POV Андре.

Сегодня приезжает мама.

Она позвонила мне вчера и сказала, что они с Пьером прилетают днем и что встречать их не нужно.

Ну, конечно, не нужно. Ее муж явно не в восторге от того, что придется меня увидеть. Это же каких усилий ему стоило, чтобы согласиться на эту поездку?

Проснувшись раньше обычного, я сходил в магазин за продуктами, убрался в квартире. В общем, к приезду мамы подготовился основательно. Пока ждал ее звонка, поговорил с Себастьяном. Похвастался ему, что начал общаться с Лео. Чему он был несказанно рад. О том, что Леон сейчас свободен, распространяться не стал. Пока этого ему знать не нужно, иначе он с меня не слезет.

Я стоял на кухне и мыл овощи. Из небольшой колонки пели Guns ’n‘ Roses — знаменитую песню Боба Дилана «Knocking on Heaven‘s Door». Наверное, только ленивый ее не играл и не пытался перепеть. Вымыв овощи, я сложил их в миску, вытер руки и, взяв телефон, посмотрел на время. Было уже три часа. Мама так и не позвонила. Самолет должен был приземлиться еще два часа назад, и я заволновался. Хоть этот вид транспорта и входил в список, как самый безопасный, случиться могло все, что угодно. Чтобы хоть как-то успокоить нервы, я открыл холодильник и достал бутылку пива. Но открыть ее не успел. В дверь позвонили. Спрятав пиво обратно, я пошел открывать. Какого же было мое удивление, когда, открыв дверь, я увидел маму.
— Андре, мальчик мой, — бросилась она ко мне в объятия, стоило ей переступить порог, — Я так соскучилась.
И откуда в этой хрупкой женщине столько сил?
— Ты почему не позвонила и не сообщила, что вы прилетели? — спросил я, слегка отстранившись.
— Ты представляешь, у меня сел телефон, — сказала она, внимательно рассматривая меня, — Ты, что, снова пробил ухо? — нахмурилась мама, заметив в моем правом ухе ещё одну серьгу.

Сейчас начнётся.

Чтобы не слушать ее причитания, я перевел разговор на другую тему.

— Почему ты звонила в дверь, а не открыла ее своим ключом, он же у тебя есть? — я закрыл дверь и мы прошли в комнату.
— А если бы ты был не один? — лукаво улыбнулась мама, присаживаясь на диван, — Как ты? Как твои дела? Ты мне практически ничего не рассказываешь.
— Да потому, что рассказывать, особо, нечего, — пожал я плечами, — У меня все по-прежнему.
— Ты ни с кем не встречаешься? — удивленно-озадаченно спросила она.
— Нет, в данный момент ни с кем.
— Что, и на примете никого нет? — допрашивала меня мама со знанием дела.
— Никого, — соврал я о Лео, чтобы не спугнуть судьбу, — Ты приехала, чтобы допрашивать меня?
— Прости, я ведь соскучилась, мы так редко общаемся, — она взяла мои руки в свои, с нежностью заглядывая мне в глаза.
— И ты знаешь — из-за кого, — сказал я, потупив взгляд.
— Андре, вы взрослые мужчины, и вам пора прекратить враждовать, — она прекрасно поняла, что я имел ввиду ее мужа.
— Я никогда не хотел с ним враждовать, если бы он меня принял таким, какой я есть с самого начала, все было бы нормально, — я забрал руки, и резко встал с дивана, отойдя к окну.
— Дорогой, он смирился с этим.
— Смирился? — я повернулся к ней, — Да, неужели?! Что-то на него не похоже. Что же произошло? Инопланетяне приземлились? Ему пересадили мозг? Что? — я понимал, что перегибаю палку, так разговаривая с мамой, но я был обижен на Пьера, хоть и прошло уже столько лет.
— Андре, прекрати дерзить! — вспылила мама, — Ты знаешь, люди меняются.
— Но, не такие, как он, — я смотрел на нее, она смотрела на меня. Я вздохнул, поняв, что не прав, повысив на нее голос. Она ни в чем не виновата. Мне стало стыдно. Я снова сел рядом с ней и опустил голову, — Прости.

— Андре, я приехала не для того, чтобы ругаться с тобой. Ты же знаешь — я люблю тебя таким, какой ты есть. А ему нужно время.

— У него было достаточно времени, чтобы понять, что я не изменюсь, и что это моя жизнь. И я хочу прожить ее так, как сам посчитаю нужным, и с тем, с кем посчитаю нужным, а не подстраиваясь под чьи-то принципы и стереотипы, — высказался я.

Мы посидели еще немного молча, каждый думая о своем. Я же — морально настраивался на встречу с отчимом.

— Пьер заказал столик в « Loulou» на… — нарушила молчание мама, посмотрев на часы на своей руке, — …на половину пятого. Так что — собирайся.
— А у меня есть выбор? — спросил я, надеясь пропустить ужин, который может стать не лучшим окончанием моего дня.
— Нет! Ты идешь с нами, — категорично ответила мама.
Я печально вздохнул, поднялся с дивана и пошел в спальню — собираться. Для такого грандиозного мероприятия, как ужин с «семьей», я должен выглядеть соответственно. Открыв шкаф, я достал белую рубашку, темно-серый костюм и туфли.
Одевшись, я посмотрел на себя в большое зеркало в шкафу и остался доволен. Серьги я оставил.

«А ничего так. Хоть на обложку журнала» — хмыкнул я своему отражению.

Увидев меня, мама заулыбалась, оставшись довольной моим внешним видом. Даже ничего не сказала по поводу, оставленные в моем правом ухе, двух небольших колечек.

Мы вышли из дома и подошли к, ожидавшему нас возле такси, Пьеру. Увидев меня, он даже немного оторопел, явно не ожидая, что я буду в костюме. Он, наверное, рассчитывал, что я пойду в ресторан в футболке с черепами и рваных джинсах, как протест на его отношение ко мне, чтобы было к чему придраться? Но такого удовольствия я ему не доставлю. Хотя, если бы не мама, я бы так и оделся. Он протянул мне руку с надменным лицом, я пожал в ответ. Мы сели в машину и в полной тишине поехали в ресторан.

«Loulоu» — один из дорогих ресторанов Лувра. И не удивительно, что именно его выбрал Пьер. Он любил все дорогое, и не упускал возможности лишний раз показать всем, а особенно мне, насколько он богат. Да мне было абсолютно по барабану, сколько у него денег. За все то время, что он с моей мамой, я у него не взял и цента. И сегодня богатое убранство этого заведения говорило само за себя, и за него.
Подойдя на ресепшен, и сказав, что у нас заказан столик, мы прошли внутрь.
— Что будете пить, мальчики? — спросила мама, рассматривая винную карту, — Мне шампанское.
— Красное вино, — ответил Пьер.
— Андре, а ты? — спросила она меня.

«Я бы сейчас выпил, все что угодно».

— То же самое, — ответил я, отложив карту в сторону

Мы сделали заказ и стали ждать. Разговор не клеился. Молчание между нами было гнетущим, а обстановка напряженной. Я все время смотрел в большое панорамное окно на улицу, стараясь не встречаться взглядом с Пьером, который то ли специально, то ли, по чистой случайности, сел напротив меня. Мама сидела рядом со мной.
— Андре, ты должен обязательно навестить нас в Каннах, — попыталась завести разговор мама, — Пьер, скажи ему, какая у нас там вилла.
— Да, — сухо ответил он.

Меня просто-таки распирало от желания поехать туда. Да ни за что! Лучше уйду в монастырь.

Нам принесли заказ и мы принялись за еду.

— Ну, рассказывай, как дела? — спросил меня Пьер, сделав из своего бокала глоток вина, — Встречаешься с кем-то?

«Вот, только не говори мне, что тебе действительно интересно, сплю я с кем-то или нет?!»

— Нормально, — сухо ответил я, не желая отвечать на второй вопрос.

«Ага. Сейчас я так тебе и выдам всё, на блюдечке с голубой каемочкой, ешьте не обляпайтесь».

— Как на работе? Как Себастьян? Он все еще встречается с той девушкой? — мама, чувствуя напряжение между мной и Пьером, пыталась разрядить обстановку.
— Ее зовут Мишель. Да, они вместе. Он собирается сделать ей предложение.
— Ой, как здорово, — обрадовалась она.
— Хоть у кого-то нормальная жизнь, — выдал Пьер. Я посмотрел на него, — Я что-то не то сказал? — удивился он.
— То есть, у меня — ненормальная? — проговорил я, сжимая в руке вилку.
— То, какую жизнь ты ведёшь, Андре… Это ни в какие рамки приличия не входит, — продолжал Пьер свои нравоучения.
— Андре! Пьер! Я прошу вас, не начинайте, — попросила мама, поняв, что скандала не избежать.

Этого-то я и боялся. Об этом-то я и говорил маме.

— И какую же, по твоему, я веду жизнь? — я прожигал Пьера взглядом, сцепив кулаки под столом. Мама, видя мое раздражение, сжала мою руку. Я посмотрел на нее. Аппетита, естественно, уже не было.
— Аморальную, — ответил мне Пьер, — Тебе давно пора остепениться, найти себе девушку, и перестать страдать ерундой.
— Я живу и буду жить так, как считаю нужным, и не тебе меня учить, как правильно, — меня душила злость, и каждое проговариваемое мною слово было пропитано ненавистью к этому человеку.
— Пьер, это не место для выяснения отношений, — вступилась мама.
— Я, просто, пытаюсь сказать ему, что так жить нельзя.
— Он живёт так, как считает нужным. Ему уже не пятнадцать лет, и Андре давно для себя решил, что для него правильно, — защищала меня мама.
— То есть, жить с мужчиной — это ты считаешь правильно? — Пьер с укоризной посмотрел на маму.
— Это его природа, и от этого никуда не деться, — ответила она ему.
— Да, какая природа, Сесиль?! — с явным раздражением хмыкнул Пьер, — Это все его капризы, дурное влияние и отсутствие мужского воспитания в детстве. Если бы его отец занимался им, этого бы не было.

«Не смей трогать моего отца. Ты не имеешь ни малейшего представления о нем»

Я чувствовал, как гнев накрывает меня с головой, вытесняя здравый рассудок.

Мама защищала меня.

Каждый раз, каждый грёбаный раз, она защищает меня от его нападок. И каждый раз, после этого, она говорит, что он изменился.

Они продолжали пререкаться, каждый высказывая свое мнение, и я не выдержал.
— Все, с меня хватит! — я вскочил со своего места и бросил салфетку на стол.

Выйдя из-за стола, я хотел уйти, но Пьер остановил меня, схватив за руку.
— Сядь! — сказал он, — Ты ведёшь себя, как капризная барышня. Постыдился бы мать. Посмотри, ты довел ее почти до слез. Пора бы уже научиться принимать критику в свой адрес.

«То есть, это я ее довел? Не нужно так со мной разговаривать. Ты мне — не отец. Его бы я послушал, но не тебя».

Мне хотелось его ударить. Доказать, что если я и сплю с мужчинами, то от этого Я — мужчиной меньше не стал. Меня останавливало лишь то, что мы были в публичном месте, и что с нами была мама. Скажи он мне это при других обстоятельствах, я бы не сдержался.

— Отпусти, — зло прошипел я, — А то я не посмотрю, что ты вдвое старше меня, — я резко одернул руку и поспешил на выход. Мне было все равно, что на нас стали оборачиваться другие посетители.

Выйдя на улицу, я остановился на входе и расстегнул две верхние пуговицы рубашки. Они ужасно давили, и когда я это сделал, дышать стало легче.

«Чёрт, как же он достал меня со своими закидонами. Сколько он ещё будет доставать меня? Ему самому от себя не противно?».

Я был зол и хотел уйти, но оставить маму, не попрощавшись с ней, я не мог.

«Почему я не курю? Сейчас не помешала пара сигарет».

Засунув руки в карманы брюк, я попытался абстрагироваться от ситуации. Я стоял и смотрел на, проходящих мимо, людей. Вот прошла пожилая дама, неся на руках маленькую собачку, видимо жутко дорогущую, одетую в розовое платье. И зачем они это делают с собаками? Это же не дети. Не понимаю. На другой стороне, возле музея, остановилась группа туристов. Они о чем-то поговорили, и развернувшись, направились в сторону Лувра.
— Андре, — вдруг послышалось за спиной. Я обернулся — это была мама. Она вышла за мной, накинув на плечи свою красно-коричневую шаль, и была расстроена, — Ты забыл телефон, — она протянула мне мобильный, который я оставил на столе. Я забрал его и спрятал в карман брюк. Мне было стыдно за себя и за поведение Пьера. Но, я ведь ни в чем не виноват! Он первый начал. Может мне стоило промолчать? Но, тогда это бы означало, что я соглашаюсь с ним, что слаб морально и не могу постоять за себя.

— Сынок, пойдем обратно, — попросила она, смотря на меня.

«Всё-таки, она у меня красивая» — подумал я, смотря на единственную, в своей жизни, любимую женщину. В свои сорок пять она выглядела великолепно, и могла дать фору любой двадцатипятилетней девушке.

— Прости, мам, что испортил тебе вечер. Но, я туда не вернусь, — честно признался я, понимая, что этими словами ещё больше раню ее. Ещё одну порцию нападок Пьера я точно не выдержал бы.
После моего ответа мама сникла ещё больше, и поджав губы, сказала:
— Я поговорю с ним, на этот раз серьезно. Если он не прекратит нападать на тебя, я поставлю ему ультиматум, — она говорила совершенно серьезно, это было заметно по ее глазам, которые стали темнее обычного. Я знал этот взгляд очень хорошо.
— Не нужно. Я не хочу, чтобы ты ссорилась с ним из-за меня. Ты же любишь его.
— Но ты — мой сын! И никто не имеет права унижать тебя из-за того, что ты гей, — ее голос дрогнул.

«Если бы все это понимали, то и жить было бы намного легче.»

Я мог ее понять. Она хотела провести вечер со своей семьёй, поужинать в приятной атмосфере, с любимыми мужчинами. А получилось то, что получилось.
— Извини, но я поеду домой, — в ответ она понимающе кивнула головой, мы обнялись, и я ушёл.

Домой я добрался на метро, и когда зашёл в квартиру, было уже темно. Скинув туфли и сняв пиджак, я прошел в кухню, достал стакан, налил в него, купленный в магазине, коньяк, и тут же опрокинул его в себя. В горле запекло, и я зажал рот рукой. Я не особо любитель всех этих, сильно крепких, напитков, но сейчас мне необходимо было выпить. И побольше.
Я сидел за столом, удрученно склонив голову, уставившись на стакан с жидкостью янтарного цвета.

***

Я не заметил, как бутылка коньяка почти опустела, в голове шумело. Мне было так паршиво, что хотелось остановить эту жизнь. Почему некоторые не могут понять, что такие как Я — тоже люди? Что мы ничем не отличаемся от других, кроме того, что любим представителей своего пола. У нас не растут рога, у нас не по шесть конечностей! Когда до них наконец дойдет это?

Я взял пачку сигарет, которую купил в том же магазине, что и коньяк, телефон и вышел на балкон. Мне нужно было выговориться, а тем человеком, который мог меня выслушать, был мой Лео.

Мой!

Теперь, когда он был свободен, я мог попытаться его завоевать. Найдя его номер и, не удостоившись посмотреть, который час, я нажал на значок трубки. На том конце послышались долгие гудки.

«Блин, Лео! Спишь, что ли? Время-то детское.»

Пока я размышлял, в трубке послышалось потрескивание, и мне наконец-то ответили.
— Алло, — голос Лео был сонным. Вот черт, он все-таки спал.
— Привет, — проговорил я, пытаясь не выдать себя и того, что я в стельку пьян, — Я тебя разбудил? Прости.
— Андре, который час? — послышалось шуршание.
— Я не знаю, — мой язык заплетался, а картинка перед глазами плыла, и если я закрывал их, то голова начинала кружиться.
— Половина двенадцатого, — ответил мне Лео, — Ты почему так поздно? Что-то случилось?
— Мне нужно с тобой поговорить.

POV Лео

Я уже видел десятый сон, когда меня разбудила трель мобильного. Не открывая глаз, я нащупал телефон, который всегда лежит рядом, и поднес его к уху.

Спасибо создателям этого чудесного изобретения, которое может само ответить на звонок, стоит его поднести к уху.

Ну, так вот. Поднеся телефон к уху, я услышал знакомый голос.

«Андре, какого хрена, ты мне звонишь так поздно?»

— Андре, который час? — спросил я, потирая глаза.
— Я не знаю, — ответил он.
Мне показалось, что его голос звучит как-то странно. Он, либо спал, либо был пьян. Второе, мне казалось, более вероятно. Я отнял телефон от уха и посмотрел на время.

«Половина двенадцатого! Ты нормальный?!»

— Половина двенадцатого, — озвучил я ему время, — Ты почему так поздно? Что-то случилось?

Ну не мог же он просто так позвонить в такое время, чтобы спросить, как у меня дела?

— Мне… нужно… с тобой поговорить, — с протяжностью сказал мне Андре.
Он точно пьян, но я решил уточнить.
— Подожди. Ты, что, пьян?
— Угу, — промычал он мне в трубку.

Я поднялся, облокотился на подушку и окончательно проснулся.

— Лео, если бы ты знал, как мне хреново.
— Почему ты пил? Что-то случилось?

Последний раз, когда я ему звонил в таком состоянии, меня бросил Филипп, а что могло случиться у него?

— Лео, почему они не понимают, что такие, как мы — тоже люди?! Он сегодня снова начал учить меня жизни. Как меня это все достало! Ты просто не представляешь.
— Кто — он? — не понял я, о ком пытается мне рассказать Андре.
— Пьер! Помнишь, я рассказывал тебе о нем?
— Ну? — я напрягся.
— Он заказал столик в ресторане. Мама сказала, что он изменился, я ей конечно не поверил. Он никогда не изменится, — в голосе Андре было столько отчаяния, — Мы поругались.
— Ты с ним подрался?
— Нет! Что ты — нет.
Я облегченно вздохнул.
— Ты сейчас дома? — спросил я обеспокоенно.
— Да. Ты переживаешь за меня?
— Ну… — этот вопрос вогнал меня в ступор, — Да, я переживаю за тебя.
— Лео. Я позвонил тебе потому, что… Потому что, хотел кое-что сказать. Можно? Это очень важно для меня.
— Говори, — сон как рукой сняло.

«Почему мне, как-то, не по себе?»

— Ты мне сейчас очень нужен. Да и не только сейчас. Ты мне нравишься, очень, с того самого момента, когда я увидел тебя на том форуме, — меня словно окатили холодной водой.

«Это что такое? Признание? Погоди, Андре, тормозни, я пока к такому не готов»

— Ты не смотри, что я сейчас пьян, я говорю как есть! — продолжал он, — И не важно, что мы мало друг друга знаем.

«Тормози, Андре, мой мозг не справляется со всей этой информацией»

— Ты мне очень нужен. Не бросай только меня, ладно? Я готов быть для тебя кем угодно, и ждать тебя, сколько будет нужно, хоть всю жизнь. Только не отворачивайся от меня. У меня, кроме тебя, больше никого нет, — высказавшись, Андре замолчал и я молчал, осмысливая сказанное.
Мне нужно было что-то ему ответить, а я не находил нужных слов. Я же еще не отошел от предыдущих отношений, а мне уже признались в симпатии.
— Андре, тебе нужно отдохнуть, ты устал и не знаешь, что говоришь. У тебя был сложный день. Давай мы об этом поговорим позже. Хорошо? Уже поздно, у меня завтра пары. Спокойной ночи, Андре.

«Твою мать, и как мне теперь спать? Что мне делать с его признанием?»

— Да. Хорошо. Прости, Лео, я идиот! Спокойной ночи.

Я сбросил вызов и тупо смотрел перед собой, прокручивая в голове слова Андре.

«Я ему нравлюсь и, по видимому, не как друг. Черт, что мне делать? Вот это, ты, Лео, влип.»

За окном послышались раскаты грома, я повернул голову в сторону окна и увидел, как сверкнула молния.

«Будет дождь».

Я поднялся, натянул штаны, футболку, взял сигареты и вышел на балкон.
Черное ночное небо вдоль и поперек разрезали молнии, освещая все вокруг. Я смотрел перед собой и пытался разобраться с тем бардаком, который сейчас происходил у меня в голове. Мысли путались, завязывались в узлы и ни в какую не хотели прекращать эту свистопляску. Зажав фильтр зубами, я чиркнул зажигалкой и сделал первую глубокую затяжку. Глаза защипало от едкого дыма.

«Какого черта, Андре? Зачем тебе вся эта хрень? Неужели тебе плохо живётся? Ты же меня совершенно не знаешь. Не думаю, что я лучший вариант для тебя. Не думаю».

Первую сигарету я выкурил почти в две затяжки и, только со второй в голову стали приходить более — менее ясные мысли. Я не мог так быстро ответить Андре взаимностью, слишком еще свежа была рана в моем сердце. Не стану скрывать, Андре мне тоже нравился, но было одно, но, ! И этим «но» было мое разочарование в отношениях. Я не хотел больше быть брошенным. Мне нужно было время, чтобы мои душевные раны зажили, и я снова захотел с кем-то связать свою жизнь, а Андре был пьян, когда говорил о своей симпатии ко мне. Завтра, проснувшись, он забудет обо всем, и все встанет на свои места. Мы будем просто друзьями.

Докурив, я вернулся в спальню. Цифры на телефоне показывали час ночи. Раздевшись, я снова лег в постель и попытался уснуть. Я закрывал глаза, а они открывались снова. Сна не было. Мысли об Андре то и дело лезли в мою голову. Его подавленное настроение не давало мне покоя, я волновался, чтобы он лег спать и никуда не пошел. Я ведь не знал, как он может повести себя в данной ситуации. Он был очень расстроен, а я никак не мог ему помочь.

Я еще долго ворочался в постели, пытаясь уснуть, но мысли об Андре не давали мне этого сделать.

«Если я сейчас не усну, то завтра, тупо, просплю все пары».