— Откуда ты вообще это знаешь? — спрашиваю я, когда он открывает для меня дверь, и мимо прогуливается группа девушек из школы Фуллер, оглядев его с ног до головы. Да боже ты мой. Я ненавижу то, что приходится регулярно выходить с Хаэлем на публику. Он привлекает много ненужного внимания, подмигнув девушкам перед тем, как наконец залезть в свою Камаро.

— Я знаю много забавных вещей, — загадочно говорит он, глядя на меня так, словно мечтать затащить в постель.

— Вик говорит, что ты хочешь нагнуть меня над капотом своей машины. — На этот раз обе брови поднимаются вверх. — Это правда? Потому что он буквально сказал мне заняться с тобой сексом.

— Он так сказал? — Хаэль кажется озадаченным. Он смотрит на меня и этот особенный взгляд пропадает. — Ясно.

— Ясно, что? — раздражаюсь я, чувствуя, как зудит кожа, и тянусь за бутылкой воды.

— Ничего, — рассеянно отвечает Хаэль и заводит двигатель, выращивая с парковки. Женщины смотрят Хаэлю в след, а мужчины смотрят на его машину. Это выглядит довольно жалко. Но я не могу винить их. Она действительно горяча. Камаро, я имею ввиду, не парень.

***

Когда мы вернулись, Вик и Каллум курили траву на улице, пока Аарон развлекал девочек, а Оскар сидел в одном из кресел в гостиной, делая что-то в своем айпаде. Всегда, блять, в своем айпаде.

Он уставился на нас обоих своим острым взглядом. Ничего не упускает, этот парень.

— Вы купили таблетки? — спрашивает он, и я мрачнею. Каким, нахрен, образом это его касается?

— Не то, чтобы это было твое дело или выбор, — отрезаю я, и мои пальцы стискивают ручки пакета. Он поправляет очки и улыбается мне. Нужно ли говорить, что улыбка его ой как далека от искренней?

— Не мой выбор, но мое дело. Дети усложняют ситуацию.

— Ты знаешь, что действительно могло бы усложнить ситуацию? — спрашиваю я, сделав шаг вперёд, и кидаю пакет на один из столиков. Мы с Аароном однажды вырезали наши инициалы снизу при помощи карманного ножа. Его мать была в не себя от злости, когда узнала, хотя их и нельзя заметить, только если ты не нагнешься, чтобы посмотреть. — Если бы я надрала тебе зад во второй раз и собственными руками забрала бы твою жизнь.

Лицо Оскара темнеет, но перед тем, как он соображает над ответом, задняя дверь распахивается, пропуская Вика вперёд. Он, блять, огромный, и дело не только в его физической форме. Его личность и присутствие охватывает всю комнату, высасывая из меня весь воздух.

— Какого черта тут творится? — Каллум пропихивается сразу за ним, хватает свою верную сумку и вновь исчезает. Он успевает подмигнуть мне, перед тем как выйти, и я принимаю суровый вид, размышляя, куда это он направился.

— Оскар решил, что его касается, удалось ли мне достать таблетки и приняла ли я их уже, — я вскидываю подбородок, ожидая от него ответного огня, но Вик только вздыхает и одаривает Оскара взглядом.

— Оставь ее, — говорит он, и пусть слова прозвучали устало, это все равно приказ. Не гребаная просьба. Оскар встает, потягивается и сдвигает черные волосы со лба.

— Нам редко выпадает возможность пропустить школьные занятия на неделе. Я лишь хочу сказать, что из этого нужно извлечь выгоду, — Оскар смотрит на меня с явным желанием перерезать мне глотку. Хаэль издает какой-то звук и идет на кухню, чтобы выпить пива. — Поехали за свадебным платьем.

— За свадебным платьем? — переспрашиваю я, чувствуя, как желудок перевернулся. — Я… — у меня нет не единой причины отвертеться от этого.

Это то, на что я подписалась.

— Мы поедем, — говорит Вик, закрывая раздвижную дверь на замок. — Мне нужно сначала переодеться.

— Ты не можешь поехать за платьем вместе со мной, — усмехаюсь я, чувствуя, как потеют ладони. — Это плохая примета.

— Плохая примета? — отзывается Вик, и Оскар ухмыляется, заметив дискомфорт своего босса, он, скорее всего, наслаждается происходящим.

— Бернадетт права. Это плохая примета — увидеть платье невесты до свадьбы. Я отвезу ее, — Оскар запихивает свой айпад подмышку. — Надеюсь, что она не будет предпринимать попытки задушить меня, пока нас не будет.

— Не испытывай судьбу, и тогда мне не придется, — комментирую я, складывая руки на груди, и возвращаю Оскару его хмурый взгляд.

— Я правда не могу поехать? — спрашивает Вик, выглядя очень растерянным. Его взгляд блуждает между мной и Оскаром, а потом останавливается на моих губах. Подсознательно облизываю их, и он закрывает глаза. Может быть, он, как и я, думает о том, что мы слишком торопимся, и что было бы, если бы мы подождали, если бы не было этой спешки. — Ладно, похрен. Хочу, чтобы эта свадьба прошла, как надо. Езжайте.

Он открывает глаза и смотрит на меня в упор, но я не могу удержать его взгляд. Когда же я пытаюсь это сделать, то чувствую, как моя броня разрушается, и все мои маленькие переживания, страхи и желания начинают свое движение, дразня мое тело.

— Поехали, — говорит Оскар, посмотрев на пиво в руках Хаэля, — дай мне свои ключи, я поведу.

— Не смей, блять, поцарапать новую краску, — предупреждает Хаэль, но все равно кидает ему ключи от своей драгоценной Камаро, как будто это ничего не стоит.

Я хочу попрощаться с Хизер, но потом я слышу, как она кричит что-то о драконах и просит отпустить ее. Иногда, вам просто хочется остаться наедине со своими фантазиями.

***

Я ожидала, что наш так называемый шоппинг в итоге приведет нас к трейлеру, внутри которого окажутся только украденные товары, почти так же, как было в случае с обеденным платьем. Но вместо этого, Оскар привозит меня в настоящий свадебный салон. В итоге, я стою вспотевшая перед дверьми, борясь с зачастившей дрожью в теле.

«Это работа», — говорю я себе, но, как и секс с Виком - она таковой не кажется, совсем.

— Какие-то проблемы, Бернадетт? — спрашивает Оскар с упреком в голосе, стоя рядом со мной и ухмыляясь присущим ему идиотским образом. От — приспешник дьявола, я уверена в этом.

— Нет, — огрызаюсь я, больше для себя, чем для него, и проталкиваюсь через двери, и маленький колокольчик счастливо звякает, пока я иду по блестящему деревянному полу, замерев среди тысячи оттенков белого. Напомните, почему люди выходят замуж в белом? О, точно. Предполагается, что это обозначает невинность. Мне лучше сдержать нервный смешок.

— Не переживай о цене, — произносит Оскар, наклонившись и прижав губы слишком близко к моему уху. Его дыхание обжигает мою кожу, и я дрожу. Он почти не заговаривал со мной по дороге сюда, и у меня такое чувство, что я ему не очень нравлюсь. — Выбери то, что приглянется.

— То, что приглянется? — переспрашиваю я, когда нелепая продавщица, одетая в юбку цвета хаки и розовую блузку, прокладывает дорогу ко мне. Ее улыбка заготовлена, но я замечаю, как она напрягается при виде двух татуированных детей в своем магазине, и думает, а стоит ли тратить на нас время.

— Здравствуйте, — говорит она, не давая своему профессионализму упасть, хотя она и уверена, что мы ничего не купим. — Чем могу помочь?

— Мы здесь, чтобы купить свадебное платье для моей прекрасной подруги, — объясняет Оскар, положив руку мне на талию, и сам того не зная, запустил ряд электрических разрядов по коже. Я чувствую каждый его палец, давящий на открытую кожу между концом моей футболки и ремнем на джинсах. — Обычно, она носит восьмой размер. Тридцать восьмой, двадцать восьмой, и сороковой, если быть точным.

Я стискиваю зубы, изо всех сил стараясь не вмазать ему локтем в живот. Если я это сделаю, его точно выгонят, а я не готова быть брошенной в свадебном бутике.

— Тогда, буду рада вам помочь. Вас интересует индивидуальная консультация или…

— Она знает, что ей нравится, и нам нужно это платье сегодня, — Оскар переключился на деловой тон. Женщина переключает внимание на меня и складывает руки на своей юбке, кажется, что ее невозмутимость была подорвана. За это я бы ударила Оскара по яйцам.

— Платья каких стилей тебе нравятся, дорогая?

— Самые дорогие, — парирую я, и Оскар издает низкий смешок, а женщина продолжает улыбаться, несмотря на мое безразличие.

— Конечно, конечно, — говорит она, сморгнув свое замешательство. Стоит отдать ей должное. Она была рождена для сферы обслуживания клиентов. — Я, кстати, Зои. Следуй за мной.

— Планируешь избавиться от платья после церемонии? — интересуется Оскар, и я пожимаю плечами. Нет смысла пытаться скрыть это.

— А что, есть возражения? — он просто издает какой-то чмокающий звук, и наконец отпускает меня, оставляя теплые пятна в тех местах, где были его пальцы.

Мы следуем за Зои в другой конец магазина, вероятно, чтобы скрыть нас от глаз других клиентов, которые могут захотеть зайти, и она указывает мне на стойку с платьями, спрятанными в чехлы.

Я отмечаю, что некоторые из них едва отдают каким-то цветом, различные оттенки цвета шампанского, золота и другие. Но так или иначе, все они близки к белому.

— Эти платья изготовил французский дизайнер, — начинает она, пока я ищу ценник хотя бы на одном из этих платьев. Пять с половиной штук?! За платье. Черт возьми. Мои пальцы касаются ценника, и что-то внутри меняется. Не то, чтобы я пеклась о свадьбе, церемонии и традициях, но покупать платье только лишь ради того, чтобы позже его продать, заставляет меня чувствовать себя тем еще дерьмом.

— А у вас есть черные платья? — отводя взгляд от бумажки с огромной суммой к удивленному лицу Зои.

— Черное свадебное платье? — уточняет она, как будто подумала, что я предлагаю ей отрезать собственный палец, чтобы повесить его в качестве кружева на моем платье. — Я, эм-м…

Она замолкает, размышляя о чем-то. Зои щелкает пальцами.

— Так, ладно, у меня есть идея. Я отведу тебя в примерочную.

— Значит, черное свадебное платье? — повторяет Оскар, в его очках только и мелькает белый цвет — отражение от всех этих платьев вокруг. — Да ты, оказывается, маленькая бунтарка, — он издает еще один глубокий смех, — Офелия возненавидит это, — пауза. Мы идем к примерочной. — Но Вик, ему понравится.