Глава 1

Мия

Шестью месяцами раньше

Мы встречаемся на нейтральной территории, представители двух враждующих семей собираются вместе. Логично, верно? Новообретенный мир и так достаточно хрупок, одно неверное движение, один ехидный взгляд — и все это может рухнуть. А значит прольется кровь. Больше трупов на улицах, больше плачущих вдов. Больше чертовой уборки. Нет, спасибо.

Никто не хочет рисковать. Мы воюем уже достаточно долго, и, черт возьми, в конце концов, нам нужно управлять городом. Всем надоело воевать.

Поэтому я не посещаю территорию Палладино, а мой жених не ступает на землю Серпико. Вместо этого мы встречаемся в центре на шатком пляжном настиле, окруженные туристами и загорающими, соленый воздух треплет нашу тонкую одежду.

Он не такой, как я ожидала.

Для начала, он не тот брат.

Я прочищаю горло, когда он подходит, подыскивая нужные слова. Разумный способ высказать свое недовольство. Мне полагается наследник, черт возьми. Главарь Палладино. Я не выйду замуж за какое-то ничтожество — для меня это будет просто падением с олимпа.

— Привет, Мия.

У него глубокие, насыщенные карие глаза. Почти черные. Они впиваются в меня, когда он подходит ближе, руки небрежно засунуты в карманы костюма, бока пиджака развеваются на ветру. Несмотря на его спокойные слова, в том, как этот мужчина смотрит на меня, есть что-то... неправильное.

Он выглядит диким. Голодным.

Волк, почуявший запах добычи.

— Лео, — справляюсь я, уважительно кивая. Вокруг нас по набережной туда-сюда снуют визжащие дети, суетливые родители и старики в одинаковых футболках с надписями «бинго». Они с удовольствием поедают свое мороженое в лучах солнечного света.

— Давид...?

— Погиб. — А, понятно. Новый главарь улыбается, солнечно и весело, и эти ямочки не к лицу мафиози. — Мертв. Но ты выйдешь замуж за меня.

Вот так просто, да? Я поджала губы и отвернулась, чтобы смотреть на море, пряча свою горечь от его глаз. Не то чтобы я сильно хотела выйти замуж за Давида, но предпочитаю иметь конкретный план. И мне определенно нравится, когда меня информируют. Это называется уважение.

— Когда он...?

— Прошлой ночью.

Деревянные доски стонут, когда Лео подходит ближе, опираясь локтями на перила рядом со мной. Он смотрит на сверкающую воду, словно ему интересно, что привлекло мое внимание, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, заставляя себя сохранять спокойствие. Даже когда чувствую тепло его тела рядом с моим. Даже когда мое сердце учащенно бьется, ударяясь о ребра.

«Не двигайся, Мия. Никаких резких движений и оскорблений».

— Он бы тебе не понравился, — заявляет Лео, понижая голос, словно это секрет. Когда он наклоняется ближе, его плечо касается моего, и я улавливаю слабый запах цитрусового одеколона. — Мой брат был очень плохим человеком.

Они все очень плохие люди, и я не ангел. Какая чушь.

— Нам придется перезаключить договор. — Я делаю глубокий вдох и успокаиваюсь. Может быть, моя семья сможет как-то использовать это. Сможет извлечь выгоду. — Я согласилась выйти замуж за Давида. Могут измениться условия.

— Нет, — отрывисто произносит Лео, весь его юмор внезапно пропадает, и я напрягаюсь, сжимая поручень дощатого настила. Моя спина под сиреневым платьем влажная от пота, а пульс бешено колотится в горле. — Ничего не изменится, Мия. Мы с тобой поженимся через шесть недель.

«Или иначе». Невысказанные слова повисли между нами, звеня в воздухе.

— О, смотри. Тюлень. — Он вытягивает свою руку передо мной, крепкие мышцы заставляют натянуться рукав костюма, а я вместо этого смотрю на темные волоски, усыпавшие запястье Лео. «Тюлень? Он что, сейчас шутит?»

Его часы выглядят дорого. Каждый раз, когда вдыхаю, я снова чувствую запах его одеколона, и ненавижу себя за то, что он мне нравится. Ненавижу, что продолжаю вдыхать глубже, как будто упиваюсь им.

— Ты видишь? — Лео нетерпеливо хватает меня за макушку и поворачивает лицом к тюленю. Это просто темная фигура, покачивающаяся на волнах; она похожа на буй, когда не двигается. Да какая, к черту, разница?

— Убери руку, — шиплю я сквозь зубы. — Если ты еще раз прикоснешься ко мне без приглашения, я перережу тебе горло в нашей супружеской постели.

Рука исчезает с моей головы. Я приглаживаю волосы, взволнованная и раздраженная.

Мне не следовало этого говорить. Не стоило угрожать главарю, и уж точно не стоило злить моего будущего мужа. Это не умно, и не похоже на меня. Я всегда действую осторожно. Всегда говорю правильные вещи.

Но что-то есть в этом слишком властном мужчине рядом со мной... он выбивает меня из колеи. Делает нервной и невнимательной.

После долгого молчания я украдкой взглянула на своего жениха. Я ожидала увидеть злость в его глазах, но вместо этого он снова стоит, прислонившись к перилам дощатого настила и ухмыляется. Похоже, он в восторге от моей вспышки.

— Я серьезно, — предупреждаю его, повторяя с удвоенной силой, потому что, очевидно, я сегодня идиотка.

— Знаю. — Эти ямочки становятся еще глубже, а карие глаза устремляются на меня. Ловят меня в ловушку своего взгляда. — В следующий раз я буду ждать приглашения. Я подожду, пока ты начнешь умолять меня, принцесса, и тогда, если ты хорошо постараешься, прикоснусь к тебе кончиком пальца. Согласна?

Я задыхаюсь, вцепившись руками в поручень.

Я не должна этого хотеть. Я не хочу этого, черт возьми!

— Я никогда не буду умолять. — У меня голова идет кругом, когда я смотрю на своего будущего мужа, на его темные кудри, блестящие глаза и широкие плечи. Его острую, опасную улыбку. — Если сдержишь свое обещание, ты умрешь монахом, Палладино. Ты никогда не ляжешь в постель с собственной женой, и ты должен знать: я не потерплю никаких любовниц.

Мелькнули белые зубы.

— Мне бы этого не хотелось, Мия. Я предпочитаю тебя, рычащей от ревности при одной мысли об этом.

Фу.

— Я не ревную...

— Кроме того, — продолжает Лео, как будто я ничего не говорила, — зачем мне вообще нужна другая? Вспомни, что я уже сделал, чтобы ты стала моей. Подумай обо всем, что я еще сделаю.

Я сглатываю, во рту пересохло.

Это правда, мой жених, похоже, не оплакивает смерть своего брата. Часть меня уже знала, что Лео, вероятно, убил его, но я предполагала, что причиной тому послужила внутренняя борьба за власть. Бизнес Палладино. Ничего общего со мной.

— Давид не первый, — тихо признается Лео, и из его глаз исчезает блеск. Он серьезен, его слова звучат тише крика морских птиц. — Мой отец захотел тебя раньше него. — Он улавливает мою дрожь и кивает, пылко и сердито. — Да, ты бы возненавидела его. Я знал, Мия. Знал. И я разобрался с ними ради тебя.

Дети все еще визжат и пищат вокруг нас, их маленькие ножки топают по дощатому настилу, но звуки теперь нечеткие. Доносятся издалека.

Когда Лео наклоняется ближе, и его губы касаются моего уха, по телу пробегает дрожь, не смотря на жаркий солнечный день.

— Я хотел тебя долгое, долгое время, Мия. Я ждал тебя. Прокладывал путь к этому миру. И когда ты, наконец, будешь моей, я сделаю так, что ты тоже будешь нуждаться во мне. Сделаю тебя такой же голодной и отчаянно нуждающейся в этом, как и я. Ты понимаешь?

Да.

Я киваю, и Лео выпрямляется, выглядя довольным. Но я не соглашаюсь на его условия — просто подтверждаю, что услышала его. И понимаю свою ситуацию.

Я ни за что на свете не смогу выйти замуж за этого мужчину.

Он сломает меня. И я боюсь, что мне это понравится.