Это вопрос, но он звучит риторически. Слова впрыснуты с таким пренебрежением, что у меня по коже бегут мурашки.

Я начинаю вставать, но он толкает меня обратно, просто ладонью по плечу. В этой позе он так близко, что я чувствую запах его лосьона после бритья, или геля для душа, или чего-то еще, что пахнет чистотой.

— Я разрешил тебе подняться?

— Нет, сэр, — я сглатываю, и звук эхом разносится в окружающей тишине.

Тем не менее, я смотрю в его пугающие ледяные глаза, даже чувствуя себя застывшей на месте без выхода.

Да, глаза у него пугающие, но нет ничего страшнее моей участи, если меня выгонят из армии.

И, главное, судьба всех остальных.

— Возможно, сейчас у меня нет силы, но я хочу ее, — я говорю резким тоном, не в силах контролировать эмоции, переполняющие меня. — Я буду много работать для этого. Я буду самым дисциплинированным солдатом, который у вас есть, если вы просто дадите мне шанс.

— Дать тебе шанс, — на этот раз это не вопрос. Простое повторение фактов. — Есть более компетентные солдаты, чем ты. Почему я должен выбрать тебя?

— У меня нет ответа на этот вопрос, сэр, но я знаю, что никогда не сдаюсь.

Он приподнимает бровь, снова глядя на меня так странно, что я не могу понять.

— Сначала прояви себя, — говорит он с легкостью, как будто метод является данностью.

На моем лице должно быть написано замешательство, когда я спрашиваю.

— Как мне это сделать?

— Теперь это та часть, в которой ты должен разобраться сам, — он отстраняется и бросает на меня еще один строгий взгляд. — Посмотрим, хватит ли у тебя сил занять место мужчины, Липовский.

А потом он разворачивается и уходит.

Мои брови хмурятся при его последних словах. Он не сказал место другого человека. Он сказал мужское место.

Интересно, почему он так выразился.

В любом случае, это не важно сейчас, когда у меня наконец-то появился шанс восстановить контроль над своей жизнью после резни, которая забрала у меня все.