Глава 29

Просыпаюсь с тяжелой рукой Вика на своей талии, и его телом, обернутым вокруг моего. Его кожа отдает теплом, а сердце стучит мне в спину. Какого хрена? Думаю я, глядя на пару стеклянных раздвижных дверей, выходящих во двор. Пока он вот так прикасается ко мне, я чувствую себя так, словно разрушаюсь на тысячи осколков. Оцепенение покидает меня с каждым его вздохом, щекотавшим розовые пряди на моем плече.

— Мне нужно в туалет, — шепчу я, откидывая его руку. Когда я оглядываюсь назад, то вижу, что он еще спит. Он такой милый, когда спит, а не когда от него исходит энергия засранца.

Единственная пригодная для использования ванная находится на втором этаже, так что я проскальзываю в свои трусики и вчерашнюю футболку Вика. Конечно, когда я вхожу в ванную, здесь уже все запотело.

— Дерьмо, — ругаюсь я, когда Аарон выглядывает из-за занавески и смотрит на меня. Он вздыхает.

— Входи, — говорит он. — Я не буду смотреть.

Занавеска возвращается на свое законное место, когда я прикусываю губу и решаю, что больше не могу терпеть. Ругаясь себе под нос, я сажусь на унитаз и стараюсь не думать, что между мной и татуированным и теплым телом Аарона находится лишь тонкий слой пластика.

Что я натворила прошлой ночью? Размышляю я, вспоминая горячие руки Хаэля и ярость на его лице, когда Вик его прогнал. И Вик…Вик. Гребаный Вик. У меня никогда не было такого секса, как вчера, такого сумасшедшего. Мы использовали презерватив только в первый раз. В остальные же…

— Вот черт.

— Тебе нужен душ? — спрашивает Аарон, делая еще один вздох.

Нужен ли мне душ? Конечно, нужен. У меня на бедрах засохла сперма Вика, да я просто нуждаюсь в горячей воде. Эти простыни в спальне будут прокляты…

— Это бы не помешало, спасибо, — бормочу я, совсем не ожидая, что он решит вылезти прямо сейчас. Или глаза скользят по твердым плоскостям тела Аарона, пока он оборачивает бедра полотенцем, оставляя воду бежать. Он не смотрит на меня и закрывает за собой дверь. Но я видела. У него был стояк. И я могу только предположить, что это было из-за меня.

Забираюсь под душ со стоном, натираю себя и быстренько вылезаю.

Когда я снова одета, открываю дверь и натыкаюсь на Вика, поджидавшего меня, его руки уперлись по обе стороны в дверной проем.

Я замерла, но вот мое сердце напротив. Я слышу, как оно отбивает военный марш.

— Бернадетт, — аккуратно начинает он, пробегая языком по нижней губе. Сегодня его глаза действительно карие, какая-то часть теней все же отступила. Но не торопитесь радоваться - когда он улыбается, ангелы плачут. Он выглядит менее пугающе, чем обычно, а это о чем-то да говорит.

— Мы делаем что-то…для Хавок сегодня? — спрашиваю я, стараясь не смотреть на отметины на его шее или на царапины от моих ногтей на его голой груди, руках и плечах. Я тщательно постаралась отметить Виктора Чаннинга, и надо сказать, что я особо не смотрелась в зеркало сегодня, так что…кошу взгляд и вижу свое лицо и шею в отражении. По всей шее стоят засосы, несомненно.

Смотрю на Вика, он пожимает плечами, мускулистыми и движущимися, как хороший пистолет.

— Я думаю, мы заслужили перерыв, — произносит он, его глаза завораживают меня, поглощают, разрушают меня, разрывают на куски без особых усилий. Без тебя я словно оцепенела. Последнее, что я хочу сейчас — это вернуться домой, но в то же время, здесь я находиться не хочу.

Мне нужно отдохнуть от Вика.

— Ладно.

Это единственное, что слетело с моих губ. Я вмиг забыла английский язык.

— Бернадетт, — говорит он своим этим тоном. — Ты опять пытаешься убежать от меня?

— Не пытаюсь, — я делаю паузу, когда замечаю, что к стене прислонился Хаэль, наблюдая за нами. Его медово-карие глаза встречаются с моими, и он выпускает небольшую ухмылку, которая не доходит до его глаз.

— Мне нужно закончить наши с Хизер костюмы для Хэллоуина. Мы же идем на эту идиотскую вечеринку?

— Вся эта информация абсолютно не к месту, — начинает Вик, его голос звучит низко. — Это никак не отвечает на мой вопрос.

— Мне не нужно убегать от тебя, Виктор Чаннинг, — парирую я и ныряю ему под руку, устремившись по коридору. Я притворяюсь, что не чувствую, как взгляд Хаэля прожигает мне спину.

— Разве? Потому что ты ведешь себя так, будто не можешь уйти достаточно быстро, — он оборачивается ко мне и хмурится, когда замечает Хаэля у стены. — Чего тебе? — Спрашивает он, следя за тем, чтобы его голос оставался нейтральным.

— Ничего. Бриттани хочет сегодня где-нибудь встретиться, чтобы поговорить, — Хаэль закатывает глаза и отталкивается от стены. — Но учитывая все происходящее, не уверен, что следует идти туда одному.

— Возьми с собой Бернадетт, — бросает Вик, его голос все еще спокойный. Кажется, мы не собираемся заводить разговор о вчерашнем, и мне это подходит. — Она явно хочет убраться от меня подальше, а ты хочешь позлить Бриттани.

Он пожимает плечами, как будто это не имеет значения, но как раз имеет. Прошлой ночью он дал это понять.

— Каллум может присоединиться. Когда закончите, заберите девочек с дня рождения и подкиньте Хизер и Бернадетт домой.

Вик удаляется, даже не взглянув на меня, и я не могу определиться, прошло ли все хорошо или я совершила серьезную ошибку.

— Ты в порядке? — спрашивает Хаэль, изучая меня. На мне простые темные джинсы и топ, вырез которого слишком глубок для моего якобы G размера. — По поводу вчерашнего…

— Я в порядке, — вырывается у меня, обрывая его слова. Я не готова это обсуждать. — Как там Бриттани?

Я не хотела, чтобы мои слова показалось резкими, но все-таки я не являюсь ее большой фанаткой.

Вик обратил бы внимание на мой тон, не уверена, сделал бы то же самое Хаэль.

— Все по-старому, ничего, кроме чертовой драмы. Она врет, чтобы занять себя чем-нибудь.

Он подходит ближе и останавливается рядом со мной, и я чувствую, как надломился воздух, ладони тут же покрылись испариной.

— Ты уверена, что все хорошо? — повторяет он, и я вскидываю бровь.

— Разве, из нас двоих не ты должен быть не в порядке? Это тебя выгнали в самом разгаре секса…

Хаэль сжимает зубы и стискивает кулаки, словно пытается задушить яростью, оставшуюся с ночи.

Клянусь, я думала, что они собираются забрызгать кровью стены спальни.

— Виктор жесток, — говорит Хаэль, беззаботно поводя плечом, а его карие глаза беспрерывно смотрели на меня. — Просто говорю. Если вдруг ты захочешь поговорить об этом…

— Даже не пытайся стать моим задушевным приятелем, — говорю я, делая шаг назад, чтобы между нами было небольшое пространство. — Не стоит нашим отношениям развиваться в этом направлении.

— Тогда в каком направлении им стоит развиваться? — смеется Хаэль. Он опирается рукой о стену и наклоняется ко мне. — Не делай вид, что я тебе, блять, не нравлюсь.

— Мне нравится с тобой трахаться, — признаюсь я, засовывая руки в карманы. — Я не нуждаюсь в сердечных разговорах с тобой в качестве собеседника.

Хаэль издаёт еще один смешок и качает головой, пройдясь пальцами по своему красному ястребу.

— Конечно-конечно.

Он кивает подбородком на лестницу.

— Давай выберемся отсюда до того, как Вик передумает. Эй, Кэл! — Хаэль спускается по лестнице и спрыгивает с последней ступеньки. — Хочешь сделать перерыв на кофе?

Я спускаюсь следом и замираю, когда вижу Каллума в позе лотоса во дворе. Он занимается растяжкой на солнце. Сквозь стеклянные двери я замечаю Вика и Аарона, они курят на задней части двора. Они оба представляют собой комки нервов, их плечи напряжены. Я не могу дождаться, когда выберусь отсюда.

— Ты занимался йогой? — спрашиваю я, когда Кэл берет полотенце и смахивает пот со лба.

— Ага, — он показывает мне маленькую улыбку, которая не достигает его глаз. — Когда ты маленькая, как я, — он кивает в нашу с Хаэлем сторону, делая акцент на разницу в размере. — То должна быть гибкой. Это дает преимущество при выбивании дерьма из говнюков.

Я поднимаю бровь, когда Каллум хватает свою голубую толстовку, пачку сигарет со стола и пепси из холодильника.

— Я готов, — извещает он, и мы выезжаем.

***

Кофейня, в которую привёз нас Хаэль находится в хорошей части города, а когда мы паркуемся у бордюра, я понимаю, что мы на территории школы Фуллер. Они расплодились по всему этому месту. Здесь висят благодарственные письма и фотографии спортивных команд, в которых было написано сердечное послание отделу финансирования за вклад в занятия по легкой атлетике.

Я и шагу не ступила из машины, а мне уже хотелось убраться подальше от этого мира, наполненного радугой и скачущими единорогами.

— Если бы владельцы кофейни действительно бы хотели подросткам реализовать их потенциал, они бы сделали пожертвование в Прескотт, — говорю я, когда Хаэль выключает двигатель.

— Да, но тогда у них не было бы возможности взмахнуть своими перьями и лишний раз похвалить себя за то, что являются филантропами, считая все эти легкие деньги, которые детишки Фуллера ежедневно приносят кофейне.

Хаэль вскидывает брови и вылезает из машины, моментально привлекая внимание каждого расположившегося на квадратный метр мудака, все они сидят за столиками на улице.

Я следую за ним, отмечая, что студенты пытаются делать вид, будто не пялятся во все глаза. Они боятся Хавок, как и все остальные. Единственные, кто готов им противостоять — это члены университетской футбольной команды. Их заварушки на газоне в прошлом году были эпическими.

Хаэль ускоряет шаг, чтобы открыть для меня дверь, притворившись, будто ему немного неловко, когда я уставилась на него.

— Точно, тебе не нравятся джентльмены, — он наклоняется, и его горячее дыхание попадает на ушную раковину. — Но не бойся, я был бы более, чем рад, если ты еще раз отсосешь мне в кампусе.

Я тыкаю в него локтем, напоминая, что за нами идет Каллум. Он сразу идет к прилавку с выпечкой.

А я смотрю на единственную в этом переполненном месте, кто может быть потенциальной Бриттани.