— Твое тело, кажется, одобряет.

Кестов вновь скорректировал позицию, и Мэрайя почувствовала, как он легонько — слишком легко — поглаживает ее набухший клитор. Она выгнулась назад в ответ на это неловкое прикосновение, и его хвост проник в тугое колечко. О боже. Она задрожала, и он снова погладил ее по спине.

— Расслабься, Мэрайя. Или ты хочешь, чтобы я остановился?

Нет. Она хотела больше этого манящего напряжения, этой всепоглощающей полноты. Больше его.

— Нет, — простонала она.

— Хорошая девочка. — Кестов снова пробежался по ее клитору, на этот раз сильнее, и его хвост вошел еще на дюйм. Огненные искры пронеслись по ее телу, и она снова задрожала. Движение заставило ее соски тереться о покрывало, усиливая нарастающее в ней желание.

— Пожалуйста, Кестов.

Он стал выходить, оставляя за собой огненный след, но приостановился на полпути, а затем снова вошел резким толчком, от которого Мэрайя увидела звезды. Еще, она хотела большего, и когда он снова сделал паузу, попыталась отодвинуться от него. Ее реакция, казалось, лишила его сдержанности. Он входил в нее сильно и быстро, прижимая руку к ее клитору так, что каждый толчок вызывал волну удовольствия. Его хвост проникал все глубже, жжение усиливалось, но только усиливало жгучее наслаждение, пронизывающее ее. Соски болели, клитор пульсировал, лоно сжималось, а зрение застилала белая пелена, когда кульминация накатывала на нее волна за волной наслаждения. Мэрайя слышала, как Кестов выкрикивает ее имя, чувствовала, как погружается невероятно глубоко, как его член набухает и завязывается узлом. Наконец ее накрывает оргазм, а вскоре и Кестов присоединяется к ней, рухнув на нее сверху.

— Ммм, ты был прав, — прошептала она, когда восстановила силы, чтобы говорить.

— В чем? — В его голосе слышалась такая же усталость и удовлетворение.

— Эта кровать идеальной высоты.

Он засмеялся, и вибрация пробежала по их сцепленным телам так, что они оба застонали.

— Только потому что у меня идеальная пара, — прошептал он.

В груди встал ком, и Мэрайя сжала его руку в знак тех чувств, которые не могла высказать.