Глава 42

Сегодня должно было состояться грандиозное событие. Вся Солярия узнает об этом и затрепещет при мысли о том, что означают столь важные и щедрые новости для всех и каждого. Особенно для меня. В первую очередь для меня.

Так же, как они трепетали каждый миг с тех пор, как наш могучий и грозный повелитель занял свое законное место на троне. Могущество Драконов вновь будет прославлено больше всех остальных. И я, как самая чистокровная женщина моего поколения, должна была сыграть в этом главную роль. Я стану образцом для всех, кто появится после меня, идеальным примером того, каким должен быть Дракон. Мужественным, сильным, с тонким волосяным покровом на груди и верхней губе, чтобы доказать силу, живущую в моем роду. Как всегда говорила мне моя мать: «Растущие волосы на груди или подбородке свидетельствуют о том, что внутри меня живет настоящий Дракон».

Я более чем охотно пожертвовала бы своим разумом, душой и телом ради величия нашего короля, и мне не терпелось предложить ему любое наслаждение, о котором он попросит в знак моей преданности ему. Он мог взять меня, использовать меня, разрушить меня, и я всегда буду готова подчиниться любым его требованиям.

Я посмотрела в зеркало и разгладила пышные складки своего девственно-белого платья, улучив момент, чтобы расчесать усы. Мои пальцы подергивались от желания, когда я, наконец, поддалась своему излюбленному пороку, выдвинула ящик маленького туалетного столика и открыла премиальные фаэроиды, которые ждали меня внутри.

Я облизнула губы и взяла шприц из маленькой сумочки, которую держала наготове для ежедневных доз два раза в день, и постаралась успокоить дыхание, пока готовилась к вечернему приему. Я погрузила иглу в бедро со слабым стоном, мои глаза закатились назад в голову, когда я медленно нажимала на поршень, томясь от ощущения наркотика, пока он погружался в мой организм.

Я расправила широкие плечи и улыбнулась, обнажив нижний ряд своей внушительной челюсти. Да, я была настоящим зверем внутри и снаружи, и сегодня, когда я буду идти среди своих собратьев, чтобы исполнить свое предназначение, мир увидит это как никогда ясно.

Никогда раньше даже королева Драконов не выглядела так похоже на свой Орден, находясь в теле фейри. Я была изысканна. И на глазах у всей Гильдии Драконов я отдалась бы королю Акруксу во всем, чего бы он ни пожелал, позволив ему разграбить каждую частичку моего существа, поскольку я превратилась в нечто гораздо большее, чем я уже была.

Я выбросила иголку в мусорное ведро и вышла из комнаты, которую я использовала для подготовки, подаренную мне моим дорогим дядей Лайонелом для использования, когда я находилась при дворе, как сейчас, а затем направилась в большой коридор с пружинистым шагом.

— Что ж, если это не сама она-чудовище, — раздался хриплый голос, и я сузила глаза, чтобы посмотреть на отвратительного Циклопа Варда. Выдерживать компанию любого Ордена, кроме Драконов, всегда было тяжело, а этот кретин был особенно неприятен.

— Отойди, я должна кое-где появиться. Где-то, где не требуется присутствие Циклопа, — с усмешкой произнесла я, задев его плечом, когда проходила мимо, и впечатав его в стену.

Он выругался, чуть не свалившись на пол, и попытался встать на ноги, пока я гордо продолжала идти навстречу своей судьбе. Звезды разложили ее для меня, щедрость самого Короля Дракона расстилалась передо мной, а я готовилась открыться для него и принять его глубоко внутри себя. Я всегда была и оставалась его созданием, самой близкой королевой Драконов, которую знала эта земля. И я была более чем готова занять свое место и стать сосудом для его щедрот, как только он будет готов вогнать их в меня силой своей мощи.

Это торжество было эксклюзивным для нашего рода: Гильдия Драконов собралась в тесном кругу, чтобы увидеть, как он войдет в меня весь сразу.

Я парила на облаке превосходства и не стала задерживаться из-за слов визгливого Циклопа, который оказался в стороне и без приглашения.

— Знаешь, я работал над созданием, очень похожим на тебя. Наполовину турнийский хог, наполовину ящерица, но в основе фейри, — шипел Вард, торопливо шагая рядом со мной, его всклокоченные волосы прилипли к щекам.

— Если бы меня заботили слова такого ничтожества, как ты, то я бы не пожалела времени, чтобы поджарить тебя на драконьем огне и посмотреть, как тебе понравится вкус собственного расплавленного лица. Но у меня есть куда более важные дела, чем то, о чем ты хочешь меня извести, — отрезала я.

Я отвернулась от него и от его отвратительных черт лица и направилась по длинному коридору окольным путем через дворец, избегая южного крыла, которое каким-то образом было запечатано от использования. Я предложила королю проделать в нем дыру, но он отказался, заявив, что это не сработает. Это сбивало с толку, но я была вынуждена предположить, что это какой-то старый трюк Вега. Их хитроумные планы не знали границ, но мой король, без сомнения, скоро уничтожит все затухающие угли этих недостойных языков пламени.

— Я видел кое-что в мыслях так называемого «величайшего Провидца нашего времени» о тебе, — шипел Вард, его корявые ноги каким-то образом не отставали от моей широкой и внушительной походки, несмотря на мои попытки отмахнуться от него. — Что-то в его воспоминаниях, о том утре твоей свадьбы. Или, лучше сказать, о том утре, когда ты необъяснимым образом оказалась связанной в шкафу, а мужчина, который должен был жениться на тебе, избежал участи ужасов, таящихся между твоих скалистых бедер.

Я набросилась на него, облако Драконьего дыма вырвалось из моих губ и скользнуло в его искаженные ноздри, когда я вцепилась рукой в его рубашку и швырнула его к стене. Я с рычанием смотрела ему в лицо, поднимая его, пока пальцы его ног больше не касались пола и он не оказался лицом к лицу со мной.

— Выкладывай, — прорычала я, и он ухмыльнулся, сдвинувшись, его поврежденный глаз слился с другим, чтобы показать поврежденный глаз Циклопа в центре его лица. Он был уродлив. Весь сухожильный, без мяса на костях. Один укус в моей измененной форме — и он был бы проглочен целиком и полностью и оказался бы у меня в животе. Хотя мне не хотелось думать о том, какое несварение желудка я испытаю, если поддамся этому желанию.

— Я могу показать тебе, — предложил он, и по мне скользнуло жирное ощущение того, как его разум пытается проникнуть в мой.

У меня была железная воля и ментальные щиты, более непроницаемые, чем мое тщательно охраняемое влагалище — предназначенные только для использования Драконом чистейшей крови и чести. До сих пор никто не пытался проникнуть ни в одно из них, но я была готова, если бы они попытались. И всегда была настороже. Ведь такое влагалище, как у меня, — это действительно высокий приз. Несомненно, мой Снукумс мечтал об этом день и ночь до своей кончины. Ах, Снукумс… если бы только в твоем упадническом черепе была хоть капля верности, у нас с тобой могло бы получиться нечто поистине волшебное. Но шлюха Вега соблазнила тебя до беспамятства, и этому не суждено было случиться.

— Это займет всего мгновение, — промурлыкал Вард, и, клянусь любовью звезд, я почувствовала, как моя воля дрогнула.

Весь тот день был для меня черной дырой пустоты, широким простором, который я снова и снова обдумывала в поисках ответов. Это преследовало меня, упущенное время, необходимость точно знать, что произошло, что привело меня в тот чулан, вместо супружеской постели.

— Покажи мне, — шипела я, мои ментальные щиты опустились как раз настолько, чтобы он мог проскользнуть внутрь, как червь, которым он и был.

Я увидела свое собственное лицо, когда ответила на стук в дверь комнаты, которую мне подарили, чтобы я использовала ее как комнату для новобрачных. Мои глаза расширились, а затем закрылись, когда в мою грудь ударил взрыв воздушной магии, ноги закружились над головой, а свадебное платье вздулось вокруг меня.

Габриэль Нокс вошел в комнату, его грудь была обнажена, а черные крылья плотно прижаты, чтобы он мог пройти через дверной проем, и он ухмылялся, как зверь.

Я метнула в него огонь, с ревом вырвавшись из объемного платья, словно ребенок, вырвавшийся из утробы матери. Но он успел увидеть мой выпад еще до того, как я метнула огонь, и его смех зазвенел, когда он задушил мое пламя с помощью магии земли. Куча грязи ударила меня по лицу, когда я снова бросилась на него, лианы обвились вокруг моих рук и обездвижили их.

Унижение пронзило меня, пока я была вынуждена наблюдать за своим поражением от рук этого ощипанного голубя, и я вздрогнула, пытаясь отмахнуться от воспоминаний.

Но Вард удерживал мой разум, цепкие щупальца его силы зарывались глубоко, питаясь моими воспоминаниями, крадя мою магию и загоняя меня в ад, где я наблюдала за этим ужасом.

Габриэль поднял меня в воздух с помощью одной лозы, обвившейся вокруг моей лодыжки, захлопнул за собой дверь, приблизившись ко мне, и я закружилась в медленном круге, мое платье упало на лицо. Застряв в воспоминании, которое принадлежало Габриэлю, я могла чувствовать его эмоции, которые он испытывал, наблюдая за разворачивающимся шоу, его мрачное веселье и самодовольство, его презрение ко мне, несмотря на мое явное превосходство над его наполовину сдвинутым видом.

Его руки коснулись моего позвоночника, и молния разошлась, свадебное платье разлетелось, как конфетти, оставив меня все еще медленно вращаться, подвешенную за лозу, с моими шароварами, выставленными на всеобщее обозрение.

— Когда мой Снукум узнает об этом, он тебя кастрирует! Как ты смеешь прикасаться к его невесте? — прорычала я.

Габриэль рассмеялся. — Дариус скорее поцелует меня, чем убьет за то, что я спас его от этой свадьбы, — насмехался он. — Поверь мне, я видел все возможные варианты развития событий, и ни один из них не включает в себя то, что он расстроится из-за того, что я спас его от адского союза с тобой. Но все в порядке; я планирую заставить его страдать некоторое время, прежде чем прекратить игру. Все-таки он заслужил это за то дерьмо, через которое он заставил пройти мою сестру.