POV Андре

Наверное, я слишком долго спал, потому что, когда открыл глаза, солнце нагло светило в окно нашей спальни, пытаясь пробиться сквозь небольшую щелку, оставленную в неплотно прикрытых шторах. А оно здесь появлялось только ближе к обеду. Значит сейчас, должно быть, было уже около полудня или больше того. Повернувшись на бок, я обнаружил, что в постели совершенно один, а в квартире царит гробовая тишина. Я и раньше позволял себе поваляться в выходной день подольше, а когда мы с Лео стали жить вместе, то и вовсе, стали залеживаться чуть ли не до обеда. Обычно, первым просыпался я. Лео обнимал меня поперек талии, уткнувшись носом мне между лопаток, и недовольно, сонно ворчал, прижимаясь еще сильнее, если я пытался пошевелиться.
События вчерашнего вечера измотали мои нервы настолько, что стоило моей голове коснуться подушки, я тут же провалился в сон без сновидений. Я так крепко спал, что впервые не услышал как проснулся Лео. Поднявшись, я сходил в душ, натянул на себя серо-голубую футболку, в цвет ей спортивные штаны, и решил, что нужно заняться исследованием содержимого холодильника, так как со вчерашнего вечера в моем желудке, кроме двух порций коньяка и двух сигарет, ничего больше не было. Но где же, собственно, Лео? И почему он меня не разбудил и не сообщил, куда уходит? Ведь сегодня было воскресенье, а насколько я помнил, в этот день магазин не работал. Я прошел в кухню и застал моего Ёжика там. Он стоял у стола, спиной ко мне и похоже не заметил моего внезапного появления. На нем, кроме домашних спортивных темно-синих штанов ничего больше не было. Я прислонился плечом к дверному косяку и стал наблюдать за ним, медленно скользя взглядом по его, взлохмаченным на затылке, волосам; по обнаженной спине, с проступающими позвонками, и ниже, к двум ямочкам на пояснице, задержал взгляд на его заднице, обтянутой одной только тонкой тканью штанов. Как же все-таки охрененно-хорошо, что в моей жизни есть этот замечательный парень. Как бы я справился вчера со всем этим без него? Как-нибудь? Вот именно «как-нибудь». Позвонил бы Себастьяну? Возможно. Напился бы и завалился в клуб, пытаясь снять кого-нибудь на ночь? Как вариант. Но, слава богу, мне хватило здравого ума ничего такого не сделать. Лео вдруг обернулся, видимо ощутив на себе мой пристальный взгляд, которым я прожигал в нем дыру уже добрых пару минут и, улыбнувшись, смачно откусил морковку. Я отлепился от дверного проема и двинулся к нему. Подойдя, я прижался к его спине, сомкнув руки у него на животе.
— Выспался? — заботливо спросил он. Я угукнул и поцеловал его в плечо. — Не хотел тебя будить, — добавил Лео.
— Ты давно встал? — я провел кончиком носа по его шее, улавливая едва ощутимый запах на коже, от которого все задрожало внутри. Я прижался сильнее и еще раз провел кончиком носа от впадины за ухом до основания шеи, пытаясь распознать запах, который исходил от Лео. Это не был запах духов или геля для душа, и даже не шампуня, которым он пользовался. От Лео пахло… Я даже прикрыл глаза, чтобы понять. Теплом, домашним уютом, ощущением покоя и безопасности. Он был желанным. Вчера у меня не осталось сил, чтобы уделить моему малышу должного внимания. И сейчас я намеревался наверстать упущенное.
— Что ты делаешь? — с легким смешком в голосе спросил Лео, не ответив на мой вопрос, и слегка повел плечом. — Ты меня отвлекаешь.
— От чего же я тебя отвлекаю, детка? — прошептал я ему на ухо, продолжая покрывать поцелуями шею и плечи, чувствуя, как у меня в штанах становится тесно. Я бесстыдно потерся своим стояком о его задницу.
— Мне нужно закончить готовить обед, — ответил Лео, изображая из себя непреступную девицу, и делая вид, что ему абсолютно безразличны мои намеки развести его на секс. Но учащенное сердцебиение и потяжелевшее дыхание говорили об обратном.
— Обед подождёт, а я ждать не могу, — и я развернул Лео к себе. Мои руки обвили его талию и, наклонившись, я накрыл его губы своими. Я провел языком по его сомкнутым губам, проталкиваясь между ними. Руки Лео обвили мою шею и он поддался моему напору, ответив на поцелуй, разомкнув губы, позволяя моему языку смело хозяйничать у него во рту. Я чувствовал, как его вставший член, упирался мне в пах. Кто-то был не против предаться обеденным утехам. Как только я потянулся к резинке штанов Лео, желая снять их и оттрахать его без всяких прелюдий, прямо здесь на столе, в дверь очень настойчиво позвонили. Но я не намеревался прерывать начатое. Я знал, что если долго игнорировать, то непрошеные гости обязательно уйдут. Звонок раздался снова, ещё громче и дольше.
— Наверное, нужно открыть, — прервав наш поцелуй выдохнул Лео. Я посмотрел на него. Зрачки его глаз были расширены, отчего они казались темнее.
— Будем делать вид, что нас нет дома, — ответил я и снова утянул Лео в поцелуй. Мои руки забрались ему в штаны и я крепко сжал его ягодицы. Но, завершить задуманное мне снова не дал этот проклятый дверной звонок, который решил довести меня до крайней степени ярости.
— Чёрт! Никуда не уходи, я сейчас вернусь и мы продолжим, — сказал я, выходя из кухни. Подойдя к двери, я собирался выплеснуть весь гнев на незваных гостей. Но когда я открыл ее, то всё, что собирался сказать, застряло у меня в горле тугим комом, норовящим задушить меня. На пороге стояли Себастьян и Мишель. Мне доводилось видеть злого Себастьяна, и я вам скажу, лучше ему под руку не попадаться. И сейчас он был именно злым. В его глазах сверкали молнии, а из ноздрей чуть ли не валил дым. Он был похож на разъяренного быка. Я молча отступил в сторону, впуская их.
— Тебе сейчас втащить или подождать, пока ты объяснишь, какого черта, ты, блядь, творишь? — вместо дружеского «Привет» прилетело мне от моего разъяренного друга. Если бы не присутствие Мишель, то я бы точно получил не только моральное, а и физическое внушение от Себастьяна. А рука у него, я вам скажу, тяжёлая.
— И тебе привет, — только и ответил я, закрывая дверь. — Я так понимаю, ты в курсе?
— Да, блядь, я в курсе! И из-за этого нужно было уходить из дому? Говорить не пробовал? — спросил Себа, чуть ли не скрипя зубами от злости.
— Он очень злой, — поцеловав меня в щеку, предупредила Мишель.
— Да, я очень злой, — подтвердил Себастьян слова своей девушки. Я смиренно молчал, наблюдая, как мой друг нервно стаскивает обувь и что-то там ещё бубнит себе под нос.
Мы прошли в кухню. И тут взгляд Себастьяна привлек, подпиравший столешницу, Лео.
— Лео! Ты почему мне не позвонил и не сказал, что этот мудила дома? — рыкнул он.
— Извини, я был занят, — ответил тот, вытирая руки о кухонное полотенце. Я бросил взгляд на Лео. На нем уже была надета чёрная майка. Когда он только успел одеться?
— Чем, позволь узнать? А ты чего смотришь? Психует он! — Себа снова устремил свой гнев на меня. А мне почему-то стало смешно смотреть, как он выходит из себя. — Ты чего, блядь, лыбишься? Ты хоть представляешь, что мы вчера пережили? Лео, расскажи ему, пускай знает.
— Себа, все хорошо, — спокойным тоном ответил ему Лео.
— Ни хера не хорошо! — не унимался Себастьян. Если он заводился, то остановить его было столь же трудно, как остановить лавину, сошедшую с горной вершины.
— Мальчики, а давайте пить чай. У нас самый вкусный торт, — промурлыкав, вмешалась Мишель. Она все это время тихонько стояла позади, боясь сказать хоть слово, чтобы тоже не попасть под горячую руку своего парня. Но всё же осмелилась. Она прошла мимо меня, поцеловала Себастьяна в щеку, намереваясь успокоить его этим, и подойдя к Лео, вручила ему торт.
— Какой торт, любовь моя? Я хочу, чтобы он объяснил мне, почему я должен был срываться посреди ночи и идти искать его? — Себастьян говорил, вкладывая в каждое слово весь гнев, который он в данный момент испытывал ко мне. — Мне что, блядь, заняться больше нечем? Если бы не Лео, я бы и пальцем не шевельнул, чтобы искать твою задницу! Мне его стало жаль, — что бы в данный момент Себастьян не говорил, я-то знал, что это были всего-навсего слова, брошенные в порыве эмоций. Он готов был ради меня на всё, ну, почти на всё, так же, как и я ради него. Позвони я ему среди ночи и скажи, что мне нужна помощь, он бы сначала спросил меня: «Хули, я такой беспомощный? И как я заебал его своими проблемами», а потом, все равно бы приехал ко мне с бутылкой чего-нибудь, и мы проговорили бы с ним до самого утра. Я бы плакался ему в жилетку, а Себастьян попеременно вставлял бы какую-нибудь умную фразу, говоря, что все у меня будет заебца.
— Может вы поговорите в другом месте? А мы пока с Лео приготовим чай, — проговорила Мишель, явно не желая больше слушать, как Себастьян отчитывает меня. Не став ей перечить мы вышли из кухни.
— Ну? — выйдя на балкон, Себа, опёрся о перила и стал сверлить меня тяжёлым гневным взглядом, словно хотел прожечь во мне дыру. — Ты хоть представляешь, что он пережил за те два часа, что мы тебя искали? — тут мне уже было не до смеха. Конечно, я представлял. Я бы перевернул весь город, заглянул в каждую щель и каждый уголок, чтобы найти Лео. Да я бы продал душу дьяволу, если бы он взамен предложил мне помощь.
Себастьян достал из кармана джинсов пачку сигарет и вынул из нее самокрутку. Он подкурил ее, и воздух наполнился специфическим запахом.
— Ты мог бы позвонить мне, если уж так сильно был обижен на Лео и не хотел с ним говорить, а не уходить в ночь непонятно куда, — выдохнув остатки дыма, проговорил Себа. Я забрал у него сигарету и глубоко затянулся, задержав дым в лёгких.
— Ну, прости, — выдохнул я, слегка закашлявшись. В горле запершило. Давно я не курил эту гадость. — Мне нужно было подумать. Да, и что бы я тебя сказал? Что нашелся мой отец и что я не знаю, как быть. Что мне хотелось напиться, утопиться и повеситься? И не обязательно в таком порядке, — на душе снова стало горько.
— Ты не у меня должен просить прощения, а у Лео, — уже без злости сказал Себа. — Таким разбитым и несчастным я его не видел. Он думал, что это конец, хоть и не сказал мне ничего. Ты бы видел его глаза. У него был взгляд, как у побитой собаки, — я опустил голову. В груди заболело, словно сжали сердце.

***
POV Лео

Себастьян и Андре поспешно покинули кухню, и мы с Мишель остались одни. Воцарилась тишина. Я знал, что им двоим нужно поговорить, и что в этом разговоре мне не место; что никто другой, кроме Себастьяна, так не понимал Андре. Он мог высказать ему абсолютно всё, и даже послать, наверное, даже мог ударить, и они, все равно, оставались бы лучшими друзьями. Было в их дружбе что-то интимное, что-то, что сближало их на высшем, духовном уровне. Что-то такое, чего даже я не мог понять, от чего хотелось удавиться или расшибиться о стену, осознавая свою неполноценность. У меня даже с Яном такого не было, хоть я и считал его лучшим другом. Каждый раз, когда я видел Андре и Себастьяна вместе, то, как они разговаривают, то, как смотрят друг на друга, я не переставал представлять их вместе. Они были бы отличной парой, если бы Себа интересовался мужчинами. Но, к моему же счастью, у него была очаровательная невеста. И сейчас она пыталась меня отвлечь.
— У вас все хорошо? — осторожно спросила Мишель.
— Что? Ах, да. Все нормально, — отмахнулся я, вынырнув из размышлений. — Когда я пришел, он уже был дома, — говорил я, понятия не имея, знает она о случившемся вчера или нет. — Так что, все хорошо, — хотя, определенно, я знал, что «хорошо» ещё не было. Где-то, глубоко внутри, Андре все ещё был обижен на меня.
— Себастьян только с виду такой устрашающе грозный, а на самом деле, он очень хороший. Он может наорать на Андре, высказать во всех красках все, что он о нем думает и так далее, но, он никогда не оставит его в беде. Никогда. Потому что… — Мишель запнулась и на долю секунды задумалась, словно подбирая нужное слово, чтобы как-то помягче объяснить, почему же. — Потому что, их связывает очень крепкая дружба, — нашла она логичное объяснение. А мне показалось, что сказала она это больше для себя. Мишель набрала воды в чайник и включила его. — Он мне только сегодня утром рассказал, что произошло. Я не представляю, что пришлось пережить Андре.
— Это был шок.
— Бедняжка. И что он намерен делать?
— Я не знаю, — пожал я плечами.
— Может все образуется?
— Не думаю, что Андре захочет ещё раз увидеться со своим отцом. Ты его не видела вчера. Андре словно подменили. Если бы он мог поджигать взглядом, то меня бы сейчас тут не было. Сжёг бы и развеял над Парижем.
— Ну, может, он подумает. Взвесит все за и против. Это же все-таки его родной отец.
Я ничего не ответил.
— Где у вас заварник? — спросила Мишель, заглядывая по шкафам. — А, вот он, — и она достала жёлтый чайничек в мелкий синий горошек.
— Что-то их долго нет. Пойду посмотрю, — отлепившись от столешницы, сказал я. Под «долго» я имел ввиду временной период в пять минут.
— Не ходи, — резко остановила меня Мишель, поймав за руку. — Пускай поговорят. А ты сядь и успокойся. Себа его не съест, — я послушался и присел на стул. Мишель суетилась, заваривая чай, и через минуту кухня наполнилась терпким ароматом. — Ну, что ты такой невесёлый? Что это у тебя на руке? — Мишель вдруг заметила мою татуировку. Отек спал, и рисунок теперь был виден отчётливо.
— А, это? Это мы вчера сделали, — ответил я. У нее очень хорошо получалось отвлекать меня от мыслей, что Андре с Себастьяном сейчас на балконе одни.
— Боже, как красиво, — Мишель не скрывала своего восторга от увиденного. — У Андре такая же? — я кивнул. — Было больно?
— Не настолько, как я представлял.
— Андре повел тебя к Жаклин? — улыбка тронула ее губы.
— Ты тоже ее знаешь? — я удивился.
— А кто ее не знает, — улыбнулась Мишель. — Себастьян меня тоже к ней затащил. Вот, — и она приспустила блузку, обнажив плечо, на котором красовалась стайка маленьких ласточек.
— Красиво. Почему именно ласточки? — спросил я.
— Разве они не красивые? — поправив блузку, спросила Мишель. — Тебе разве не хотелось нарисовать их? Они такие маленькие, такие, переполненные свободой.
— Я не умею рисовать.
— Правда? Я почему-то думала, что кроме музыки, ты обязательно должен уметь рисовать. Не знаю почему, но при первой встрече я почувствовала в тебе художника. Я вот рисую. Мне предложили практику в одной из галерей Мюнхена.
— И ты поедешь?
— Я ещё не решила. Не хотелось бы оставлять Себастьяна, да и упускать такую возможность тоже, — да, сложный выбор. С одной стороны — любимый человек, устоявшийся быт, а с другой — отличная возможность вырваться из круговорота однотипных дней и прикоснуться к прекрасному. Завести полезные знакомства.
— А он что говорит?
— Себастьян? Говорит, чтобы я даже не думала отказываться. Что он тут не пропадет без меня, — Мишель опустила взгляд в пол.
— А если ты согласишься, надолго придется уехать?
— Как минимум на три месяца, — я заметил, как Мишель заметно погрустнела. Мне бы тоже было сложно оставлять Андре, если бы я был на ее месте. Три месяца не малый срок для расставания.— Но, я не боюсь оставлять Себастьяна одного. Я знаю, что он не станет мне изменять, хоть он и не святой, и не начищает по ночам до блеска свой нимб. Я просто знаю и доверяю ему, — в ее голосе чувствовалась твердая уверенность в своём парне и в их отношениях.

***

POV Андре

Сигарета переходила из рук в руки, и с каждой новой затяжкой становилась все меньше, а проблемы отходили на второй план. И реальность уже не казалась такой пугающей. Наступило умиротворение.

— И что ты будешь делать? Ты точно уверен, что это твой отец? — я чувствовал на себе пытливый взгляд Себастьяна.
— Когда я рассказал Лео о своем отце, и о том, что хотел бы, чтобы он нашелся, то Лео загорелся идеей найти его. Я попросил его не делать этого. И тут, он в один из дней заявляет мне, что возможно, знает, кто мой отец. Я опять же попросил его оставить эту идею, и он, как мне казалось, послушался. А вчера случилось то, что случилось.
— Твой отец сам тебя нашел, — закончил за меня Себа.
— Да. Мне Лео говорил, что тот мужчина похож на меня, точнее, я похож на него. В общем, даже будучи в состоянии аффекта от появления отца, я все равно смог рассмотреть, что мы действительно похожи. Очень похожи. Тут не нужно делать тест ДНК, чтобы понять, что мы родственники, — говоря всё это, ко мне стало приходить осознание произошедшего, и того, что у меня действительно есть отец.
— Насколько я помню, у тебя нет ни единой его фотографии.
— Да, ни одной. И воспоминания у меня о нем смутные. Я словно пытаюсь вспомнить старое кино, картинки всплывают, а кто в главной роли — не помню. Я отчётливо помню, как мы с мамой праздновали Рождество. Мы всегда наряжали ёлку, небольшую. У нас особо не было денег, чтобы купить красивую, как те, из супермаркетов. У нас была маленькая. И вот, я каждый год загадывал одно и тоже. Знаешь, что это было? — я сделал очередную затяжку и передал сигарету Себастьяну. Он забрал ее и тоже глубоко затянулся.
— Нет, — ответил он, щурясь от дыма.
— Моего отца. Я мечтал, что Санта исполнит мое желание, и что, проснувшись утром, я забегу в кухню и увижу его там, помогающего моей маме, и он больше никуда не уйдет. Но ничего такого не было. И тут, через восемнадцать лет, мое желание таки исполнилось. Сюрприз, так сказать. Чуть, блядь, не умер «от радости».
— Да уж — сюрприз. Здравствуйте, жопа, Новый год! — Себа прыснул от сказанной им шутки. — Зараза, что он мне подсунул? Просил же нормальную дурь. Ни хера не вставляет, — Себа сделал последнюю затяжку и выбросил окурок.
— Чего, отличная. Мне, знаешь ли, заметно полегчало. Главное, чтобы наши невесты не прознали, а то останемся мы без того, что делает нас мужчинами, — меня начинал разбирать смех, и появилось ощущение легкой опьяненности.
— Чего ржешь? А помнишь, когда мы вот так, последний раз накуривались? — я отрицательно покачал головой. — Помнишь, — Себа пристально посмотрел на меня, прищурив взгляд. — Два года назад. Ты тогда был в жуткой депрессии. Никого не хотел видеть. Даже меня не пускал. Я две недели не мог попасть к тебе, — конечно же я помнил. Это было мое самое тяжёлое расставание, с долгой депрессией и нежеланием жить. Спасла убийственная настойчивость Себастьяна, с которой он две недели осаждал дверь моей квартиры и терроризировал телефон кучей сообщений и звонков, пока я не сдался.
— А, да, что-то было, — непринужденно сказал я. — Я тогда расстался с Аленом, — отголосок прошлого нашел отклик в самом дальнем уголке моего сердца, и оно как-то странно затрепетало, а забытый образ всплыл в памяти. Черт бы тебя побрал, Себа. Вчера Жаклин, сегодня — ты. Сговорились, что ли? Нет, нет и ещё раз нет. Это все в прошлом. Зачем вообще тревожить призраков? Под ребрами заныло. — Ты меня тогда так достал! Названивал и названивал, что я не выдержал и впустил тебя. Тогда-то я и узнал, что у тебя тяжёлая рука.
— Доктор Себастьян Леруа, всегда готов прийти на помощь. Ты мне должен сказать спасибо за то, что вытащил тебя и не дал сдохнуть от горя и тоски, — ткнул он мне пальцем в грудь. — Ты же, блядь, тогда похудел на пять килограмм. Я чуть тебя не потерял. Вот скажи, он стоил того, чтобы вот так по нему убиваться? Этот сукин сын, вынул из тебя всю душу и растоптал сердце. Которое ты, потом, очень долго залечивал, чтобы оно снова могло любить. До сих пор хочется его придушить, — как же мне не хотелось опять это все вспоминать. Тем более, что у меня теперь новые, крепкие отношения. Я прикрыл глаза, мысленно прогоняя всплывший образ.
— Нет, не стоил. Сейчас это кажется до смешного нелепо и глупо. И, конечно, я буду тебе благодарен за твою настойчивость, за твой характер, за то, что ты всегда знаешь, что сказать, а иногда не говоришь, просто бьешь, и это бывает эффективнее, чем любые разговоры. За то, что несмотря на все, ты остаёшься моим другом. Да что там, другом. Ты же прекрасно знаешь, что ты мне больше, чем друг, ты мне, как брат, которого у меня никогда не было. Мы часто ругались, да и ругаемся из-за ерунды, но мы всегда остаёмся вместе. Себа, — я повернулся к нему, — я хочу, чтобы ты был моим шафером. Ты же не откажешь мне? — мой дорогой друг стоял, словно каменное изваяние, молча слушая весь мой словарный фонтан, который извергался из меня. Откажет, как пить дать, откажет.
Себастьян помолчал пару минут, серьезно взирая на меня, а потом ответил:
— Я, конечно, догадывался, что ты, Флорентьи, ещё та сволочь, и эгоизм твой видно издалека. Но, чтобы вот так меня ненавидеть, это перебор. Я же к тебе со всем сердцем и душой, — я слышал, как в моей голове щелкали шестеренки и процессор с надрывом пытался обработать поступающую информацию. Да что же я такого сказал? Я расстроился, и это мягко сказано. Я был подавлен и сломлен. Мой лучший друг отказал мне.
— Себа… — я хотел извиниться, но тот не дал мне этого сделать.
— Я же, сукин ты сын, хотел тебе предложить быть моим шафером на моей свадьбе. Приготовил речь. А теперь что? Ненавижу тебя, — надулся Себа, а я с облегчением выдохнул.
— Я знал, что ты согласишься. Вот только эти твои шуточки.
— Ой, кто бы говорил.
— Ладно, пошли. Жрать охота.
— Погоди, — Себа остановил меня и сгреб в объятия. — Я рад, что с тобой все хорошо. И, если честно, я не на шутку испугался, когда мы с Лео тебя не нашли. А мы были практически везде.
— А что бы со мной случилось? У меня есть, ради кого жить, — мы стояли, обнявшись. Себа уткнулся мне в плечо, а я… А я вдыхал аромат его духов и понимал, что у меня все ещё остались к нему чувства. Хоть они теперь уже и не были такими яркими и болезненными, но все же были. — Я тоже люблю тебя, — и я сильнее сжал Себу в своих объятиях.
— Пойдем, а то Лео с Мишель подумают, что мы сбежали, — отстранившись проговорил Себа.
— Куда, с третьего этажа? — хохотнул я. — Разве что в травматологию.

***
POV Лео

— Лео, а Андре показывал тебе фото своего отца. У него же должны быть фото семьи? — спросила Мишель.
— А ты не знаешь? Он понятия не имел, как тот выглядит, — я поймал на себе недоумевающий взгляд Мишель. — До вчера, у него не было ни единой его фотографии.
— А если этот мужчина какой-то проходимец? А вы впустили его в свой дом. Что, если, он специально решил втереться к вам в доверие, а потом ограбит вас или чего хуже?.. — да ей впору писать детективные романы. Я мысленно усмехнулся, стараясь сохранять умное выражение лица, не подавая виду, что не воспринял всерьез ее предостережения.
— Ну, с чего ты взяла? Зачем какому-то постороннему человеку втираться к нам в доверие, мы же не знаменитости какие? Что у нас можно взять? Мы не владеем богатствами. Да, и он дал мне фото, на котором Андре и родители в день его рождения. Неоспоримое доказательство их родства. Сейчас я тебе его покажу, — я вышел из кухни и метнулся в комнату. Подойдя к полке, я вынул снимок, который прятал между книгами, и уже хотел возвращаться обратно, но остановился. Меня тянуло выйти на балкон, отдернуть штору, которая закрывала обзор. Что я намеревался там увидеть? Целующихся Андре и Себастьяна?
«Господи, Лео, да у тебя уже паранойя. Совсем умом тронулся со своей ревностью и подозрительностью», — разозлился я сам на себя и вернулся обратно в кухню.
— Вот, — я протянул фото Мишель.
— Сколько ему здесь?
— По словам Жан-Марка, здесь Андре — семь.
— Жан-Марк? — Мишель стала внимательнее всматриваться в снимок.
— Знакомое имя? — спросил я.
— Я не знаю, — задумчиво проговорила Мишель. — Этот человек намного моложе.
— Ну да, этому фото восемнадцать лет. Так ты знаешь его?
— Если моя память на лица сейчас меня не подводит, а я надеюсь, что она меня не подводит, то я однозначно знаю этого человека. Это Жан-Марк Фобер, и он преподавал у меня историю искусств на первом курсе, — Мишель продолжала рассматривать фото.

«Вот уж действительно, Земля круглая»

— Андре знает об этом фото? — она вернула мне снимок.
— Нет. Вчера не было возможности показать ему. Да я и не знаю, стоит ли вообще показывать.
— Конечно стоит! Обязательно покажи, это же утраченная часть его детских воспоминаний. Он должен знать.
— Я не уверен. Я боюсь его реакции, — ответил я, держа фото в руках.
— Лео, какой бы не была реакция Андре, ты просто обязан показать ему это фото. Хуже будет, если он узнает, что ты утаил это от него, — настаивала Мишель. Я вздохнул. Она была права

***

Прошло ещё полчаса, а Андре с Себастьяном продолжали торчать на балконе. О чем там можно было разговаривать так долго?
— Они там, что, теорию всемирного заговора замышляют? — уже не выдержала и Мишель.
— Я все-таки пойду, посмотрю, — но, стоило мне сделать шаг в сторону двери, как в кухню вошли наши благоверные, и выглядели они очень даже довольными. Значит разговор прошел более чем плодотворно.
— Соскучились? — сияя, словно майская роза, спросил Себа.
— О чем можно было столько времени разговаривать? — возмутилась Мишель.
— О тяготах жизни, и о том, насколько велика вероятность захвата планеты Земля котиками, — серьезно проговорил Себа.
— О чем? — переспросила Мишель, хлопая ресницами.
— Ну, а что? Ты посмотри на них, — Себа поймал мимо проходящего, ничего не подозревающего Феликса, и стал тискать его. — Это же сплошное умиление. Эти толстенькие щечки, так бы и тискал их. Они явно что-то замышляют. Нельзя же быть настолько милыми и не мечтать о захвате человечества, я бы мечтал, — Феликс изо всех сил пытался вырваться из крепких объятий Себастьяна, и когда ему это удалось, он пулей вылетел из кухни, забыв, зачем, собственно, шел сюда.
Андре подошёл ко мне вплотную, и взяв мое лицо за подбородок, приподнял его так, чтобы я смотрел ему в глаза.
— Ты в курсе, что это преступление- быть настолько красивым? — выдохнул он мне в губы так тихо, что я едва расслышал, что он мне сказал. Я смотрел Андре в глаза, они были слегка красными, словно он плакал. Но я-то сразу понял, что одним разговором не обошлось. Себа что-то принес, и они это что-то, приняли. Я не раз видел, как некоторые из моих друзей баловались, как они говорили, легкими наркотиками, да я и сам пробовал — не понравилось.
— Что ты принял? — едва слышно спросил я, чтобы не услышали остальные, в частности, Мишель.
— Ничего, — последовал ответ.
— Не ври, я же вижу, — я не имел ни малейшего желания злиться на Андре или устраивать из-за этого истерику с боем посуды. Просто не хотелось, чтобы эта дрянь поселилась в нашем доме, только из-за того, что в момент, когда ему будет тяжело или нападет приступ апатии, хотя я и не замечал ничего подобного за Андре, он будет прибегать к помощи марихуаны или чего-то еще, чтобы таким образом убежать от проблем и спрятаться от реальности.
— Все нормально, это была всего лишь сигарета. Не волнуйся, я не подсяду на это, — убеждал меня Андре с лёгкой, слегка пьяной улыбкой на лице. Он наклонился ко мне и зашептал на ухо: — Я хочу тебя.
— Мы не можем, — мои щеки вспыхнули, и я покосился на Себастьяна и Мишель.
— Я могу сказать, чтобы уходили, — я отрицательно мотнул головой. — Ну, ладно, — Андре взял мое лицо в руки и поцеловал. Нежно, но настойчиво.

***

POV Андре

Как бы нам с Лео не хотелось остаться сейчас наедине, мы не могли себе этого позволить. Не могли и все тут. И сказать Себастьяну, чтобы забирал свою невесту и проваливал, тоже не могли. Не сегодня и не сейчас. Он сделал для нас слишком много.
Несмотря на то, что они с Лео не были близкими друзьями, да вообще, назвать их друзьями было сложновато, Себастьян по первому его звонку бросился на помощь, а по сути, мог бы этого и не делать. Кто для него Лео? Всего лишь очередной парень его лучшего друга. Но в этом то и есть весь Себастьян. Безотказный, сочувствующий и сопереживающий. Готовый жертвовать всем ради тех, кого считал своими друзьями. И Лео он считал своим другом.

Мне срывало крышу от невозможности касаться Лео там, где я хотел, и целовать его так, как я хотел. Оставалось довольствоваться малым. Я наклонился к Лео и потерся кончиком носа о его щеку. За спиной послышалось характерное покашливание, давая понять, что мы здесь не одни.
— Мы вам не мешаем? Нет? — лёгкий смешок заставил меня разочарованно закусить губу и отлепиться от Лео.
— Вот, умеешь ты обломать весь кайф, — не оборачиваясь ответил я Себастьяну.
— Мы, наверное, пойдём, — застенчиво сказала Мишель, намекая Себастьяну, что в данный момент они здесь лишние. Какая умная девочка, сама догадалась, без лишних слов, что нам не терпелось остаться наедине.
— Нет-нет, оставайтесь. У нас есть бутылка замечательного Chateau Beaulieu, — сказал Лео, выглядывая из-за моего плеча.
— Да, Себа, оставайтесь. Последнее время мы не часто собираемся, — я обернулся, встретившись взглядом с ребятами. Они согласились.

День плавно перетекал в вечер. Солнце не спешило сдавать свои позиции и уступать место вечеру. Оно цеплялось за крыши домов, за верхушки деревьев, словно прося еще пару часов, пару минут, пока полностью скроется за горизонтом, и на смену ему придет ночь. Сумерки сгущались плавно и медленно, словно не желали уступать ночи. На улице было по июльскому тепло. Лето вступило в свои права и завладело Парижем в полной мере. Мы перебрались в комнату, прихватив с собой бутылку вина, бокалы и фрукты. Из открытого окна доносились звуки улицы. Гудели машины, были слышны голоса людей. Даже птицы не спешили в свои гнезда, они словно пытались перекричать все и всех, носясь за мошками, как ошалелые.
Мы разговаривали обо всем и ни о чем, и никто никуда не спешил. Себастьян сидел на диване, подобрав одну ногу под себя, рядом разместилась Мишель. Она, облокотившись о спинку дивана, кокетливо теребила прядку своих рыжих волос. Я занял кресло напротив, а Лео устроился на полу, у моих ног. Мишель, время от времени, перекидывалась с Лео фразами, обсуждая художников и спрашивая у него, что он думает о том или ином направлении. Он отвечал со знанием дела, и я ловил себя на мысли, что все-таки был прав, когда сказал Лео, что ему стоит попробовать себя в сфере искусства.
— Мальчики, а сыграйте что-нибудь, — попросила Мишель, когда темы для разговоров были исчерпаны, а выпитая бутылка вина действовала таким образом, что настраивала на особый, романтический лад.
— Сейчас? — удивился Себа такой, казалось бы, простой просьбе. — Не думаю, что я в том состоянии, чтобы перебирать струны и мучить бедный инструмент, — он поставил опустевший бокал на столик.
— Да, именно сейчас, — закапризничала Мишель. — Ты все время откладываешь на потом, — наигранно надула она губки.
— Кстати, да, ты и мне обещал, — с упреком сказал Лео, обратившись ко мне.
— Когда это я тебе обещал? — спросил я, делая вид, что удивлен. Конечно же, я помнил о своем обещании. И, похоже, сегодня мне не выкрутиться.
— А почему бы и нет, — пожал плечами Себа, видимо поразмыслив и оценив свои силы, понял, что еще в состоянии держать гитару в руках. — Я тоже давно не перебирал струны, — и он потянулся к моей гитаре, которая, уже несколько месяцев без дела просто пылилась в углу.
— Сейчас услышишь, как поет Себа, — наклонившись к Лео, зашептал я. — У него красивый голос.
— А ты? Я хочу услышать, как поешь ты, — я подвис, смотря на Лео, практически не моргая, а он смотрел на меня. Я не знал, что ему ответить. Ведь я давно ни для кого не пел. Тем более для любимого человека. Да и стеснялся своего голоса. Сыграть — пожалуйста, а вот чтобы спеть — для этого мне требовалось немало усилий, чтобы заставить себя сделать это.
— Господи! Ты что, не протирал ее? — голос Себастьяна заставил меня поднять взгляд на него.
— Протирал, — соврал я.
— Я и вижу. Здесь же вековая пыль, — и он стал пальцем водить по дереву, рисуя каракули. — Бедняжка, этот злой, противный Андре, совсем о тебе не заботится.
Себа коснулся струн, понял, что гитара в ужасном состоянии. Посмотрел на меня с укоризной и стал молча подкручивать струны, настраивая инструмент на нужный лад.
— Хоть не забыл, как это делается? А то, судя по ее состоянию, этого инструмента ты касался очень давно, — подколол меня Себа. — Может дать пару уроков?
— Не забыл, — в тон ему ответил я. Себастьян улыбнулся мне и коснулся струн. Гитара запела, а с ней и мой друг, и комната наполнилась его мелодичным, бархатным, слегка с хрипотцой, голосом. Я всегда любил слушать, как поет Себа. Я посмотрел на Лео, тот слушал с упоением. Все- таки у Себастьяна завораживающий голос. Его хотелось слушать. Когда он пел, то словно отрывался от реальности, прикрывал глаза и полностью погружался в процесс. Его голос проникал в тебя, словно невидимые нити, завладевал душой, и тебя накрывало.
— Здорово. Андре говорил, что у тебя красивый голос. Но я не думал, что настолько, — с восхищением проговорил Лео, когда Себа закончил петь.
— Спасибо, конечно. Это ты еще не слышал, как поет Андре. У него голос как у Боно из U2, — расхваливал меня Себа, заставляя смущённо прятать взгляд.
— И ничего не похож, — пробубнил я, принимая из рук Себастьяна гитару.
— Давай, пой, — шутливо-приказным тоном сказал Себа. — Или слабо? — вот же гадина, решил меня на слабо взять. Ладно, мы не из трусливых. Хотя внутри все так и дрожало, и ком предательски подступил к горлу. Только бы голос не дрогнул. Я лихорадочно стал перебирать в голове весь репертуар, который знал, и который мог бы сыграть и спеть без подготовки. Вдохнув поглубже, чтобы унять нервную дрожь, я собрал все свое мужество, засунул поглубже неуверенность и страх облажаться перед любимым человеком, и запел.
Простите меня соседи, я честно не хотел, они меня заставили.

You give me your smile
Ты подарил мне свою улыбку,
A piece of your heart
Кусочек своего сердца.

Я пел, смотря перед собой, полностью абстрагируясь от всего, воспоминаниями возвращаясь на пять месяцев назад. В день, когда впервые увидел Лео на экране своего монитора. Его сияющую улыбку, даже, пускай, в тот момент она была адресована другому. Теперь он улыбался мне, слушая, как я пою для него. И его улыбка вселяла в меня уверенность.

You give me the feel I've been looking for
Ты подарил мне то чувство, которое я искал.
You give me your soul
Ты отдал мне свою душу

Да, именно Лео, вернул мне то чувство, о котором я забыл. Которое было заперто в клетке, под семью замками.

Your innocent love
Свою невинную любовь.
You are the one I've been waiting for
Ты единственный, кого я ждал,

На мое колено легла рука, и я опустил взгляд, встретившись с парой прекрасных глаз. Которые смотрели на меня с такой любовью, что вынимали из меня всю душу, выворачивая ее наизнанку, обнажая все чувства.

Cause your love has found it's way
Потому что, твоя любовь нашла путь
To my heart
К моему сердцу.
Into my heart
В мое сердце.
Just forever in love
Просто навсегда любимые.

Просто — навсегда.

Гитара умолкла, и я ждал вердикт на свое выступление. Я посмотрел на руки, пальцы слегка подрагивали. Я сжал их в кулаки. Получилось неплохо, а мог бы и лучше. Волновался. Я оставил многострадальную гитару в покое. Было ощущение, что я участник шоу программы «Мы ищем таланты», а Лео и ребята — судьи, которые должны вынести своё решение — облажался я или нет.

— Ну, я всегда говорил, что у тебя охрененный голос, — первый вынес свой вердикт Себа. Он тоже сидел, слушая меня, чуть ли не с открытым ртом. Неужели я настолько круто спел? — Нужно было заснять и выложить в сеть, — решил добить меня он.
— Нет уж, спасибо. Мне одного раза было достаточно. Пять минут позора. Ты же так и не удалил то видео. Сколько там на нем просмотров? — как я тогда злился на Себастьяна за то, что он без моего ведома выложил в Ютьюб, как я пел на одном из дней рождений наших общих друзей. И чего, собственно, говоря?
— Какое видео? — спросил Лео, переводя взгляд с меня на Себу.
— НЕ ГОВОРИ ЕМУ! — встрепенулся я.
— Да ладно тебе. Хватит быть настолько застенчивым. Ты реально недооцениваешь себя. У тебя же талант. Лео, ну хоть ты скажи ему, если он мне не верит, — твердил Себа, пытаясь убедить меня в моем неоспоримом таланте.
— Да какой талант? — проговорил я. Ну, прям, сама скромность.
— Себа прав, у тебя очень красивый голос. Не понимаю, почему ты настолько самокритичен? — спросил Лео, поднимаясь с пола и пересаживаясь на подлокотник кресла, поближе ко мне.
— Ладно, ладно, убедили. У меня действительно хороший голос, — решил я согласиться, а то они с меня не слезут.
— Только не зазнавайся, а то я тебя знаю, — улыбнулся Себа и погрозил мне пальцем.
— Не волнуйся, моя корона выше твоей не вырастет, — дерзнул я.

Мы настолько хорошо проводили время, что совершенно не заметили как наши посиделки затянулись до поздней ночи.
— Мальчики, с вами хорошо, но уже поздно, мы пойдём, — устало проговорила Мишель. Я посмотрел на время на моем телефоне -цифры показывали половину двенадцатого. Давно мы так не засиживались.
— Давайте, я вызову вам такси, — предложил я. — Не на метро же вам добираться?
— Да, сколько нам тут — всего пара остановок. Тем более, что наша линия ещё открыта, — отказался Себа от моего предложения. Я как знал, что моя идея с такси будет отвергнута.
— Нужно почаще собираться. Даже без повода, — сказал Лео.
— А если выпадет повод — то лучше хороший, — приобняв его за плечи согласился я.
— Надеюсь, никто из вас двоих, больше не намерен сбегать из дому? Я могу спать спокойно? — усмехнулся Себа.
— Ну-у-у-у, — как-то задумчиво протянул Лео, — разве что в сторону спальни.
— Вот это верное решение. Все разногласия нужно решать только через спальню и никак по другому. Что может быть лучше примирительного секса? — разглагольствовал Себа. Вот же любитель потрепаться. Хлебом его не корми, дай только сморозить какую -нибудь умную хрень.
— Все, иди давай, умник. Завтра увидимся, — и я обнял Себастьяна, надеясь, что он заткнется. Но не тут-то было. У моего друга открылось второе дыхание и проснулся великий знаток человеческих отношений. Язык-то без костей.
— Лео, покажи ему, кто в этом доме мужик, — выдал Себа, высвободившись из моих объятий и сгребая Лео.
— Обязательно, — ответил тот.
— Я в тебя верю, — добавил Себа, уже стоя в дверях. Я только театрально закатил глаза. Дождавшись, когда ребята спустятся на пролёт вниз, я захлопнул дверь и повернулся к Лео. Тот стоял близко ко мне, и я тут же притянул его к себе. Мои пальцы пробежали вдоль его спины, ощущая через ткань майки каждый проступающий позвонок. Наконец, мы были одни, и теперь я мог прикасаться к Лео везде, где только захочу.
— Вот трепло. Вечно ляпнет что-то, — сказал я, рассматривая лицо Лео. В ответ он лишь лукаво улыбнулся. Что-то надумал.

«Колись, Лео, что уже за коварный план родился в твоей голове? Неужели, решил последовать совету Себастьяна?»

Я наклонился к нему, чтобы поцеловать, но был остановлен. Лео положил руку мне на грудь. Жест, более чем, понятен. На продолжение можно не рассчитывать. И в чем, собственно, было дело? В какой из моментов я снова сделал что-то не так? Я же думал, что все хорошо. Все же и так было хорошо.
— Что-то не так? — спросил я, озадаченно.
— Все так. Мне просто нужно в душ, — ответил Лео, одарив меня своей фирменной соблазнительной улыбкой. Ах, в душ? Ну, тогда понятно. Ну, тогда это меняло суть дела.
— Хорошо. Я пока что, уберу после гостей, — Лео кивнул и ушел совершать задуманное. Я прошел в комнату, собрал пустые бутылки, в количестве двух штук, бокалы и пустые тарелки. Отнес все в кухню. Минут через десять дверь в ванной хлопнула. Это могло означать, что Лео закончил водные процедуры. Быстро справился.

После душа, обернувшись полотенцем, я зашёл в спальню. Комната была погружена в приятный полумрак, сквозь который легко просматривался силуэт Лео. Он лежал на кровати, на животе, отвернувшись лицом к окну. Его левая нога была согнута в колене, а руки покоились под головой. Весьма соблазнительная поза. Одного взгляда на его обнаженное, требующее ласк и любви, тело было достаточно, чтобы кровь прильнула к моему члену, а мой мозг стал фантазировать о том, что я могу с ним сделать. Я стоял и пожирал Лео взглядом, мысленно проделывая с ним такие вещи, о которых стыдно было говорить в слух. От света луны, который проникал в нашу спальню сквозь незашторенное окно, кожа Лео, без того бледная, словно светилась. И походила на кожу какого-то фантастического существа. Сегодня полнолуние было особенно ярким. Большой, бледно-желтый диск висел в небе очень низко, над самыми крышами домов.
Я не знал, чувствовал Лео мое присутствие или нет. Мне же казалось, что он попросту спал. Не было даже намека на его дыхание. Я уже хотел подойти, но Лео приподнялся на локтях и повернулся в мою сторону.
— Ты так и будешь там стоять или сделаешь уже что-нибудь? — спросил он. — Я начинаю замерзать.
Сбросив полотенце, я подошёл и, нависнув над ним, стал покрывать его разгоряченное тело поцелуями. Лео едва слышно постанывал и ерзал подо мной, словно пытался скинуть с себя. Мои руки скользили вдоль его тела, проходя каждый изгиб, а он тёрся своей задницей о мой стояк, распаляя меня ещё сильнее. Я потянулся к тумбочке, достал тюбик со смазкой, и выдавив из него небольшое количество прозрачной, густой жидкости себе на пальцы, коснулся ими Лео. Он вздрогнул, но не от неожиданности, а скорее от прохлады. Мои пальцы легко скользнули внутрь. Один, затем второй, и я стал медленно вводить их, растягивая Лео. Внутри было горячо, а от смазки ещё и влажно. Лео подавался бёдрами назад, сильнее насаживаясь на мои пальцы, и его стон становился громче, а дыхание сбивчивее и тяжелее. Мой член стоял колом, и это причиняло мне немало дискомфорта.
— Андре, — выдохнул Лео, — замени их уже на себя, — умоляюще простонал он. Вынув из него пальцы, я приподнял Лео за бедра, заставляя его встать на колени. Мой член без труда проник внутрь, и я замер, наслаждаясь ощущениями. Меня обдало жаром, настолько это было хорошо. Лео качнул бёдрами, впуская мой член полностью. Мои пальцы впивались в его кожу и я отпустил себя, давая волю ощущениям, отрываясь от реального мира и погружаясь в мир сказочного наслаждения. Потеряв связь с реальностью, я наблюдал, как мой член входил в это податливое тело, и с каким наслаждением оно принимало меня. Лео прогибался в спине, громко постанывая, совершенно не беспокоясь о том, что стены-то у нас тонкие. Это действовало на меня, как красная тряпка на быка. Я делал глубокие, резкие толчки, вбиваясь в него сильно и даже несколько жёстко. Секс с Лео всегда яркий, жаркий, словно в первый раз. От каждого проникновения, от каждого громкого стона и всхлипа мое тело словно пробивало током, и мне приходилось отвлекаться, чтобы не кончить первым. Моему взору открывалась только спина моего Ёжика. Я провел по ней рукой, и он прогнулся сильнее. Кожа была горячей и слегка влажной от выступившего пота. Наклонившись, я коснулся губами его плеча, ощутив слегка солоноватый вкус. Я чувствовал, что ещё чуть-чуть, самую малость, и я кончу. Закусив губу чуть ли не до крови, я сбавил темп. Остановился. Хотелось отсрочить наступление оргазма. Мой член внутри Лео был напряжен до предела, и я чувствовал как он пульсировал. Но как тут перетерпишь, когда так хорошо и так горячо.
— Мх-х-х, — послышался всхлип. — Не останавливайся, — и рука легла на мое бедро, сжав и подталкивая.
Я больше не мог сдерживаться. Сильнее сжав бедра Лео, я сделал два глубоких толчка, входя в него до самого основания. Зудящие спазмы в паху сковали меня и по телу пробежала сотня маленьких электрических разрядов. Все вспыхнуло. Я почувствовал, как тело Лео напряглось, словно его свело судорогой, и он, вскрикнув — кончил следом за мной. Мы оба повалились на кровать. Переведя дыхание, я повернулся на бок — Лео все ещё лежал на животе. Его глаза были закрыты. Протянув к нему руку, я стал поглаживать его спину. Мне представилось, что Лео сейчас, словно большой кот, который расслабленно, вальяжно развалился на хозяйской кровати. И, в дополнение к моей нездоровой фантазии, Лео довольно потянулся и томно застонал.
— Продолжай, — услышал я тихую просьбу.
— Ты словно кот, — озвучил я свою фантазию.
— Да-а-а? — протянул тот и открыл глаза. — Похож?
— Очень.
Лео улыбнулся и перевернулся на бок, подложив руку под голову. Он смотрел на меня, буквально не моргая.
— Что такое, малыш? — спросил я, чувствуя, что между нами возникло какое-то напряжение, словно недосказанность.
— Андре, я должен тебе кое-что показать. И, прежде, чем я это сделаю, ты должен пообещать мне, что воспримешь это спокойно и не выкинешь меня в окно, — Лео говорил более чем серьезно, а меня начинало потряхивать от, внезапно нахлынувшего, волнения или от холода. Но, больше наверное от волнения. Что же такого он хотел мне показать, что попросил сохранять спокойствие? Как тут будешь спокойным, когда бурная фантазия сделала свое дело, и в голову уже вовсю лезли всякие дурацкие вопросы и мысли.
— Хорошо, я обещаю.
Лео встал с постели и вышел из спальни. Его не было буквально пару минут. Вернувшись, он зажёг настольную лампу и присел на кровать. В его руке что-то было. Я приподнялся и сел, облокотившись о спинку кровати.
— Что это? — кивнул я на, зажатый в его руке, клочок бумаги, как мне показалось на первый взгляд.
— Это касается тебя и твоей семьи.
— Лео, я же… — я хотел уже начать возмущаться, но он не дал мне договорить.
— Андре, послушай меня, пожалуйста. Чтобы там ни было, как бы ты не был обижен на своего отца, от этого никуда не деться. Ни ты, ни я, мы не знаем, что произошло между твоими родителями.
— Он бросил мою мать. Вот что произошло, — раздраженно фыркнул я. Настроение тут же упало. Опять двадцать пять. Сколько можно, одно и то же.
Держи себя в руках Андре.
— Я сейчас не оправдываю его, ни в коем случае, — уже легче. — Когда ты ушел, он дал мне вот это, — и Лео протянул мне фотографию размером девять на двенадцать. Она была старой, с потрепанными краями. По состоянию бумаги можно было сделать вывод, что ее часто вынимали.
— Что это? — я нервно сглотнул. Со снимка на меня смотрел мальчик, которого обнимала моя мама, а рядом — мужчина, похожий на того, который приходил вчера. Я почувствовал, как мое сердце ёкнуло и забилось быстрее.
— Это фото.
— Я вижу. Зачем он дал тебе его?
— Я не знаю. Просто дал. Сказал, отдать тебе, когда будет время, — вот сейчас прям самое подходящее время? — Наверное не нужно было показывать тебе его сегодня? Я хотел, как лучше, — поникнув головой стал оправдываться Лео. Я посмотрел на него. Лео сидел с таким виноватым видом, будто ребенок, который совершил чудовищный проступок и теперь ждал наказания. Мне стало его жаль. Чувство раздражения, которое подступало словно волна прилива, сошло на нет.
— Все нормально, любимый, — я наклонился к нему и поцеловал в скулу, давая понять, что не обижаюсь. — Я не особо помню этот день. Судя по фото и обстановке на нем — это Рождество, а значит мой день рождения. Только какой по счету? — я с особым интересом рассматривал снимок. Надо же, отец хранил его все эти годы. Я развернул его обратной стороной — ничего.
— Тебе здесь — семь, — ответил Лео.
— Это он тебе сказал? — тот кивнул.
— Да. И, что это последний раз, когда он тебя видел.
— Врёт. Как всегда, — хмыкнул я.
— Почему?
— Ну, сам посуди. Здесь мне семь. Прошло восемнадцать лет. Я что, не изменился? Как он мог меня узнать, если, как он утверждает, в этот день видел меня в последний раз? Он что-то не договаривает, — я положил фото на тумбочку.
— Есть еще кое-что, — загадочно проговорил Лео.

Еще кое-что? То есть, это не все? Будет еще одно фото? Или что?

— Говори, я уже ко всему готов, — и морально, и физически.
— Я показывал это фото Мишель, — мои глаза от удивления полезли на лоб. Теперь еще и она была в курсе всего. Замечательно! Почему бы не рассказать всему дому?
— А ей-то зачем?
— Ну, мы разговорились. Она сказала, что Себа ей все рассказал. Не совсем все, только то, что узнал от меня. Потом она спросила насчет фото твоего отца. Я сказал, что у тебя ничего нету, кроме вот этого, — и Лео кивнул в сторону прикроватной тумбочки, на которую я положил фото. — И я показал ей, — Лео замолчал.
— Ну? Показал. Дальше что? — мое терпение начинало сходить на нет.

«Да что же такое? Почему мне нужно вытаскивать из него все, чуть ли не клещами? Ебануться можно от этой гребенной недосказанности».

— Она сказала, что знает твоего отца, — от услышанного мой мозг затормозил.
— Но, как? Откуда она может его знать? Это невозможно!
— Когда я назвал его имя, Мишель, долго всматривалась в фото, а потом сказала, что он похож на одного из ее преподавателей.
— Она уверена? Может ошиблась?
— Я не знаю, — пожал плечами Лео. — Тебе лучше спросить у нее, — я задумался. Может и правда, стоит расспросить Мишель, раз она с уверенностью заявила, что знает моего отца? — Ты не сердишься на меня? — как-то по детски спросил Лео.
— Нет. Хорошо, что ты рассказал мне, — ответил я, дотягиваясь до лампы, чтобы погасить свет. Комната тут же погрузилась во мрак. Даже луна, которая пару часов назад светила в окно получше любой лампы, куда-то пропала.
— Я очень боялся твоей реакции, — проговорил Лео. Я и сам боялся своей реакции, и того, что могло последовать за этим. Но, хорошо, что совладал с собой. Подтянув одеяло, я укрыл нас. Лео повернулся на бок, я устроился рядом, обнимая его поперек талии и прижимая к себе.
Мы лежали в постели, и я слушал дыхание моего ёжика. Оно было ровным, и размеренным. Лео спал. Я тоже закрыл глаза и отдался во власть Морфея до момента, когда прозвенит будильник, оповещая, что пора на работу.