Глава 23

Я бежал в окружении повстанцев, двигаясь на юг по земле, с сумкой, пристегнутой к спине, в которой находились некоторые из немногих припасов, спасенных повстанцами из Норы.

— Смещайся, Ксавьер! — София окликнула меня со спины Тайлера, сидя на его серебряном Пегасе, крылья которого были прижаты к бокам. — Мы останемся с тобой.

Другие летающие Ордена уже проносились над головой, их тени проносились мимо, шелестя перьями. Я стиснул челюсти, делая вид, что не слышал ее, но спина затрещала, напоминая мне, что я больше никогда не смогу летать.

После битвы я не смещался и мог зарядиться магией, только пролетая сквозь облака на спине Софии. Я сделал это один раз, чувствуя себя так, словно у меня отняли жизненно важную часть меня, и мне было слишком стыдно делать это чаще. Я больше не был Пегасом, я был просто лошадью с рогом, и мне не нужно было, чтобы все повстанцы смотрели на меня с жалостью, пока я был в форме Ордена.

Однако желание переключиться было моей самой большой проблемой, это была потребность, заложенная в глубине души, и от нее нельзя было избавиться. Сейчас я скакал по земле на двух ногах, и это желание было сильнее, чем когда-либо, животное во мне требовало выхода.

София подвела Тайлера ближе ко мне, и я посмотрел на ее свирепое выражение лица, на то, как ветер трепал ее светлые волосы, а ее тело двигалось в такт с телом Тайлера. На ней был один из простых комбинезонов цвета хаки, которые Элементали земли шили для всех, пояс плотно обхватывал ее узкую талию, а к спине была пристегнута сверкающая розовая Пего сумка.

— По крайней мере, поезжай со мной, — сказала она, потянувшись ко мне, но я клацнул зубами на ее пальцы, и она, надувшись, убрала руку.

Тайлер зарычал от досады, а я упрямо бежал дальше, пытаясь догнать его, но он легко обогнал меня в своей форме Пегаса. В моей груди бурлила энергия, и ей нужен был выход. Я хотел одолеть Тайлера и доказать, что я лучший Пегас, но без крыльев как я смогу снова им стать?

Гарпия пронеслась надо мной так низко, что ударила меня по голове, и я зарычал от ярости, хмуро глядя ей вслед, когда звук ее смеха донесся до меня. Мои щеки раскраснелись, меня охватило желание сдвинуться, взлететь в небо и заставить ее заплатить за это. Но я больше не мог этого сделать.

Сет пронесся мимо нас в своей огромной белой форме Оборотня, петляя направо и налево среди повстанцев и дико завывая. Калеб бежал за ним, нанося удары по бокам своего друга, их игра казалась немного напряженной.

Макс упал с неба, спрыгнув со спины Грифона и приземлившись на спину Сета, застав того врасплох и едва не сбив его с ног. Макс завыл как сумасшедший, и Сет вторил ему, набирая скорость, пока Калеб мчался рядом с ним. Я наблюдал за ними, думая о своем брате и о том, что он должен был быть частью этой группы.

Его смерть не давала мне покоя, и я изо всех сил старался выкинуть эту мысль из головы, зная, что если я буду зацикливаться на ней сейчас, то сломаюсь снова.

— Эй, Ксавьер! — позвала меня младшая сестра Сета, Афина, когда она вскочила на спину Хэдли Альтаира, обхватив его руками и ногами.

Вампирские клыки Хэдли были обнажены, а в его глазах светилось возбуждение, пока он смотрел на меня. Он был так похож на Калеба, но его мрачные черты придавали ему задумчивый вид, который полностью соответствовал его характеру. Черные волосы Афины с фиолетовыми прядями трепетало на ветру, поскольку она спрыгнула со спины Хэдли и начала бежать в мою сторону, оставив Хэдли смотреть ей вслед.

— У нас будет гонка, — сказала она. — Хэдли не разрешается использовать свои торнадо-ноги. Вы, ребята, хотите поиграть?

— Да, черт возьми! — воскликнула София, и Тайлер прорычал в знак согласия.

— Нет, спасибо, — отчеканил я.

В поле зрения появился брат-близнец Афины Грейсон в своей Волчьей форме, напоминающей огромного хаски — такого же, как и сестра. Он игриво куснул Хэдли за задницу, заставив его выругаться, пока он пытался избежать его острых зубов, и рванул вперед, чтобы не отстать от нас.

— Давай, Ксавьер, — призвала Афина. — Победитель получает возможность заставить проигравшего делать все, что он захочет, — она придвинулась ближе ко мне, понизив голос до шепота. — Тебе даже не обязательно побеждать, я просто хочу избить Хэдли, чтобы снова сделать его своим мальчиком-сучкой.

— Я слышу тебя, Афина, — прорычал Хэдли.

— Ты знаешь, почему я согласилась играть с тобой, пиявка, — бросила в ответ Афина. — Каждое наше взаимодействие исключительно ради того, чтобы я доказала, что превосхожу тебя во всех отношениях, — она ухмыльнулась, видя, что эта шутка его раззадорила, и его глаза мрачно блеснули.

— Тогда ты уже должна была понять, насколько ты ошибаешься, Капелла, — процедил он.

Иногда казалось, что эти двое одержимы друг другом, а иногда казалось, что они хотят убить друг друга. Я догадывался, что дело в силе. Но когда я подумал о том, чем обернулась моя собственная игра с Тайлером, я задался вопросом, может ли между ними быть что-то большее.

Афина ударила меня по руке, и я выругался. — Давай, Ксавьер, погоняйся со мной.

— Да, победи ее Ксавье, — подбодрила София, а Тайлер одобрительно заскулил.

— Нет, — пробурчал я.

— Отлично, — легкомысленно сказала Афина, проскочила мимо меня и ударила Софию по ноге, заставив ее удивленно вскрикнуть. — Я ударила твою кобылу, и что ты собираешься с этим делать? — она бросилась к Тайлеру, который ударил ее задним копытом, но Афина была быстра, обогнула его и избежала удара, ее смех донесся до меня и заставил мой пульс участиться.

— Я поймаю ее. — София вскочила на ноги на спине Тайлера с мстительным огнем в глазах, который был чертовски горяч, но я был ее Домом, и я хотел быть тем, кто поставит Афину на место.

— Я участвую в гонке, — объявил я. — Я опережу тебя до моря, Афина!

Она рассмеялась, погрозив мне пальцем, а затем прыгнула вперед и перешла в свою черно-серую форму Волка, заставив своего брата Грейсона завыть, когда он кинулся к ней.

— Эй! Ты не можешь использовать свой Орден, если я не могу, — огрызнулся Хэдли, но Афина уже убежала. Он выругался и побежал дальше, похоже, ему очень хотелось использовать свою скорость, но он был достаточно упрям, чтобы придерживаться правил, даже если они ставили его в невыгодное положение.

Я снял рюкзак с плеч и бросил его Софии, когда она села обратно на Тайлера.

— Ты собираешься сдвинуться? — спросила она, улыбка озарила ее и заставила буквально светиться.

Это решение делало ее счастливой, и этого было достаточно, чтобы закрепить его, когда я сдвинулся во время бега, позволяя своей одежде разорваться в клочья. Мои четыре копыта ударились о землю, и с моих губ сорвался рёв, похожий на боевой клич, которому вторили София и Тайлер, когда я рванулся вперед и вырвался вперед.

Сиреневый блеск сыпался с моей гривы, ветер проносился надо мной и заставлял меня чувствовать себя живее, чем когда-либо. Смерть Дариуса заставила мое сердце оцепенеть, но сейчас я снова пробудился и искал нечто хорошее среди всей этой трагедии, хотя бы на мгновение.

По инстинкту я попытался расправить крылья, и скорбный вой вырвался из меня, когда я почувствовал пустоту, которую они должны были заполнить. Я помчался галопом, устремив взгляд на пушистые хвосты Афины и Грейсона впереди, и прибавил скорости.

Я был быстрее ветра, самым мощным жеребцом-Пегасом своего поколения, и я легко нагнал их, а вскоре обогнал и Тайлера.

Наш путь вперед преградила вереница Минотавров, все они были в своих измененных формах, рога у быков закручивались, а коровы мычали в небо. Я проскочил между ними, рассыпая блестки, а затем перепрыгнул через семью Тевмесских Лис-перевертышей.

Я лидировал в гонке, и когда мятежники рванули по каменистой земле, я заметил вдалеке проблеск солнечного света, пляшущий на море.

Крылья Тори были огненным маяком, прочерчивающим небо огненными угольками, отмечая наш путь и указывая всем, кто идет впереди нас. Было так приятно наконец-то что-то делать, предпринимать какие-то действия, пусть даже такие простые, как поиск убежища для всех. Это было гораздо приятнее, чем сидеть в руинах и ждать, пока мой отец найдет нас.

Земля подрагивала от того, что мы все на скорости перемещались по ней, и чувство надежды среди нас было таким, какого я не ощущал с момента битвы.

Волки Оскура завыли, вздымая к небу реку меха и острых зубов, и я помчался прямо на них, пробираясь сквозь их ряды и зарабатывая себе несколько укусов за лодыжки.

Инстинкт улететь от их челюстей заставил меня споткнуться, и Тайлер едва не врезался в меня, прежде чем я выпрямился, жар разлился по моей шее, и меня охватил стыд. Теперь я был всего лишь бескрылой лошадью. Я даже не знал, как называется лошадь, у которой есть рог и нет крыльев. Я никогда не слышал о таком.

Я смотрел в небо, желая присоединиться к другим летающим Орденам, которые кружились в воздухе то в одну, то в другую сторону. Это было мое самое любимое место в мире, а теперь я смогу испытать его только воочию. Я больше никогда не буду махать крыльями и следовать за потоком ветра, и в этом была печаль, к которой я никогда не был готов.

Еще хуже было то, что я так долго скрывал свой Орден в поместье Лайонела, что упустил бесчисленное количество времени, когда мог бы летать. Теперь он отнял у меня то, что делало меня тем, кем я был, и это было чертовски несправедливо. Но это было меньшее из того, что он забрал. Я даже не мог по-настоящему пережить потерю мамы и брата. Я все ждал, что они появятся, войдут в ближайшую дверь и поприветствуют меня так, как всегда.

Но я никогда не смогу испытать этого снова. Они покинули нас. И я не представлял, как смогу жить дальше без них. Боль была слишком сильной и, казалось, становилась все острее, нежели притуплялась.

София и Тайлер сделали все возможное, чтобы утешить меня, но не было утешения в насильственной смерти, которую принес человек, родивший меня. Он отнял у меня все, что мог, и я остался с ненавистью, которая заполняла меня до краев и заставляла думать о счастье как о давно забытом воспоминании, которое никогда не всплывет.