— О-о, любовь моя, — Стефан притянул ее к себе. — Ты ее никогда не потеряешь. Ты моя спутница жизни, и я твой навеки. Настанет день, когда мы воссоединимся. Но это не означает, что наша связь помешает твоей любви к Джотэму, также как и его любовь к тебе не вычеркнет из его жизни Латы. Место воссоединения с предками удивительно, Джасинда. Здесь вечно празднуют любовь.

— Нашу с тобой.

— Твою с Джотэмом. И Джотэма с Латой.

— Я в замешательстве, Стефан. Я не знаю, что мне делать.

— Следуй зову своего сердца, любовь моя. Как ты поступала со мной. Ты всегда прислушивалась к своей интуиции. И никогда не ошибалась. Благодаря этому я смог исполнить свое предназначение. Теперь твоя задача сделать то же самое для Джотэма. Если ты выполнишь это, наш мир пойдет по новому светлому пути... — срезав розу, он протянул ей цветок.

Когда Джасинда опустила взгляд, она испытала потрясение.

Это была не фиолетовая и не золотая роза. Крошечный молодой бутон только-только начал раскрываться. Его основание было фиолетовым, в цвет Дома Защиты. А вот на кончиках его лепестков имелась позолота Дома Исцеления.

Единый Дом.

Джасинда оглянулась, чтобы расспросить об этом Стефана, но… он уже ушел.

* * *

— Знаешь, а ведь она права.

— Хм-м, — сонно промычал Джотэм, наслаждаясь нежными прикосновениями женских пальчиков, перебирающих его волосы. — Кто?

— Джасинда.

— Что?!! — резко открыв глаза, Джотэм увидел улыбающуюся Лату. — Лата?

— Здравствуй, любовь моя.

— Что?.. А где..? — он в недоумении огляделся и обнаружил, что находится вовсе не на шаттле.

Он был в саду. В своем саду. Рядом с розовым кустом Латы.

— Знаешь, Джасинда действительно права. Если ты будешь продолжать в том же духе, то встретишься с предками намного раньше, чем следует.

Джотэм нахмурился.

— О чем ты говоришь, Лата?

— Ты... Твое предопределение, Джотэм, — своим правлением возвеличить наш народ. Но ты ничего не добьешься, если будешь упорствовать.

— Я тебя не понимаю.

— Я покинула тебя раньше, чем следовало, любовь моя. Лишь потому, что не придавала значения знакам судьбы и не прислушивалась к своей интуиции. Я была молода и упряма. Не верила, что со мной может случиться что-то действительно плохое. Все же я была королевой, — она грустно улыбнулась ему. — Я глубоко ошибалась, а теперь вы с Бареком обвиняете себя в том, в чем ни капли не виноваты.

— Я виноват перед тобой, Лата.

— Нет, любовь моя, ты делал все, что мог. Это моя вина. И только моя. Но я не хочу, чтобы ты совершил подобную ошибку.

— И что это за ошибка?

— Я считала, что должна справиться со всем самостоятельно. Но я не смогла… и ты не сможешь. Если ты продолжишь пытаться, то потерпишь неудачу, как и я.

— Лата...

— Наш мир стоит на грани, Джотэм.

— На грани чего? — требовательно спросил он.

— Величия. И великого разрушения. Жизнь нашей планеты может пойти в любом направлении. И ты служишь отправной точкой.

— Я? — Джотэм почувствовал, что бледнеет.

— Да, любовь моя, ты. От тебя зависит, куда все двинется.

— Я не понимаю тебя, Лата. Что я еще могу сделать? Я...

— Ты устал. Я это вижу. И Джасинда тоже.

— Джасинда...

— Ты любишь ее, Джотэм, — взгляд Латы был мягким и полным понимания.

— Лата...

— Все в порядке, любовь моя, — она протянула руку и нежно провела пальцами по его щеке, как обычно делала, желая успокоить его. — Это никак не отразиться на наших с тобой чувствах. Если бы я могла, то давно бы уже соединила вас. Мне было очень больно видеть, как ты страдаешь от одиночества, и как стенает твоя душа. Но Стефан должен был выполнить свое предназначение, прежде чем вы двое смогли быть вместе.

— Меня беспокоит...

— Не надо, Джотэм, — наклонившись, Лата поцеловала его в губы. — Джасинда единственная женщина, которую я одобряю. Ведь она по-настоящему любит тебя.

— Я знаю, что она заботится обо мне, но любить...

— Как она может не любить тебя, Джотэм? Ты замечательный человек.

— Но я поступил с ней не очень красиво, Лата. Я был резок, нетерпелив и требователен. Я ожидал, что она будет беспрекословно выполнять все, что я ей скажу.

— А она? — глаза Латы искрились весельем, она уже знала ответ.

— Нет. Она постоянно спорит со мной. Указывает мне на мои ошибки.

— Хорошо. Кто-то же должен делать это.

— Перестань меня дразнить, Лата, я серьезно, — и тут до Джотэма дошло, что он обсуждает со своей спутницей жизни чувства к другой женщине.

— Я очень рада, любовь моя, — взгляд Латы был проникновенным и всепонимающим, — что Джасинда так хорошо понимает тебя, но самое главное, она прекрасно знает всю подоплеку твоих обязанностей... чего и как следует избегать. Она не позволит никому, даже тебе, сбить себя с толку. Из нее получится великолепная королева.

— Ты была моей королевой, Лата, — Джотэм резко сел.

— Да, — согласилась она. — Но это вовсе не значит, что Джасинда не может ей стать. Это всегда было предначертано ей судьбой, Джотэм. Ты сам это видел.

Джотэм понимал, что Лата имеет в виду королевскую метку на теле Джасинды.

Но взять королеву из другого Дома...

— То, что ты предлагаешь...

— Навсегда изменит наш мир, — продолжила его мысль Лата.

* * *

Настойчивое пиканье вырвало Джотэма из глубокого сна, в который он погрузился.

Протянув руку, он на ощупь нашел кнопку и нажал ее, чтобы ответить.

— В чем дело? — требовательно спросил он.

— Ваше Величество, до прибытия на Кисурри осталось пятнадцать минут, — доложил ему Чесни.

— Понятно, — выключив комм, Джотэм откинулся на спинку кровати и, притянув к себе Джасинду, стал размышлять над странным сном, который ему только что приснился.

Должно быть, это все же был сон. Верно?

— Джотэм? — Джасинда сонно потянулась в его объятиях и потерлась щекой о его грудь.

— Хм-м-м?

Ее следующие слова заставили его напрячься.

— Мне только что приснился очень необычный сон.

— Необычный?

— Ага, — она подняла голову и заглянула ему в глаза. — Это был Чесни?

— Да, он сообщил, что мы в пятнадцати минутах лету от Кисурри.

— О, тогда нам, наверное, пора встать.

— Еще минуточку, — Джотэм сел, прислонился спиной к стене и притянул Джасинду к себе на колени, так что она оказалась в его объятиях, лицом к нему. — Расскажи мне о своем сне.

— Я... — она замялась.

— В нем был Стефан, так ведь?

— Да, — глаза Джасинды округлились от удивления. — Как ты догадался?

Джотэм понимал, что должен быть с ней предельно честным.

— Потому что я только что виделся с Латой.

Джасинда почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

— Хвала предкам! Значит, это был не сон. Это была встреча...

— И что?

— Я на самом деле находилась в объятиях Стефана.

— Как и Лата в моих, — во взгляде Джасинды читалось легкое сомнение. — И она была всем довольна...

— Она рада, что мы будем вместе?

— Да, — Джотэм одарил ее той мягкой полуулыбкой, что всегда заставляла ее сердце биться немного быстрее. Теперь настала его очередь выглядеть неуверенным. — А Стефан?

— Тоже.

Несколько минут царило молчание, так как они оба погрузились в свои мысли. Джасинда пыталась переосмыслить все, что говорил ей Стефан. Он посоветовал ей следовать своей интуиции, своему сердцу… но те утверждали, что ей стоит рассказать Джотэму о своих чувствах. И сказать это нужно было прямо сейчас.

— Я должна тебе кое в чем признаться, Джотэм.

— Ты можешь говорить мне абсолютно все, Джасинда.

— Я влюблена в тебя.

— Джасинда... — она не дала ему договорить, прижав пальцы к его губам.

— Не могу сказать, что мне это нравится.

— Что? — Джотэм увернулся от ее пальцев.

Его сердце, встрепенувшееся после первого признания, теперь рухнуло вниз.

— Я никогда не хотела быть королевой. Я могла стать ею еще в Доме Исцеления. Именно поэтому я избегала тебя в Академии, — она провела пальцем по его полной нижней губе. — Я всеми силами старалась избежать подобной ситуации, но, по всей видимости, у предков свои планы.

— Ты не хочешь разделить со мной свою жизнь? — Джотэм почувствовал, как у него все сжалось в груди.

— Конечно же, хочу! — возмутилась Джасинда. — Я люблю тебя. Тебя! Но мне не нравится смотреть, как любимый человек урабатывается до смерти. Я больше не смогу мириться с этим. Это уничтожит меня.

— Джасинда, Стефан умер...

— Потому что я никогда не противилась ему. Ни разу не потребовала, чтобы он сдержал свое обещание сбавить обороты. Он клялся мне, что останется председателем лишь одного комитета, что передаст свои полномочия другим. Но не сделал ни того, ни другого. А с тобой все гораздо хуже.

— Джасинда, я король. Есть вещи, которые могу сделать только я.

— Ты прав, но также есть вещи, которые тебе не обязательно делать самому. Например, проводить трудовые переговоры корпорации «Сокол». В этом нет необходимости. По правде говоря, твое участие в их работе имеет негативные последствия для рабочих.

— О чем ты говоришь?!! — Джотэм очень гордился этой работой. — Забота о трудящихся всегда была моим главным приоритетом.

— «Соколу» это хорошо известно. Они также знают, как сильно люди любят и уважают тебя, и умело этим пользуются. Любой одобренный тобой контракт люди принимают без лишних вопросов. А с каждым выполненным заданием доля «Сокола» от всей прибыли увеличивается.

— Откуда ты это знаешь?

— Это был один из новых комитетов, которые Стефан возглавлял перед смертью. Он начал расследовать дело «Сокола» после того, как к нему подошли несколько недовольных рабочих.

— Почему они не обратились к председателю Комитета труда?

— Комитет труда возглавляет Паяри, а «Сокол» — его главный союзник.

Джотэму не хотелось в это верить. Как он мог упустить такое?

Им всегда двигало желание обеспечить своему народу стабильность и процветание.

— И ты всегда этого добивался, — Джасинда поняла, что последнюю фразу он произнес вслух неосознанно. — У тебя слишком много забот, чтобы вникать во все мелочи. К счастью, ты уже не тот новоиспеченный король, самый молодой из когда-либо коронованных, который вынужден доказывать свою состоятельность. И теперь ты уже не тот внезапно овдовевший король, что пытался заполнить свои ночи работой, дабы заглушить пустоту одиночества и терзающие душу мысли о потерянном.