Глава 7

Син

— Между тобой и Адрианом что-то произошло? — спрашивает мама, отвлекаясь от телевизора.

Последний час мы сидим на диване и смотрим наш любимый ситком, пока Себастьян играет на полу со своими игрушками.

— Нет, все хорошо.

Я чувствую себя ничтожеством за то, что вру ей, но не готова к этому разговору.

— Ты выглядишь не в духе после возвращения домой.

— Я в порядке. Честно.

— Хорошо — говорит она, откинувшись на подушки.

Мое воображение работает сверхурочно, придумывая всевозможные вещи, которые Арт запланировал для меня сегодня вечером. Возможно, у него есть тайная темница, в которой он будет меня пытать. Но я полна решимости встретить все, что он выкинет, лицом к лицу. Громкий стук во входную дверь пугает меня.

— Ты не сможешь избегать меня теперь, когда мы живем в одном штате! — кричит Аннели.

О, черт.

— Что происходит? — спрашивает мама.

— Ничего, ты же знаешь, какой драматичной может быть Аннели.

Она поднимает бровь, бросая на меня скептический взгляд. Я поспешно двигаюсь к двери, когда снова раздается громкий стук. Жалоба на шум — последнее, что мне нужно после того, как я прожила здесь менее двух месяцев. Плохо, что сосед застал меня в компрометирующем положении прошлой ночью. Надеюсь, он меня не узнал.

— Придержи коней! Я иду! — Я распахиваю дверь.

— Ты меня игнорируешь! — вопит Аннели.

— Ш-ш-ш.

— Не надо мне шикать. И отойди с дороги, чтобы я могла войти. — Она проходит мимо меня.

— Я собиралась позвонить тебе утром.

— О нет, тебе нужно кое-что объяснить, и я хочу получить ответы прямо сейчас!

Адриан страшно разозлился, когда я резко прекратила наше общение. Вскоре после этого Аннели начала писать и звонить.

— Привет, Мисси. — Она машет рукой.

— Привет, милая. Вы с Син ссоритесь?

— Не сомневайтесь.

— Не ссоримся, — парирую я.

— Тетя Аннели! — Себастьян подбегает к ней, чтобы обхватить ее своими худыми руками. — Ты принесла для меня особое угощение?

— В этот раз нет, парень, но в следующий раз я принесу пять фунтов конфет, чтобы ты мог свести с ума свою маму.

Я скривилась, глядя на нее.

— Он останется с тобой, пока весь сахар не выйдет из его организма.

— Беги уже, птенчик. Мне нужно поговорить с твоей мамой. — Она хватает меня за руку и тащит в спальню, закрывая дверь для уединения.

Аннели, вероятно, попытается убедить меня передумать, но я не передумаю. Мама и Себастьян заслуживают лучшей жизни, и я буду обеспечивать ее любыми средствами.

— Что, черт возьми, происходит, Син? Адриан в бешенстве, и я его не виню.

Я сажусь на кровать.

— Сегодня я снова столкнулась с Артом.

— Какое отношение это имеет к тебе и Адриану?

— Самое прямое.

Она садится рядом со мной.

— Что случилось?

— Арт владеет некоммерческой организацией, где Адриан работает волонтером.

— Он угрожал тебе? Поэтому вы с ним расстались?

— Нет.

— Ты бросила его без объяснений! Он хороший человек, Син!

— Арт предложил мне полмиллиона долларов за то, чтобы я спала с ним полгода.

— За секс? — шепчет она.

— Ты знаешь, что эти деньги могут значить для моей мамы, Себастьяна и меня? Они стоят для меня больше, чем Адриан. Мы только начали встречаться, и это может ни к чему не привести.

— Боже мой. Это охренительно много денег.

— Точно. Он собирается оплатить и медицинские расходы моей мамы. Я буду дурой, если упущу такую возможность.

— Но готова ли ты продать за это свою душу? Ты — рыба, плывущая по течению, в реке жизни, а он — рыбак, который держит перед твоими глазами большого жирного сочного червяка. Приз слишком соблазнителен, чтобы от него отказаться, и ты хватаешься за него, не понимая, что тебя выпотрошат и съедят. Ты хоть представляешь, на что он способен?

— Нет, не представляю, но мое решение окончательное.

— Тебе нужно подумать о своей безопасности.

— Он просто травмирован. Вот и все. Я уже помогала ему преодолеть боль.

— Боже мой, перестань вести себя так глупо. Большая разница в том, что в этот раз он считает тебя виновной в этой боли. Он уничтожит тебя.

— Это шанс, которым я готова воспользоваться.

— Можно войти? — спрашивает мама.

— Держи свой рот на замке перед моей мамой. Я ей еще не сказала.

— Мне следует это сделать, чтобы она могла тебя образумить.

— Аннели, — говорю я в отчаянии.

— Ладно, хорошо.

— Входи, мама.

Она входит в спальню, неся три пакета с огромной улыбкой на лице.

— Это только что доставили для тебя.

— Я ничего не заказывала, — уверяю я, смущаясь.

— Там конверт с твоим именем. Уверена, что это от Адриана, — радуется мама.

Я беру пакеты и кладу их на кровать рядом с собой, прежде чем открыть конверт.

«В пакетах — твой обязательный наряд для сегодняшнего вечера. Волосы распусти. Отказ следовать инструкциям повлечет за собой суровое наказание.

Искренне, Твой владелец,

он же Ценитель кисок

P.S. Не вздумай играть со мной».

— Что там написано? — спрашивает мама.

— Ничего важного. — Я засовываю открытку обратно в конверт, а затем кладу его в карман.

— О, это, должно быть, личное. — Мама подмигивает.

Я открываю первый пакет и обнаруживаю пару черных туфель на шпильках «я сейчас сломаю свою гребаную шею».

— О, какие милые. — Мама берет одну для дальнейшего осмотра.

Аннели присвистывает.

— У них же красная подошва.

— Что?

Она закатывает глаза.

— Как ты можешь настолько не разбираться в моде? Они созданы Кристианом Лубутеном и очень дорогие.

— Ну, в них я точно убью себя.

— Не будь такой мелодраматичной. Просто ходи очень, очень медленно.

— Ну и ну, спасибо за совет, — язвлю я.

— Не за что, тупица, — мило отвечает Аннели.

В пакете номер два — едва заметный, чересчур откровенный комплект из красного кружевного бюстгальтера и стрингов. Крошечные треугольные трусики почти не прикроют меня.

— О боже мой! — Мама обмахивает себя.

— Черт, похоже, сегодня ты получишь массу удовольствия. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что скрывается в третьем.

Я не решаюсь открыть последний пакет. Арт наверняка заставит меня выглядеть как дешевая проститутка. Я приятно удивлена, обнаружив простое, но элегантное черное атласное платье длиной до бедер с узкими бретельками.

— Оно прекрасно, — восхищаюсь я.

— Во сколько у тебя свидание? — спрашивает мама.

— Я должна быть в восемь.

— Но уже почти семь часов. Разве ты не должна принять душ и одеться? — спрашивает Аннели.

— Вот черт. — Я бегу в ванную.

Это очень плохо.