядом со стулом Мэтта и помахал кубом перед его пухлым лицом.

— Хочешь узнать, правда это или нет? Я дам двадцать кредитов, чтобы изменить его и загрузить контент.

Мэтт на мгновение задумался.

— Пятьдесят.

— Нет, забудь, — Тревор опустил куб себе в ладонь и запихнул его в глубину кармана. — Я попрошу Рашида сделать это, когда он вернется после перерыва. Кстати, тебе лучше выйти из системы, прежде чем уйти, Мэтти.

— Не называй меня так.

Тревор протянул руку, чтобы взъерошить песочные волосы Мэтта.

— О, почему? Тебе больно от этого? Ой!

Мэтт шлепнул его по руке, и оба мальчика вскочили на ноги.

— Какого хрена? — Тревор сильно толкнул его. Его руки были тонкими, но они были достаточно сильными, чтобы отбросить Мэтта. — В чем, черт возьми, твоя проблема, а? Почему ты решил, что можешь меня ударить?

Шон оказался между ними прежде, чем любой из них успел нанести удар. Он схватил Тревора за джинсовую куртку и отогнал в угол комнаты.

— Просто успокойся, Трев, успокойся, хорошо? Он того не стоит.

— Да, но что с ним не так? — Тревор сплюнул. — Почему он ведет себя как…

— Мэдисон изменила ему, — сказал Шон. Ему удалось сохранять невозмутимое выражение лица, пока он не добавил. — И Мэтт только что узнал.

— Что? Он не знал? Чувак, — Тревор наклонился, чтобы посмеяться над ним, — чувак, все знали! Мэдди каталась на поезде Уэлчмана сколько? Целый семестр?

— Все на борт! — Шон рассмеялся, взмахивая кулаком.

— Впрочем, это не шутки: он, наверное, уже поимел каждую девчонку в школе.

— Ага, и хотя бы половину ребят!

Они продолжали так несколько мгновений, посмеиваясь над тем, что столбики кровати Блейна Уэлчмана, вероятно, уже были изрезаны до зубочисток, в то время как лицо Мэтта опасно покраснело.

— АВА: переключиться в режим приватного просмотра.

— Хорошо, Мэтт, — сказала АВА.

Он выдвинул один из ящиков стола и достал очки в красной оправе. Его экран выглядел статичным: прыгающие черные точки на простом белом фоне. Но когда он надел очки, его экран снова стал четким.

Мэтт ушел. Он исчез, как только сел за стол: остальные пытались приставать к нему, но он будто не слышал ни слова. Мэтт махнул рукой, и над его столом расцвела проекция клавиатуры.

Камера АВА не могла отслеживать его движения, пока он использовал клавиатуру, а клавиши были зашифрованы до такой степени, что его штрихи выглядели ерундой.

Мэтт был средним учеником. Он сдавал большинство тестов и получал оценки, необходимые ему для учебы в школе. Вот и все. Он закончит учебу вовремя и когда-нибудь сможет найти себе достойную работу в компании, занимающейся кодированием, где он потратит свои годы на написание сценария для того, кого выберет его босс.

Да, Мэтт был всего лишь средним учеником.

Но он был исключительным программистом.

Его пальцы двигались по клавиатуре с невероятной скоростью. Окна открывались и закрывались на его экране в головокружительном ритме. Как только появилась карусель из сотни вращающихся окон — ровно столько, чтобы запутать его портал АВА, не перегружая ее, — Мэтт открыл новый экран.

Он был совершенно пустым. Белым. Экран оставался пустым, пока Мэтт не отправил сообщение через клавиатуру:

<команда: WAKE_UP>

Это происходило медленно. Пиксели появились на краю экрана и начали собираться вместе, кружась, как облако пыли, пока не достигли середины. Они скрутились в пряди, а затем пряди стали косой. Когда они закончили, пиксели превратились в нечто похожее на многоголовую змею.

Змея плыла по экрану, извиваясь, как нить мха, стекающая по реке. Мэтт уменьшил масштаб окна настолько, насколько позволяло разрешение. Если бы он увеличил масштаб, то смог бы увидеть, что каждый пиксель на самом деле являлся крошечным трехмерным организмом — организмом, который он построил специально для того, чтобы поглотить файл АВА Мэдисон Винсент.

<команда: INITIATE_FINAL_TEST>

Мэтт откинулся на спинку стула, ожидая, пока змея проверит свои конечности. Одна за другой головы дергались и становились зелеными — сигнал того, что каждый организм в этой нити вел себя так, как задумано.

Мир переключился на АВА, потому что ее язык, p-скрипта должен быть защищённым. Каждая ее линия была трехмерным кодом: четыре стены, потолок и пол. Код был слишком сложен, чтобы манипулировать им вручную. Машины писали АВА. Машины размером со здание с командными центрами, которые можно было разблокировать только в том случае, если большинство мировых лидеров проголосуют за их разблокировку.

Пытаться взломать АВА вручную было невозможно.

Вот почему Мэтт разработал то, что сделает это за него.

Он не знал, первым ли написал программу на p-скрипте, подобную этой, и ему было все равно. Как только змея мигнула зеленым, он открыл окно, которое дало ему доступ к личной учетной записи АВА Мэдисон.