4 ЛЕВИ

В ночь после снятия с меня обвинений я привожу Роуэн в кампус.

Утащить ее из Гнезда было непросто, но она организовала эту встречу. Колтон прогоняет ее, когда говорит, что вряд ли что-то изменится, пока ее нет дома. Он что-то то бормочет с тех пор, как я вернулся с Джуд и Рэн.

Они вдвоем повторно просмотрели несколько секунд записи с камер наблюдения, на которой Рэн была на складе в ночь налета. Запись с камер наблюдения воспроизводилась кадр за кадром, пока плавно не закончилась. Не было никаких признаков того, что кто-то столкнулся с Рэном, чтобы сунуть приглашение ему в карман. Колтон выругался и снова просмотрел запись, клянясь, что никто не мог взломать его сеть, чтобы подделать кадры.

Так или иначе, мы узнаем, кто дал Рэну карточку с приглашением в ту же ночь, когда на наш бойцовский ринг был совершен налет.

Роуэн встречается со своим консультантом, чтобы подать документы на отпуск для скорби по брату, а я стою на страже у входа в офис, рассматривая потёртости на ладонях. По моему настоянию она носит один из наших коммуникаторов, так что я буду знать, если мне понадобится ее защищать. Перед тем, как мы ушли, Рэн встретился со мной взглядом, и я кивнул, зная, как она важна для него. Считайте нас параноиками, но никто не хочет надолго выпускать ее из виду.

Она — одна из нас.

Когда я протянул наушник, она закатила глаза, но приняла его с минимальным ворчанием. Ад, через который мы прошли за последние несколько недель, отразился и на ней. Роуэн не понаслышке знает, как опасно поддаваться безрассудным желаниям, которые управляют ею. Пока мы лучше не поймем, с чем столкнулись, нам нужно быть осторожными .

Консультант выражает свои соболезнования и заверяет, что, как только она будет готова, он поможет ей получить диплом. Через минуту она выходит из кабинета с натянутой улыбкой, протягивая мне наушник.

Роуэн проверяет свой телефон, чтобы прочитать сообщение. Когда я бросаю взгляд на экран и читаю имя Айлы Вонн, мои ноздри раздуваются. Мне не следовало думать о ней в камере, я понял, что если начинаю, то уже не могу остановиться. Было достаточно сложно покончить с одержимостью наблюдать за ней в старших классах, но с тех пор, как она чаще появляется рядом из-за дружбы с Роуэн, она снова и снова преследует мои сны.

Айла — это навязчивая идея, на которую у меня нет времени.

Энергичная дочь сенатора — это человек, которого я вынужден был терпеть, когда рос. Она из тех людей, которые лезут в твою жизнь, хочешь ты этого или нет, и это раздражает меня до чертиков. А именно потому, что каждый раз, когда она улыбается или смеется, это возвращает меня в тот момент, когда я впервые увидел ее плачущей, когда она пробудила во мне что-то мертвое. Я ненавижу то, что не могу игнорировать ее. Она даже пробралась в Гнездо. Надеюсь, что теперь, когда Роуэн отложила получение диплома, у меня будет меньше времени на Айлу, пытающуюся разговорить меня.

— Пойдем, — говорит Роуэн, как только заканчивает писать сообщение.

Мы оба молча пробираемся через зал с потайной дверью, которую она обнаружила. За ней скрывается комната, относящаяся к периоду основания города, отмеченная бюстом отца-основателя с той же латинской фразой, что и на загадочной карте Рэна. У меня отвисает челюсть. Кто бы ни хотел, чтобы Рэн встретился с ними, они действовали у нас под носом.

Когда мы выходим из исторического здания Уизермор-холла, Роуэн морщит лоб и по дороге к машине ее взгляд блуждает по территории кампуса. Ночью здесь все поглощено тенями, старая архитектура погружена в темноту. Не секрет, что я предпочитаю именно такой вид, а не вычурность, которую он излучает при свете дня.

— Это правильный выбор, — говорю я.

— Да, я уверена, что Рэну нравится, что не нужно беспокоиться о том, чтобы подстроить еще один график работы телохранителей под мои занятия. — Ее лукавое выражение падает, и в тон вкрадывается немного грусти, которая ее тяготила. — Даже если бы не происходило ничего другого, или если бы Итан был жив, думаю, что так или иначе я бы закончила вот так. Мне не нужно заканчивать, если сердце не лежит к этому, и я не собираюсь становиться журналистом .

— А ты знаешь, чем бы еще хотела заниматься? — Когда она быстро напрягает плечи, я добавляю: — Тебе не нужно ничего делать. Не беспокойся об этом прямо сейчас .

Роуэн молчит некоторое время, но когда мы доходим до гаража, где я припарковался, она удивляет. — Ты знаешь, когда Рэн охранял меня в пентхаусе?

Мои губы подергиваются от ее ударения на — охранял. Действительно, мой друг запер ее там, и она была чертовски зла из-за этого.

— Да?

— Я написала книгу. Когда все это закончится... — Она пожимает плечами. — Возможно, это будет то, что я захочу сделать.

— Так сделай это.

Она тихонько смеется и хлопает меня по руке. — Всегда ценю стоическую, прямолинейную поддержку, чувак.

Я одариваю ее редкой, однобокой улыбкой. Она исчезает, когда панический крик пронзает ночь и эхом отражается от бетонных стен гаража. Роуэн застывает на месте, и мои чувства немедленно приходят в состояние повышенной готовности.

— Кто-то в беде. — На ее лице появляется выражение ужаса. — Черт! Айла сказала, что встретится со своим водителем в гараже!

По моим венам пробегает лед, и что-то глубоко внутри оживает. Большую часть времени мой маятник качается в сторону разрушительного желания, но мысль о том, что Айла Вонн в опасности, разворачивает его в противоположном направлении от потребности защищать, шокируя до глубины души.

Нет времени анализировать причины. Мне нужно действовать сейчас.

Я уже двигаюсь, когда раздается возглас: — Пошли.

Достаю из рукава кожаной куртки клинок, пристегнутый к предплечью, и замираю.

— Что ты делаешь, нам нужно идти! — Роуэн врезается мне в спину, дергая за куртку.

— Шшш. — Заглушая ее, я напрягаю уши.

Вот для чего я тренируюсь, чтобы в случае опасности я мог действовать. Вот. Грохот двигателя и тяжелые шаги на уровне над входом на землю.

Я нагибаюсь, чтобы достать острый кинжал, спрятанный в кобуре. На мне еще четыре ножа и я предпочитаю их любому другому оружию.

— Ты вооружена?

— Я…да. Пистолет, который дал мне Рэн.

— Будь готова! Пойдёшь прямо, когда Айла будет у тебя в поле зрения и все будет чисто, ты пойдешь за ней, а я займусь остальным. — Я направляю ее к лестнице. Если поднимусь на следующий уровень по пандусу, у нас будет лучший шанс устроить засаду. Провал — не вариант. — Ты должна добраться до безопасного места, поняла?

Роуэн решительно кивает и взлетает по ступенькам. Вспышка гордости наполняет мою грудь от того, как тихо ей удается делать свои торопливые шаги.

Со смертоносной стремительностью, которую оттачивал всю жизнь, я взбегаю по склону на второй уровень. Быстро осмотрев разбросанные машины, я остаюсь в тени. Один коренастый мужчина прохаживается вокруг с тряпкой, зажатой в кулаке — хлороформ, я полагаю. Роуэн заглядывает в дверь на противоположном конце. Белый фургон простаивает в середине ряда парковочных мест.

— Кто-нибудь, пожалуйста! — Айла выскакивает из своего укрытия, ее каблуки — ловушки для смертников шаркают, когда она чуть не сталкивается с парнем с тряпкой.

Я крепче сжимаю свои ножи, ее панический крик о помощи что-то во мне сжимает и стискиваю зубы, борясь с настоятельной потребностью ответить на ее мольбу. Пока нет.

— Сюда! — рявкает он. — Давай, сучка .

Пока он сбивает с ног и обхватывает руками, закрывая ей рот тряпкой, пока она борется, второй мужчина обходит с другой стороны машин, ближе к Роуэн. Стиснув зубы, я крадусь в тени.

В кино хлороформ выглядит полезным, но работать с ним — та еще морока. Помогает то, что у Айлы гипервентиляция, и она изо всех сил борется с нападавшим, но все равно нужно не менее пяти минут вдыхания, чтобы лишить человека сознания.

Роуэн ищет меня напряженным взглядом, прижавшись к краю дверного проема. Я рад, что она учится лучше держать себя в руках, еще пару недель назад она бы бросилась в такую ситуацию сломя голову.

Второй нападающий встает спиной ко мне, и я ухмыляюсь. Спасибо за открытие. Выныривая из тени, я прицеливаюсь, балансируя на весу рукоятки, а затем бросаю меньший клинок и он вонзается в предплечье парня, душившего Айлу. Он отпускает ее с невнятным криком, и она ударяется о борт машины, сигнализация срабатывает с жутким воем.

Пока он стонет от боли, я сталкиваюсь со вторым мужчиной и мы оба падаем на пол. Он падает лицом вниз, его подбородок врезается в бетон, а я лежу на его спине.

— Айла! — Роуэн выскальзывает с лестничной площадки и тянет подругу за собой, целясь из пистолета в оставшегося стоять мужчину.

Хорошо. Если Айла у нее, у меня не будет соблазна схватить ее самому.

— Ублюдок! — Парень на земле вдвое больше меня по весу, но его движения вялые, он не успевает дотянуться до своего пистолета, прежде чем я обезоруживаю и выбрасываю его за пределы досягаемости.

Я не трачу энергию на то, чтобы ударить парня, когда у в руке нож, мне не нужны оба, чтобы выпытывать у них ответы, так что он становится расходным материалом. Перевернув его, я прижимаю его коленом к груди и бью кулаком по волосам.

— Не стоило соваться на территорию Коронованных воронов, — рычу я. — Теперь твоя душа принадлежит Левиафану.

Узнавание пересекает его лицо, и он борется за свободу.

Я ненавижу имя, которое дали мне родители, поэтому зовусь Леви. Единственное, на что оно годится, так это наводить ужас на моих врагов.

Глаза парня выпучиваются, когда мой клинок пронзает его шею.