— Ты — поезд, Хол, — крикнул Гейб, поджидая ее внизу. — Просто держись в колее.

Ее скорость начала увеличиваться, прохладный воздух бил ей в лицо. Гравитация притягивала ее, пытаясь утащить вниз так быстро, как только могла. Ее сердце билось слишком быстро, подстраиваясь под ритм ее панического дыхания. Ей это совсем не нравилось.

И она собиралась упасть.

— Сделай полуклин (тормозящее скольжение боком), — крикнул Гейб. — Замедли себя.

Что, черт возьми, такое полуклин?

Холли попыталась откинуться назад, согнув ноги, когда ей следовало бы держать их прямыми, так как ее руки начали в панике вращаться, когда она попыталась замедлить спуск.

Она слышала, как Гейб смеется.

Вот ублюдок.

Если бы у нее осталось хоть немного дыхания, она бы накричала на него. Вместо этого ее зубы были стиснуты, ноги напряжены, воздух врывался в уши, как в аэродинамическую трубу.

— Поворачивай! — крикнул Гейб. — Осторожно, дерево.

Какое дерево?

Она посмотрела на нависшую над ней разросшуюся ель.

 Дерьмо!

Она наклонилась в сторону, но ее ноги продолжали двигаться прямо к нему, покидая следы, оставленные Гейбом, которые вели вправо.

— Остановись! — Гейб больше не смеялся. Он отстегивал лыжи и бежал вверх по склону. — Падай вниз. Сделай это, сейчас же!

Ее учащенное дыхание перехватило, когда дерево стало совсем близко. Затем она сделала, как сказал Гейб, и бросилась влево. Ее тело ударилось о снежный покров, воздух вырвался из нее, снег разлетелся во все стороны, а Гейб, тяжело дыша, подбежал к ней.

— Ты в порядке? — наклонился он, нахмурившись.

Холли подняла голову, обессиленная.

Он коснулся ее шлема, удовлетворенно кивнув, когда почувствовал, что он все еще прочно закреплен на ее голове.

— Что-нибудь болит? — спросил он.

Она глубоко вдохнула, пытаясь восстановить дыхание.

— Только моя гордость, — сумела она выдавить из себя.

Гейб рассмеялся, на его лице отразилось облегчение.

— Черт возьми, Хол, жаль, что я не снимал тебя, — он потянулся к ее руке. — Ты можешь сесть?

— Да, — она позволила ему поднять ее, пока ее спина не показалась из снега.

Он сел рядом с ней, пошарив в кармане, и достав фляжку.

— Хочешь немного?

— Что это? — она отряхнула шлем, хлопья разлетелись во все стороны.

— Виски. Хороший. С винокурни Дж. Скотта Картера.

— У тебя всегда только лучшее.

Он открыл крышку и передал ей фляжку. Холли сделала глоток, морщась, когда напиток обжег горло.

— Завтра у тебя будут синяки.

— И я буду винить тебя в каждом из них, — она вернула ему фляжку, и он сделал глоток, его глаза все еще сверкали.

— Я же сказал тебе сделать полуклин.

— Напомни мне еще раз, что это такое?

Он снова начал смеяться.

— Девочка, тебе нужно немного поучиться.

— Да, но я не планирую делать это с тобой снова.

Он толкнул ее плечом.

— Я рад, что ты это сделала. Это очень здорово. Мы не часто проводим время только вдвоем.

Она кивнула, потому что он был прав. Это было здорово. И, несмотря на пульсацию в каждом ее мускуле, это отвлекло ее от мыслей. Это сделало ее менее нервной, хотя и немного более разбитой. Гейб передал ей фляжку, и она сделала еще один глоток.

— Значит, ты с Гербером, да?

— Норт просил тебя поговорить со мной? — она одарила его полуулыбкой.

Гейб наклонил голову, чтобы посмотреть на нее.

— Нет. Я просто хочу убедиться, что ты счастлива.

— Так и есть. Очень счастлива.

— Это хорошо, — он кивнул, глядя на долину. — Так, как же ты собираешься справиться с этим обманом?

Холли нахмурилась.

— Я не обманываю его. Мы просто пытаемся найти способ спасти этот город. И в любом случае, мы поговорили и пришли к согласию, что бизнес есть бизнес. Он сделает все возможное, чтобы победить, и я тоже, — хотя ее желудок все еще слегка скручивало. Чем скорее они покончат с этим, тем лучше. Она не была прирожденной лгуньей. Она ненавидела обман, даже если это было ради благой цели. — Он бизнесмен. Он поймет, что в этом нет ничего личного.

Гейб пожал плечами.

— Наверное.

Холли повернулась и посмотрела на него.

— Думаешь, он не поймет?

— Я пытаюсь поставить себя на его место. Если бы это была коллега-сноубордист, с которой у меня были отношения, но в итоге она обманула меня и выиграла гонку, я бы очень разозлился. Неважно, насколько бы она была горячей, — он поджал губы. — Не то чтобы женщина могла бы победить меня.

— Ты сексистская задница.

— Я имел в виду, потому что мы не соревнуемся в одном соревновании, — Гейб закатил глаза. — И в любом случае, мы говорили не обо мне.

— Ты всегда говоришь о себе, — она чувствовала себя раздраженной, потому что он испортил ее настроение.

— Туше, — он усмехнулся. — В любом случае, это не одно и то же.

Нет, не одно и то же. Но это не помешало трем крошечным морщинкам появиться у нее на лбу. Она и Джош были равны, она знала это. Если бы он выиграл честно и справедливо, она бы приняла это. И он бы тоже так поступил. Он должен был это сделать, потому что в противном случае это означало, что он не думал, что она так же хороша, как он.

Она протяжно выдохнула, наблюдая, как пар танцует, прежде чем рассеяться.

— Думаешь, я должна сказать ему?

— Норт убил бы тебя, если бы ты это сделала, — Гейб сочувственно улыбнулся ей. — Все будет хорошо. Не обращай на меня внимания. Если он любит тебя, он поймет.

— Кто говорил что-нибудь о любви? — ее грудь сжалась.

Гейб закрутил крышку фляжки и сунул ее в карман.

— Вы, ребята, были практически привязаны друг к другу с тех пор, как он здесь появился. Ты купила ему дерево. И давай даже не будем начинать о том, как Долорес разбиралась с вашими счетами за кофе. Как ты думаешь, куда движется это?

Она хотела быть с ним. Она это знала. Но в вопросах Гейба была правда, о которой она не хотела думать.

Что, если спасти Винтервилл означает потерять его?

Холли прерывисто выдохнула.

— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? Как насчет твоей личной жизни?

Гейб рассмеялся.

— Тебе нужны подробности с рейтингом 18+?

Она сморщила нос.

— Фу, нет.

— Тогда это будет короткий разговор.

Она встала, отряхивая снег со своих лыжных штанов.

— В таком случае, я думаю, нам следует снова начать кататься на лыжах.

По крайней мере, нагрузка остановит эти путаные мысли, прорывающиеся в ее мозг.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке, чтобы продолжать? Мы можем развернуться, если хочешь.

Холли покачала головой и наклонилась, чтобы снова надеть лыжи.

— Я в порядке. Найди мне все спуски, какие только сможешь.

По крайней мере, она могла выместить свое разочарование на снегу. Ни в чем из этого не было ее вины, но все же она почему-то чувствовала себя виноватой. Ответственной.

— Это будут твои похороны, — Гейб одарил ее злобной ухмылкой.