Пролог

Двенадцать лет назад

Михаил

Грохот открывающейся двери прорвался сквозь мое затуманенное сознание, за которым последовало ощущение падения в замедленной съемке. Где-то вдалеке шепчутся незнакомые голоса, постепенно становясь громче, пока я не слышу только торопливые крики.

Слева от меня раздается вздох:

— Матерь божья.

Я пытаюсь открыть глаза, но не получается. Лишь с несколькими попытками мне удается открыть глаза, но все, что я вижу, — размытые очертания.

А потом приходит боль.

Ощущение такое, будто в меня вонзили тысячу ножей, лезвия которых глубоко вонзились в мою плоть. Острая, обжигающая боль.

Я задыхаюсь и пытаюсь говорить, но получается только болезненный хрип. Пустота снова смыкается, звуки медленно затихают, и я погружаюсь в пустоту. Последнее, что помню, — это обрывки фраз, которые пробиваются в мое угасающее сознание, пока не остается ничего. Только боль.

— Роман! . . . Михаил еще жив!

— Господи... прижми что-нибудь к его лицу...

— Я не уверен, что он выживет...

— Кто-нибудь еще жив?

— Нет, они все мертвы.