Глава 23

Декс лежал в фургоне, скорчившись, в кромешной тьме. Горло саднило от крика, сломанная рука безвольно свисала, но боль не ощущалась. Уже нет. Боль не была чем-то новым, она стала почти далеким воспоминанием, вместо нее Декс не чувствовал ничего. Вообще. Время от времени он слышал голоса и даже пытался испытать прежнее волнение, что это по его душу пришли, но ему уже было все равно. Теперь все равно. Он потерял будущее и плыл по течению. Реальность и картины, которые рождало его воображение, слились, и хотя Декс знал, что заперт в фургоне, зажмурившись, он увидел себя в сарае… с Брэйденом. Хруст в запястье взрывом отдался в голове, и Декс вспомнил, как Брэйден отвязал его тело, и оно рухнуло на землю. Кровь хлынула в неповрежденную руку, и Декс закатил глаза от наслаждения.

Брэйден заметил реакцию и ударил его длинным шлангом.

— Больная мелкая блядь.

Да. Наверное, так и есть.

Декс облизнул потрескавшиеся губы. Хотелось пить. В перерывах между допросами, которые становились все более безумными, Майки подсовывал ему воду, а иногда и еду, но так было недолго… Может, несколько дней? Декс потерял счет, но в какой-то момент Майки исчез. Где-то в глубине души Декс осознавал, что вообще давно никого не видел, даже пытки закончились, но у него не было в этом уверенности. Он плохо соображал. Голод не беспокоил — старый друг. Но вот жажда… Господи, эта жажда. Медленно и верно она сводила с ума.

Декс закрыл глаза. Звуки эхом разносились по заброшенной ферме, он пытался понять время. Людские разговоры и шум моторов ни о чем не говорили: Брэйден приезжал когда угодно. Но Декс различал голоса птиц. Совы. Они бодрствовали ночью. Декс напряг слух и услышал лисиц, устроивших перекличку. Хриплое тявканье вытащило на поверхность воспоминание о Лондоне, когда Декс впервые увидел в городе лису, роющуюся в мусорных баках у ресторана. Декс смотрел, как молодой лис, еще детеныш, хрустит костями, и это продолжалось целую вечность, а потом пришел Себ, и Декс ощутил странную и глубинную близость с диким, хитрым зверем. Если бы не охота и технологический прогресс, лисы пережили бы их всех.

— Тебе нравятся животные, да?

Голос Себа пробежал по венам, согревая изнутри, словно глоток виски, которым угощал Рик на Рождество.

Нет. Не думай о нем. Слишком поздно. Его больше нет.

Декс вытолкнул Себа из своего сознания, но надолго не получилось — во тьме, которая казалось вечностью, слишком велик соблазн вспоминать, и ему невозможно было сопротивляться. Даже в воображении, фантазиях Себ стал бальзамом для израненного тела Декса.

— Ты будто окопавшаяся мышь-соня.

Декс улыбнулся и погрузился в дымку. Позволил векам сомкнуться, телу переместиться туда, где голос Себа звучал по-настоящему, а обнимающие руки были сильными и теплыми, единственными на всем белом свете.

***

— Это просто спальня, Декс. Сам посмотри. — Себ протянул руку и широко улыбнулся.

Декс уставился на винтовую лестницу. Она была грубой и металлической, уместной в квартире на переоборудованном складе, но он представить не мог, что она ведет к чему-то приятному. И зачем Себу нужно, чтобы он поднялся? Лестницы никогда не сулили Дексу ничего хорошего. Конечно, Себ оказался исключением из всех правил, но непроверенные лестницы всегда приводили во тьму и к неприятностям.

— Почему твоя спальня наверху?

— А где ей быть? — Себ пожал плечами и, подойдя ближе, схватил Декса за руку, прежде чем тот успел возразить. — Спальни в домах находятся наверху, ведь так? Мурашки по спине бегут, оттого что эту традицию нарушают, чтобы упаковать людей как сардины в банку.

Декс коснулся перил. Они оказались гладкими, безупречными, словно высокая горка в игровом парке в замке Килкенни, куда он с двоюродными братьями вломился глубокой ночью, еще до того, как отец его выслал.

— Я не жду, что ты ляжешь со мной в постель, Декс. Просто знай, что можешь… Если захочешь.

— А ты хочешь? — Декс убрал руку с перил и отвернулся от блестящих железных ступеней. Себ стоял ближе, чем предполагалось, и было таким естественным упасть ему в объятия.

Себ удержал Декса в руках мгновение, затем отпустил и отошел.

— Хочу. Но более всего я хочу, чтобы тебе было комфортно. Может, мы могли бы меняться в какие-то ночи. Ты займешь кровать. А я буду спать на диване.

— Не хочу спать в твоей кровати без тебя.

Себ приподнял бровь, но промолчал, и тишина накрыла Декса. Он опустил ногу на нижнюю ступень. Ничего не произошло. Никто не налетел на него и не поставил на колени. Себ не превратился в разъяренного монстра.

Вместо этого он, стоя за спиной Декса, рассмеялся.

— Давай, я пойду первым?

Нелепая уступка, но допустимая. Себ двинулся вперед по лестнице, и казалось, что за ним так легко идти…

***

— Хочешь сказать, я толстый?

Декс наблюдал, как Себ бродит по комнате, готовясь ко сну.

— М?

Себ ткнул пальцем в Декса, который лежал, свернувшись калачиком, на краю матраса, едва касаясь уголка подушки.

— Можешь занять побольше места.

Декс закусил щеку изнутри и вытянул ноги. Кровать была огромной, и он потерялся в ней, не знал, как себя вести. Глупо, конечно, ведь они уже спали с Себом вместе.

Декс кашлянул, подавив вздох. Тогда все казалось иным. Той ночью он лег в кровать Себа, уверенный, что больше никогда с ним не увидится, и почему-то это все упрощало. Теперь же… Теперь Себ хотел спать вместе каждую ночь, а Декс не представлял, каково это.

Мужчина лег в кровать. Затем перекатился на бок, повозился с одеялом, накрывая их обоих. Декс с любопытством наблюдал. Одеяло было толстым, белым… как зефир, но легким, словно воздух.

Необычно.

Себ выключил свет. Темнота поглотила его, и долгое время он оставался невидимым. Декс моргнул и пополз по кровати, как ящерица. А когда нашел грудь Себа, прижался к ней, словно искал ее годы.

— Я могу и привыкнуть. — Себ мягко улыбнулся и поцеловал Декса в макушку, А затем заключил его в объятия, которые были как солнечные лучи ранним летним утром. — Вот так хорошо.

Декс прижался сильнее, сунув голову под руку Себа. Да, хорошо, но похоже на сон, а проблема у снов одна — рано или поздно они всегда заканчиваются.

***

Голоса вытащили Декса из оцепенения. Некоторое время он прислушивался, не двигаясь, в ожидании привычного рева Брэйдена или невозмутимого ворчания Майки, но крики, разносившиеся в пустынных полях, были незнакомыми. И громкими. Впервые за несколько дней страх проник в смутный, отстраненный, наполненный Себом мир Декса. Боль вспыхнула с новой силой, и Декс вздрогнул. Какое-то время холод не беспокоил его, но на нем ничего не было, кроме грязных джинсов.

Голоса становились громче. Декс сосчитал два, четыре, шесть — пока не потерял счет. Он сжался как можно сильнее, обхватив свое запястье, пытаясь уменьшиться. Брэйден был где-то там, наверняка они пришли за Дексом. Брэйден обожал публику.

Земля под фургоном задрожала. Мимо проехал автомобиль с низким ревом — грузовик или пикап. Декс затаил дыхание, словно это могло остановить тех, кто снаружи.

Оглушительный треск пронзил воздух. Стрельба. Несколько месяцев назад Декс подумал бы, что это машина, но сейчас он узнал звук. Умирающие глаза Коры вспыхнули в сознании, и Декса охватил ужас.

Снаружи творился ад. Выстрелы, топот, лай собак. Еще больше машин. Кто-то закричал, от боли, словно пойманное в ловушку животное.

Первобытный и оглушительный вой коснулся каждого нерва в теле Декса. Он повернул голову, и его стошнило. Что они собираются делать? Открыть дверь и отстрелить его чертову башку? Несколько часов назад Декс полагал, что ему все равно, но… Господи, все-таки нет. Он не хотел умирать в вонючем фургоне, неграмотный и никчемный. Он не хотел умирать, не сказав Себу, что любит его.

Любить. Себ. Два слова, созданные друг для друга. Однажды Декс написал их на бумажной салфетке, просто хотел посмотреть. Результат смутил, но покалывание в груди продолжалось несколько дней. В то время Декс не понимал, что это значит, но теперь все прояснилось.

Я люблю тебя, Себ. Люблю и хочу вернуться домой… Хочу вернуться в ресторан, научиться читать, позволить Мозесу орать на меня сколько ему вздумается.

Дом. Еще одно слово, которое раньше ничего не значило, но с Себом оно стало всем. Всем или ничем, если Декс прямо сейчас умрет. Узнает ли об этом Себ? Возможно, никогда. Он окружил Декса такой заботой, которую тот вообразить себе не мог, но на самом деле кондитер ничего не знал о парне. Даже имени.

Он не знает, кто я такой.

Раздались новые выстрелы. Некоторые звучали легко и далеко, будто стреляли из пневматической винтовки, а другие сотрясали землю, проносились по венам Декса и взрывали его мозг. Слышались треск, грохот, крики. Затем периоды тишины, столь продолжительные, что Декс думал, будто вся эта какофония ему пригрезилась. Все это напоминало войну. Может, ею и было. А может, недовольство Майки обернулось чем-то большим.

Внутрь фургона ворвалась пуля, она проделала вмятину под ногой Декса. Он уставился на след, рассеянно размышляя, каково это — когда приходит конец. Когда пуля с его именем войдет в податливое тело. Будет больно? Может, и нет, если попадет в нужное место. Может, стоит уже прекратить мучения и выбраться из фургона. Сдаться и попросить убить себя. Впервые Дексу пришло в голову, что он не знает, заперты ли двери.

Не нужно делать все, что я скажу. Не двигайся. Тебе решать. Останься. Твой выбор. Лежи. Все, что хочешь. Затаись.

Чего ты хочешь, Декс?

Декс закусил кулак и закричал.