— Не вишневый. Черный. У ножа, найденного на месте преступления, была черная рукоятка.

— Твой нож был вишневым. — Эмметт покачал головой. — Я бы поставил на это свою жизнь.

Мое сердце колотилось. Может быть, если бы был другой нож, мы бы нашли след, который привел бы к человеку, который его подделал. Сколько людей гравируют ножи в Монтане? Мы хватались за соломинку, но это было хоть что-то.

Дэш нахмурил брови. — Нет, подожди. У тебя был черный нож, папа.

Прежде чем Дрейвен успел ответить, дверь кабинета снова открылась.

— Доброе утро. — Бодрый голос Пресли, как я поняла, опередил ее, когда она вошла в кабинет Дрейвена. Улыбка с ее лица исчезла, когда она заметила меня в кресле для гостей.

— Привет, Прес? Помнишь тот нож, который ты выгравировала для папы? — спросил Дэш. — Тот, который ты подарила ему на Рождество несколько лет назад?

— Да. Он сказал, что его второй нож уже устарел, и гравировка стирается. А что?

Дэш оттолкнулся от стены. — Какого цвета она была?

— Черный, конечно. Вы все любите черный.

Все взгляды устремились на Дрейвена.

— Куда делся этот нож, папа? — спросил Дэш.

— Я, гм...думаю, я оставил его в офисе в клубе после того, как Пресли отдала его мне. Может быть, он все еще в коробке.

— Серьезно? — Пресли положила руки на бедра. — Это было четыре года назад. Ты даже не пользовался им?

— Извини, Прес, но мне нравилась старая. Она подходила моей руке.

Не говоря ни слова, Дэш вышел из офиса, Эмметт следовал за ним по пятам. Я вскочила со стула и последовала за ним. Шаги Дрейвена раздавались позади меня.

Когда мы вышли на улицу, я прищурилась от яркого утреннего солнечного света. Дэш прибавил темп, устремившись к зданию клуба. Его длинные шаги заставили меня пропустить несколько шагов, чтобы не отстать.

За все время моих походов в гараж я бросила на здание клуба не более нескольких любопытных взглядов. Здание всегда выглядело грозным, опасным, затененным окружающими деревьями. Но когда мы подошли ближе, стали видны детали.

Деревянная обшивка была окрашена в коричневый цвет, настолько темный, что почти черный. В некоторых местах, где солнце выбелило доски, он посерел. На угольной жестяной крыше было несколько капель росы, которые еще не успели сгореть. В одном углу под карнизом, к счастью, далеко от двери, росла паутина.

Окон было немного, всего две на лицевой стороне здания. Когда я приходила сюда, они всегда были темными, и теперь я поняла, почему. За грязным стеклом были фанерные щиты. В нескольких местах виднелась зеленая печать лесопилки.

Дэш поднялся по двум широким ступеням на бетонную площадку, которая тянулась по всей длине здания. Она была затенена небольшим выступом крыши. Он достал ключи из кармана джинсов, и мы все столпились у него за спиной, пока он отпирал висячий замок на двери.

Снаружи доносился запах затхлости и спертого воздуха, а затем приторный запах выпивки, дыма и пота. У меня перехватило дыхание. Отчаянно нуждаясь в информации, я отпихнула его в сторону и шагнула внутрь вслед за Дэшем.

Мы вошли в большую, открытую комнату. Дрейвен протиснулся мимо нас, включил ряд люминесцентных ламп и скрылся в коридоре слева.

Справа от меня была длинная барная стойка. Пыльные полки за ней были пусты. Зеркало за полками было треснуто в нескольких местах. Там было несколько жестяных пивных вывесок и старая неоновая лампа. Под барной стойкой стоял только один табурет. Слева от меня стоял бильярдный стол, кии висели на стенной стойке. За столом были приколоты два флага: американский флаг и флаг штата Монтана.

— Что это за место? — спросила я.

— Общая зона, — ответил Дэш в то же время, когда Эмметт сказал: — Комната для вечеринок.

Я бы в любой день выбрала The Betsy, а Tin Gypsy комнату для вечеринок.

— Нож исчез. — Голос Дрейвена эхом отдавался в комнате, когда он спешил по коридору. — Судя по свежим пятнам в пыли на моем столе, он был взят недавно.

— Камеры. — Эмметт щелкнул пальцами, уже двигаясь к двери за барной стойкой. — Дайка я посмотрю, засекли ли они что-нибудь.

Дрейвен последовал за Эмметтом, оставив нас с Дэшем наедине.

Я была так занята осмотром комнаты, что не заметила его. Он застыл, уставившись на пару двойных дверей прямо перед нами.

— Привет. — Я подошла к нему и вложила свою руку в его руку. — Ты в порядке?

— Не был здесь целый год. Это странно. — Он крепко сжал мои пальцы. — Было проще держаться подальше. Отгородиться от всего этого.

— Хочешь подождать снаружи?

— Когда-нибудь придется с этим столкнуться. — Он потянул меня в коридор справа от комнаты для вечеринок, отличный от того, по которому Дрейвен пошел в поисках своего ножа. — Пойдем.

Коридор был тусклым, с закрытыми дверями по обе стороны. Снаружи здание казалось не таким уж большим, но это было обманчиво. Хотя оно было не таким высоким, оно должно было быть по крайней мере вдвое больше гаража.

Дэш продолжал держать меня за руку, но подбородок его дернулся к одной из дверей. — Здесь останавливались некоторые ребята, если у них не было дома. Или если им просто нужно было переночевать.

Это были их комнаты. — А у тебя была такая?

Он остановился у последней двери в коридоре и с помощью другого ключа с цепочки отпер засов. Затем он толкнул дверь в сторону.

Здесь пахло по-другому, все еще пыльно, но в воздухе витал намек на природную пряность Дэша. Здесь было окно, заколоченное досками, как и все остальные. Посреди комнаты стояла кровать, покрытая простым одеялом цвета хаки.

Никаких подушек. Ни тумбочки. Ни лампы. Только кровать и старый деревянный комод в углу.

— Это была твоя комната? — Я шагнула дальше, отпустив его руку, чтобы включить свет. Затем я подошла к комоду и провела пальцем по слою пыли на нем.

— Это была моя комната. — Дэш прислонился к дверному косяку. — Я думал, может быть, она будет выглядеть по-другому. Чувствовать себя по-другому. Думал, что буду скучать по ней.

— Не скучаешь?

Он покачал головой. — Может быть, два дня назад и скучал бы. Но не сейчас.

Ох, Дэш. Я ненавидела стоять в стороне и смотреть, как разбивается его сердце. Я ненавидела, что то, чем он дорожил, то, что он когда-то любил — клуб — было испорчено.

— Что это? — Я подошла к кровати и взяла кожаный квадрат, аккуратно сложенный поверх одеяла.

— Моя доля.

— Так ты называешь свои жилеты, верно?

Он кивнул, подойдя ко мне сзади. — Когда ты становишься членом клуба, ты получаешь жилет. На спине нашивка клуба, а спереди — нашивка разведчика.

— Как долго ты занимался поисками?

— Шесть месяцев. Но мы с Эмметтом были исключением. Обычно это около года. Достаточно долго, чтобы мы знали, что парень серьезный. Что он подойдет.

— И что же случилось? — Я развернула жилет, аккуратно положив его на кровать. Мои пальцы пробежались по белой нашивке под левым плечом, слово Президент, вышитое черной нитью.

— Тогда ты в клубе. Ты — семья.

Я перевернула жилет, уставилась на нашивку на спине, пока Дэш смотрел на него. — Это прекрасно.

Те несколько фотографий эмблемы Tin Gypsy, которые я видела, были черно-белыми, из старых газет. Но в цвете дизайн был потрясающим. Искусный и угрожающий одновременно.

Название клуба было написано в верхней части староанглийским шрифтом. Под ним был изображен тщательно прорисованный череп.

Череп, точно такой же, как татуировка на руке Дэша.

Одна половина лица была полностью сделана из серебряной нити, что придавало ему металлический оттенок. Позади него бушевало оранжевое, желтое и красное пламя. Другая половина черепа была белой. Все просто. За исключением разноцветной обмотки над черепом и тонких, почти женственных стежков вокруг глаз, рта и носа. Это было похоже на сахарный череп с суровым, жестоким краем.

Жить, чтобы ездить

Бродить свободно

Под черепом слова были вышиты нитками, посеревшими от многолетней носки.

Как долго Дэш носил эту жилетку? Сколько дней он его надевал? Как трудно было сложить его и оставить здесь, собирать пыль в забытой комнате?

Дэш положил руку мне на плечо, прижимая меня к своей груди. Его руки оказались у моего лица. Его рот опустился к моему. И он поцеловал меня мягко и сладко, как благодарность.

Когда он оторвался, он прижался лбом к моему.

— Держу пари, ты целовал многих женщин в этой комнате, — прошептала я.

— Некоторых, — признался он. — Но ни одна из них не была тобой.

Мои глаза закрылись. Это было не то место и не то время для этого разговора, но вопросы висели между нами, умоляя, чтобы их задали. — Что происходит, Дэш? С нами?

— Я не знаю. Это больше, чем я думал. — Он заправил прядь волос мне за ухо. — Ты как бы забралась в меня.

Я улыбнулась. — Ты тоже забрался в меня.

Следующий поцелуй не был мягким или сладким. Дэш прижался своими губами к моим, его руки оставили мое лицо и обхватили мою спину, притягивая меня к своему крепкому телу. Он нуждался в этом, как нуждался во мне прошлой ночью. Он потерялся в моем теле, ища утешения.

Я обвила руками его шею, наклонив рот, чтобы почувствовать более глубокий вкус. Я тоже потерялась в нем. Он превращал все в приключение. Даже смотреть, как он складывает мое белье или моет посуду, было захватывающе. Как я могла отпустить его? В тот момент я поняла, что не смогу уйти от Дэша.

Он разрушил меня. Он изменил игру.

Мы были в нескольких секундах от того, чтобы разорвать одежду друг друга, когда в дверном проеме раздался горловой крик, заставивший нас разнять руки. С распухшими губами мы оба повернулись, чтобы увидеть Эмметта.

— Дэш. — Он кивнул в сторону коридора. — Лучше иди и посмотри на это.