Желание переместиться давило на меня, какая-то врожденная часть меня говорила мне, что мне нужно взлететь, но я подавил этот порыв. Полет занял бы слишком много времени. В этом я была уверена. Но звездная пыль…

По правде говоря, я понимала, что мне не следовало даже думать о звездной пыли в неизвестном месте. Я понимала, как рискованно пытаться отправиться в место, которое я не посещала и не знала его местоположения на карте. Я могла заблудиться в промежуточном пространстве, не имея в голове никакой цели, которая могла бы вырвать меня из хватки самих звезд.

Но это был риск, на который я должна была пойти. У меня был план, как сделать так, чтобы не столкнуться ни с чем на другой стороне. Поэтому я закрыла глаза и сосредоточилась на том, что тянуло мое сердце. Зов моей единственной настоящей любви… Вот черт, отравление сделало романтиком.

Я споткнулась на шаге, затем снова выпрямилась, мое зрение то расплывалось, то прояснялось. Звездная пыль, казалось, непомерно тяготила меня, маленький мешочек словно свинцовая гиря лежал у меня на ладони, но я отказывалась отпускать его.

Мое замирающее сердце тянуло меня к нему. Он ждал, когда я начну действовать.

Рубиновый кулон, который я носила, нагрелся на моей коже, его тепло пронзило меня насквозь, когда наконец появилось ощущение его присутствия, прикосновение губ к моим, безмолвная мольба поторопиться.

Я бросила звездную пыль, полностью сосредоточившись на этом толчке в моей груди с одной небольшой неточностью, когда я приказала звездам отпустить меня в небо далеко над местом моего предполагаемого приземления.

Мир исчез вокруг меня, шепот звезд был невероятно громким для моих ушей, пока они смотрели, как я прохожу мимо них, и я не смогла удержаться, чтобы не отмахнуться от них на ходу.

Их ярость и негодование захлестнули меня, и они отбросили меня от своих объятий, получив последнюю возможность посмеяться, когда я оказалась намного выше, чем собиралась, мои руки взметнулись в воздух, и я начала кувыркаться в небе на много миль выше бесконечного леса почерневших деревьев, мой рюкзак раскачивался подо мной.

Крик вырвался из моего горла, разрушительный пейзаж, окружавший это место, казалось, насмехался надо мной, пока я падала навстречу смерти с ужасающей скоростью, ветер яростно хлестал вокруг меня, пытаясь избавить мой разум от тумана, надвигавшегося на него.

Мой Феникс был не в состоянии ответить на мой призыв о помощи, поэтому я вытянула перед собой руки, и магия воздуха спиралью вырвалась из моих ладоней, поймав меня в невидимую сеть как раз в тот момент, когда я достигла верхушек самых высоких деревьев.

Я уставилась на почерневшие листья, белые ветви под ними казались настолько нереальными, что мне пришлось моргнуть, чтобы убедиться, что у меня нет галлюцинаций. Казалось, от этого места веяло ужасом, Проклятый Лес был морем мрака подо мной.

Я потянулась к одному из почерневших листьев, как вдруг по моему телу прокатился импульс боли, а из легких вырвался крик, когда я потеряла контроль над своей магией и полетела вниз.

Ветки шлепались о мою кожу, мои конечности ударялись о густую листву и твердые ветки под ними, я чувствовала себя так, словно меня избивали до смерти.

Туман в моем сознании был слишком густым, а паника от падения слишком сильной, чтобы я могла призвать свою силу, чтобы спастись.

Ужас охватил меня, земля приближалась все быстрее.

В последнюю секунду из меня вырвался взрыв силы, магия земли вырвалась из моих ладоней как раз вовремя, чтобы смягчить землю, но я все равно столкнулся с ней слишком сильно. Моя рука сломалась с громоподобным треском, когда я приземлился на нее, и крик агонии вырвался из меня, тигриный глаз, застрявший в моем боку, вспыхнул силой, когда смерть в очередной раз позвала меня к себе.

— Черт! — закричала я, мой пульс бился неровно.

Мое сердце дрогнуло под действием яда, и я перекатилась на бок, меня вырвало на землю, пока мой желудок не свело судорогой от пустоты, и я осталась задыхаться в луже собственной рвоты.

Мои пальцы шарили по карману куртки, слишком медленный стук сердца отдавался в черепе, левая рука безвольно повисла на боку, а буквы имени Дариуса кровоточили на грязи рядом со мной.

Он смеялся. Этот мудак откуда-то наблюдал за мной и смеялся во всю глотку, в то время как я подошла слишком близко к тому, чтобы упасть лицом в собственную рвоту.

Мои пальцы судорожно сжались, вместо того чтобы взять маленький пузырек, который Розали Оскура оставила на моей кровати, когда уходила из моей комнаты прошлой ночью. На флаконе была этикетка. Сделка, о которой, как я знала, я легко могу пожалеть в один прекрасный день, но на которую я согласилась, приняв подарок.

Одна доза противоядия Василиска в обмен на то, что истинные королевы будут время от времени закрывать глаза на происходящее в Алестрии, как только мы выиграем эту войну. xoxo

Да, если я выйду из этой войны живым и каким-то образом усажу свою задницу на трон, то в нашем королевстве будет твориться всякое дерьмо по милости Клана Оскура, которое я буду обязана игнорировать. Но если такова была цена за эту помощь, и более того, за их помощь в этой войне, то я была готов ее заплатить. Без сомнения, мы могли бы прийти к взаимопониманию и начертить хотя бы несколько линий на песке. Надеюсь.

Я выругался, когда мне удалось вытащить пузырек из кармана, но тут же уронил его на землю, прозрачная жидкость в стекле подмигнула мне и покатилась в сторону.

Мое тело отказывалось реагировать на мои команды, паралич живокости работал над тем, чтобы обездвижить меня, чтобы я не могла двигаться, а мне оставалось лишь ощущать каждый мучительный момент моей смерти.

Нет. Черт возьми, нет. Я не для того проделала такой долгий путь, чтобы умереть здесь, в этом лесу. Я не для того все это делала, чтобы упасть на первом же серьезном препятствии.

Я перевернулась на спину, с губ сорвался крик, который я сменила целым рядом проклятий, и я начала тащиться к флакону по грязи, едва контролируя свое тело.

Мои руки полностью отказали, хотя это не имело никакого значения для абсолютной агонии, проходящей через мою сломанную руку, пока я волочила ее по грязи, устремив взгляд на маленький флакончик. Я почти контролировала правую ногу и пресс. Идеально.

Я приближалась к флакону с противоядием Василиска, неровные, медленные удары моего сердца отдавались в каждом дюйме моего тела, а зрение плыло, и я яростно моргала, чтобы прояснить его.

Еще немного. Несколько дюймов.

Моя шея сдалась раньше, чем я успела сделать это, мое лицо погрузилось в грязь, а рот наполнился землей, которую я яростно выплюнула.

Не таким образом. Я не собиралась умирать здесь, посреди гребаного нигде, не имея ничего, чтобы похвастаться всем, в чем я поклялась звездам. Я должна была отомстить и сдержать обещание, данное любимому мужчине. Я отказалась от судьбы, которая звала меня по имени, и уперлась пальцами ног в грязь, толкая себя вперед еще немного.

Тигриный глаз в моем боку горел так жарко, что боль от него почти превосходила боль в руке, а дух, которого я привязала к нему, пронзительно кричал, поскольку надвигалась моя смерть. Это не было бессмертием. Оно не имело реальной власти над жизнью и смертью. Это была всего лишь нога, зажатая в двери, держащая ее открытой настолько, чтобы я смогла проскользнуть обратно, если на мгновение ока окажусь по другую сторону. Но теперь дверь давила на эту ногу, и душа в испуге застонала, когда давление усилилось до предела. Она должна была сломаться, проиграть.

Мои глаза закрылись без моего разрешения, и я потерялась в пустоте пространства между слишком медленными ударами сердца. Проходили секунды, пока я висела там, оттягивая время, пока этот толчок не напомнил мне, что я еще не закончила. И покалывание в ладони, казалось, побуждало меня вернуться к цели.

Я уперлась пальцами ног в грязь, потом сдвинулась еще на дюйм вперед, и прохладное стекло флакона наконец-то прижалось к моим губам.

Я не раздумывала, не колебалась, просто взяла этого ублюдка в зубы и прикусила стекло достаточно сильно, чтобы разбить его.

Противоядие волной хлынуло на язык, осколки стекла резали губы и язык, прежде чем я выплюнула их.

Я подумала, не опоздала ли я: огонь в этом кристалле пылал все жарче, мой бок превратился в ад, который стремился поглотить меня.

Привязанная к нему душа закричала, когда ее внезапно выдернуло за дверь, и я мельком увидела золотистые глаза, глядящие на меня из темноты внутри разлома, прежде чем он захлопнулся перед моим лицом, и меня отбросило в сторону, вернуло в агонию моего тела и бросило на спину.

Противоядие преодолело яд, убивавший меня, и я глубоко вдохнула, быстро возвращая себе способность пользоваться своим телом, все симптомы быстро исчезали. Спасибо, Розали.

Я взяла сломанную руку в свою здоровую руку и стиснула зубы от боли, исцеляя ее, зеленый свет разливался вокруг меня, сначала вправляя кость, а затем заживляя вырезанную плоть, на которой было написано имя Дариуса. Я была рада этому — я могла бы сделать татуировку, чтобы выразить свою любовь к нему, но мне не нужен был какой-то ужасный шрам, чтобы заклеймить себя как его собственность.

Тигриный глаз упал в грязь рядом со мной, когда я исцелилась, мое тело вытолкнуло бесполезный кристалл из моей кожи, и я тяжело облегченно вздохнула, впервые за несколько дней почувствовав себя лишенной боли.

— Отлично сработано, — пробормотала я про себя, удивляясь, как вообще кому-то могло прийти в голову, что прийти в это место — хорошая идея. Но по мере того, как я поднималась на ноги, становилось ясно, что за долгие годы многие фейри нашли выход.

Я смахнула грязь с одежды, встала и повернула шею, чтобы посмотреть на огромные деревья, которые составляли Проклятый Лес. Сами деревья были чудовищны, их жутко белая кора резко контрастировала с чернотой листвы. Сок стекал по стволам некоторых из них, цвет его был одинаково темным и напоминал следы крови или, возможно, слез, прокладывающие себе путь по дереву.