Глава 26

В глазах Кестера сверкала сверхъестественная сила.

Адреналин хлынул в вены Урсулы. «Мне нужно оружие. Он меня убьёт». Она всё ещё сжимала свою сумочку из кожи змия, но Эйб так и убежал с её лезвием в животе.

Она просканировала комнату в поисках чего-нибудь острого, и её взгляд упал на старый кортик, висевший над иллюминатором. Но Кестер преграждал ей путь, и она не сумеет туда добраться.

Он подвинулся ближе.

— Мне не стоило отпускать тебя одну.

— Эмеразель сказала, что ты должен отправить меня одну, и ты знаешь, что не можешь не подчиниться ей, — злость сдавливала её грудь.

Его глаза сверкнули.

— Это одна из очень немногих разумных вещей, что ты сказала за всё время нашего знакомства.

Взгляд Урсулы лихорадочно метался по комнате. Поскольку кортик был вне пределов досягаемости, ей надо было найти путь к бегству, если он собирался принести её в жертву.

— И она сказала, что тебе надо послать меня к ней, если я опять облажаюсь.

Кестер шагнул ближе, ступая босыми ногами по полу, пока не очутился так близко, что она чувствовала исходивший от него жар и чуяла его землистый запах. Его взгляд скользнул по её дрожащему телу, будто он оценивал размер жертвенной овечки, и её мышцы напряглись под его взглядом.

Её сердце бешено стучало. Урсула никак не могла справиться с таким сильным противником, будучи осушённой инкубом. И всё же у неё не было выбора. В её сознании мелькнул образ — мечи, сверкнувшие в свете луны, пока кто-то тренировал её. «Борись, Урсула».

Как раз когда он сделал ещё один шаг ближе, Урсула выронила сумочку и крепко ударила его по подбородку. Кестер вздрогнул, но не сдвинулся с места. С бешено стучащим сердцем она замахнулась для очередного удара, но неверно наметилась. Он поймал её кулак ладонью и сжал железной хваткой.

Развернув её, он заломил её руку за спину и прижал к стене. Неровная древесина с щепками впивалась в её тело сквозь шёлковое платье, и она силилась перевести дыхание.

— Я же говорил, — проурчал Кестер на её ухо, опаляя жарким дыханием шею. — Ты не можешь со мной драться. Дай мне…

«Чёрта с два не могу». Она с силой ударила его локтем в живот, и он пошатнулся. Урсула попыталась побежать к двери, но он схватил её за волосы и дёрнул назад. Другой рукой он обхватил её тело, крепко держа, и зарычал:

— Да что с тобой не так?

— Я не хочу умирать. Или гореть. Я не хочу страдать из-за того, что сделала П.У., и я не хочу, чтобы Зи страдала из-за неё. Если бы я могла кого-либо убить, я бы убила П.У., но это создало бы парадокс… — Урсула позволила себе умолкнуть. Теперь она уже несла откровенный бред.

Его сильное тело прижималось к её спине.

— Я не собирался тебя убивать.

Он крепко сжимал её волосы в кулаке, а другой рукой схватил за плечо, и Урсула никуда не могла деться. Его рука распаляла её кожу через платье, согревая грудь.

— Ты опять говоришь о себе в третьем лице? Это реально странно.

Её переполнило облегчение.

— Ты сказал, что нет смысла бороться с Эмеразель. Как и нет смысла мне бороться с тобой.

Кестер ослабил свою хватку.

— Мне стоит тебя убить. Не буду притворяться, будто это не приходило мне в голову.

Она вышла из его хватки, обнимая себя. В стороне от его тёплого тела холодный воздух заставлял её ёжиться.

— Но ты не будешь меня убивать?

Свет золотистого светильника омывал её точёное тело.

— Стоило бы, но нет.

— Почему?

Он пожал плечами, на чертах его лица воевали смятение и злость.

— Я не хочу тебя убивать.

— Я думала, ты делаешь всё, что прикажет тебе Эмеразель.

— По большей части да, — он отвернулся, его лицо внезапно сделалось печальным. — Но я её ненавижу.

Урсула покачала головой.

— Не понимаю. Я думала, ты её Палач. Зачем ты делаешь то, что она хочет, если ты её ненавидишь?

В его глазах сверкнуло пламя.

— Я ненавижу это прозвище. А остальное — не твоё дело в данный момент, — он явно не был готов обнажить душу.

Задрожав, Урсула обняла себя, косясь на диван, который так и манил её ноющее тело.

— Ладно. Но в чём смысл всего этого? Почему она так помешана на присвоении душ?

— Отдохни минутку, — сказал он, кивнув на кресло. — Может, пора тебе кое-что узнать о твоём мире, прежде чем мы пойдём охотиться на Абракса.

Урсула со вздохом плюхнулась в кресло, позволяя мягким подушкам окружить её. Её мышцы пели от облегчения.

Кестер провёл рукой по своим волосам.

— Души людей дают богам силу. Огонь Эмеразель питается душами её просителей. Магия Никсобаса работает аналогично. Боги постоянно воюют за человеческую валюту и давным-давно сформировали фракции тени и света, чтобы сражаться друг против друга. Когда Абракс осушил Хьюго, он не дал нам заполучить душу. Он также крадёт любую магию, что Эмеразель вложила в Хьюго, — он с беспокойством посмотрел на неё. — Совсем как он осушил твой огонь до того, как Зи его остановила. Если честно, то какое-то чудо, что он не забрал твою душу.

— Странно. Мы испытали отвращение друг к другу в тот же момент, когда его губы коснулись моих.

Он уставился на неё, и на его лице промелькнуло удивление.

— Серьёзно?

Урсула кивнула.

— Но это значит, что он украл душу Зи?

— Как минимум половину её души.

— Чёрт, — Урсула сделала глубокий вдох, стараясь вытолкнуть эту ужасную мысль из головы. — Если инкубы работают на Никсобаса, то на кого работают фейри? Есть бог, к которому мы можем обратиться за помощью?

— Нет. В отличие от всех остальных магических существ на земле, они не примыкали к какому-либо союзу. Они потомки ангелов, которые давным-давно выбрали прийти на Землю.

— С чего бы они захотели жить на Земле вместо небес? — все тело Урсулы ныло от измождения, но ей впервые кто-то что-то нормально рассказывал, так что надо выжать из этого максимум.

— Фейри — просто гедонисты. Они наслаждаются земными удовольствиями.

Урсула глянула на Зи, чья рука безвольно свесилась с края стола.

— Мы можем спасти её, если найдём Эйба.

— Абракса, — его глаза полыхали. — И может, мы сумеем отобрать у него ещё и душу Хьюго, чтобы Эмеразель не пришлось забирать твою душу. А затем я прибью его.

— Что случится, если мы не вернём остатки души Зи?

— Она не проживёт дольше нескольких дней.

Ужас пробежал по её спине, и Урсула достала свой белый камешек из сумочки, перекатывая его между пальцами.

— Она умрёт?

— Да. Убери свой талисман. Я заново наполню тебя. Ты истратила остатки энергии на глупые попытки противиться мне.

Урсула открыла рот, чтобы запротестовать, но слишком устала для споров.

— Как ты меня наполнишь?

Кестер подошёл к ней, протягивая руку. Она сжала его ладонь, и он заставил её подняться на ноги. Когда она встала, её голова помутилась от головокружения, и Кестер обвил одной рукой её спину, поддерживая.

— Я напитаю тебя огнём Эмеразель.

Внезапно она остро осознала его обнажённую кожу и жар, исходивший от его тела. Она посмотрела на медленное поднятие и опадание его груди, впитывая его приятный землистый аромат. «О Боже. Я же не запала на этого парня, нет?»

— Это будет больно?

— Нет, — его взгляд скользнул к её плечу. — Я просто положу руку на твой шрам. Мой жар перетечёт в тебя.

— Ладно, — Урсула не могла отвести взгляда от его сногсшибательного лица. Неудивительно, что он такого высокого мнения о себе.

Кестер спустил лямку её платья, затем лямку розового лифчика. Прохладный воздух в помещении пощипывал её кожу. Кестер плотно прижал ладонь к её плечу, закрыл глаза и заговорил на том своём странном языке. Восхитительный покалывающий жар исходил от его кончиков пальцев и расходился по её коже, лаская шею. Жар двигался медленно, шёпотом проходился по горлу, скользил ниже по грудям, пульсировал в животе. Это её воображение, или большой палец Кестера медленно поднимался и опускался на её пояснице, лениво гладя её кожу через платье? Горячий, эйфорический восторг просачивался в тело Урсулы, полыхая в её нутре, и она подавила желание прильнуть к его сильному телу. Расплавленная сила горела в её венах, и она ощутила, как губы изгибаются в улыбке. «Я снова в строю».

Кестер открыл глаза, посмотрев на неё.

— Лучше? — его палец всё ещё неспешно поглаживал её поясницу, и она чувствовала, что выгибается навстречу.

Её глаза задержались на его идеальных губах, и буквально на секунду Урсула подумывала поцеловать его… но напомнила себе, что а) большую часть времени он был самовлюблённым придурком, б) бессознательное тело Зи лежало в считанных метрах от них, и в) его прозвище — «Палач». Наверное, не лучшая идея целовать того, чьё прозвище связано с казнью людей.

Урсула размяла шею.

— Чувствую себя изумительно. Я готова найти этого инкуба.