Глава восемьдесят седьмая

Лия

«Распали гнев».

Мое сердце громыхало.

Войско темнело в конце ущелья. Надвигалось устрашающей волной.

Густело. Росло. Обретало черты с каждым мигом.

Шаг их был спокоен, почти расслаблен.

Еще бы! Я успела рассмотреть с утеса масштабы армии, ее неостановимую мощь. За ней, как за падающей звездой, тянулся шлейф — взрытая земля, уходящая за горизонт. На нас надвигались десять дивизий: в авангарде — пехота, за ней — обозы с провизией, артиллерия и стада брезалотов. Следом вновь пехота, за которой шла пятая конная дивизия, в чьем шаге ощущался вес, тяжесть, страшное знамение. Я знала: Комизар непременно там, посередине войска, чтобы иметь связь со всеми воинами; ведет свое детище, впивая его мощь и извергая огонь.

Они нарочно двигались так медленно. Нагнетали страх.

Лазутчики, едва заметив нас, помчали к своим: верно, доложить, что противника жалкая горстка. Пять тысяч наших ждали на выходе из долины. Остальные — позади нас, готовые прийти на выручку. Море венданцев вдали растекалось неторопливо, как патока. Мы для них, что камешек на дороге: раскрошишь и не заметишь. Пусть хоть вся морриганская армия перекроет долину, Комизара это лишь раззадорит. Подстегнет аппетит. Он наконец-то дождался пира, которым так грезил.

«Морриган».

Имя королевства сорвалось с его губ. Довольное. Приторное и липкое, как желе. Он смаковал его на манер лакомства.

Если во мне и пылал гнев, его заглушал гром страха за людей, стоящих за моей спиной. Может статься, сегодня они расстанутся с жизнью.

По обеим рукам от меня были Рейф и Каден на конях. Я нарочно оделась так, чтобы меня узнали, а вот они наоборот набросили черные морриганские плащи с капюшоном, как рядовые солдаты.

За нами шеренгой ждали Джеб, Тавиш, Оррин, Андрес и Гриз — тоже в плащах. Им не стоило показывать лицо раньше времени.

Рейф не отрывался от растущей вражеской тучи.

— Он нас дразнит.

Каден выбранился под нос.

— Такими темпами в бой мы пойдем заполночь.

Нельзя торопить события. Подпустим врага ближе.

— Сейчас только полдень, времени еще достаточно, — заверила я их и себя.

В эту секунду от их тучи отделился один конь и помчал на нас во весь опор. Поначалу — точка на горизонте, но все рос, рос. Сзади стали натягивать стреломет.

И тут в силуэте лошади блеснули какие-то цвета.

— Отставить! — скомандовала я.

Это был не брезалот. Всадник на обычном коне.

Спустя мгновение я почувствовала.

К нам скакал Комизар.

Он остановился за сотню шагов и поднял руки, показывая, что безоружен.

— Что он задумал? — гадал Рейф.

— Я приглашаю принцессу на переговоры! — крикнул он. — И пусть будет одна!

Переговоры? Он с ума сошел?

Нет. Напротив, это выверенный план.

— Я даже привез подарок в знак доброй воли! — продолжил он. — Я отниму всего минуту! Поговорим без оружия!

Рейф с Каденом и бровью не повели. Тут Комизар извернулся в седле и опустил на землю ребенка.

Это была Ивет.

Мое сердце замерло. Ивет утонула в траве по пояс.

Перед глазами встало, как она тогда, на рынке, притиснулась к Астер и Зекии, зажимая обрубленный пальчик кровавым платком.

Сейчас она казалась еще хрупче и напуганнее.

Комизар спешился.

— Всего минуту, и она ваша!

Невзирая на протесты Рейфа и Кадена, я тут же отстегнула меч и кинжалы.

— Лучники его подстрелят, и мы заберем девочку, — предлагал Рейф.

— Нет.

Чтобы Комизар этого не предусмотрел? Мы слишком хорошо друг друга выучили. Я знала смысл его послания.

— А Зекия? — крикнула я в ответ.

Комизар расплылся в улыбке.

— Пошлю его, как только вернусь к своим. А если не вернусь… — Он пожал плечами.

Он упивался собой. Рисовался, как актер на подмостках. Растягивал удовольствие, стискивая шахматные фигуры в кулаке.

Рейф и Каден были в шаге от того, чтобы скомандовать лучникам. С жизнью ребенка забрать и жизнь зверя — заманчивая сделка. Ребенка он все равно может прикончить. Наверняка и прикончит. А заветный плод — вот он, только руку протянуть… Но сначала заплати тщательно высчитанную цену. Воздух загустел от внутренней борьбы. Комизар стоял перед нами, как на ладони, и не было на его лице ни тени страха или сомнения. Как же во мне сейчас клокотало…

Отличаемся ли мы хоть на каплю? Многих ли я готова сгубить ради желаемого?

— Час Комизара еще не пробил, — перешла я на шепот. — Пусть зверь живет. До поры до времени.

Я пришпорила коня. Шагов за десять до Комизара я спешилась и подозвала Ивет. Она подняла на него круглые от ужаса глаза.

Комизар кивнул. Ивет зашагала ко мне.

Спустя секунду я держала ее за тощие ручки.

— Ивет, видишь за мной двух всадников в плащах?

Она окинула напуганным взглядом тьму солдат за моей спиной и, заметив двоих в плащах, кивнула.

— Хорошо. Они не дадут тебя в обиду. Беги к ним. Беги без оглядки, что бы ни случилось. Поняла?

У нее навернулись слезы.

— Ну же, беги!

Ивет помчала сквозь траву, то и дело спотыкаясь. Мчала как будто сто, тысячу лет, и вот наконец-то Каден подхватил ее на руки и передал другому солдату.

Мое сердце колотилось, живот скрутило судорогой. Я через силу сглотнула желчь.

Добежала. Спасена! Выровняв дыхание, я повернулась к Комизару.

— Вот видишь, слово сдержал. — Он подозвал меня. — Подходи, поговорим.

Я шагала, высматривая в складках его облачения нож, ждущий секунды возмездия. Лицо Комизара прочертили новые морщины, скулы заострились — даром мое нападение не прошло, это точно. В его глазах бушевало голодное пламя. Я встала прямо перед ним, и он расслабленно смерил меня взглядом.

— Хотел говорить? Говори.

— Ну-ну, Джезелия. А учтивость? — Он оскалился и потянулся к моей щеке.

— Не прикасайся. Убью.

Рука опустилась, но мерзкий оскал никуда не делся.

— Снимаю шляпу, принцесса. Ты сделала то, что другим не удавалось одиннадцать лет. За мной, к слову, рекорд, знаешь? Никто еще не пробыл Комизаром так долго.

— Жалко, что скоро твоя власть подойдет к концу.

Он театрально вздохнул.

— Ах, наивное упрямство. Я ведь добра тебе хочу, Джезелия. Честное слово. А это… — Комизар презрительно махнул на войско за моей спиной. — Не должно вам погибать. Переходи на мою сторону. Мне есть что предложить.

— Рабство? Жестокость? Смерть? Какой соблазн, sher Комизар! Разговор окончен. Можешь возвращаться к своим.

Он снова бросил взгляд на наших солдат.

— Скажи-ка, а принц там? С сотней воинов, которые штурмовали цитадель? — желчно усмехнулся он.

— Все-таки вице-регент добежал до тебя с поджатым хвостом.

— И столько всего поведал! Я неволей улыбался. Поверить не могу, что ты вычислила моих соглядатаев. Кстати, как папочка? На здоровье не жалуется?

— Он мертв.

Думал, я скажу правду? Размечтался. Пусть считает, что мы обескровлены.

— А братцы?

— Мертвы.

— Ну, я так не играю, — вздохнул он. — Скукотища.

— А что же не спрашиваешь про Кадена?

Его улыбка стаяла, и лицо затянулось тучей. Я не ошиблась, знаю его самые больные места. Был же ему хоть кто-то в жизни близок? Кадена он своими руками вскормил, выпестовал, а в итоге получил удар в спину. Такие раны кровоточат всю жизнь.

Вдруг по одной из стен ущелья покатились камни. Комизар поднял глаза на развалины с одной склона, затем с другого.

Безмолвие напустило долину. Даже выдохи замерли.

— Думешь, я не знаю? — ухмыльнулся он, вперившись в меня.

Сердце стиснуло ледяными пальцами.

Комизар хотел уже развернуться, но внезапно подступил на полшага.

— Ты все за ту девчонку с террасы в обиде? Признаю, я перегнул палку. Вошел в азарт. Извинения заставят тебя передумать?

«Вошел в азарт»?! Я остолбенела. Слов нет…

Он подался ближе и поцеловал меня в щеку.

— Видимо, нет. — И он зашагал к своему коню.

Тут меня захлестнула ярость. Ослепляющая, голодная, жгучая.

— Отдай Зекию!!! — взорвалась я.

— Отдам, принцесса. Я всегда верен своему слову.

Каден

Я передал рыдающую Ивет солдату. Некогда было ее утешать.

— Отвези ее к Натии.

В стороне от ущелья Лия приказала разбить лагерь для детей, которых удастся взять живыми. Туда отправились Гвинет, Паулина с солдатами и Натия — единственная, кто говорил по-вендански. Она успокоит детей, скажет, что их не тронут — если, конечно, мы хоть одного захватим.

Я с лошади наблюдал, как Лия — безумие — приблизилась к Комизару. Наблюдал за утесами, за готовым к бою войском. Наблюдал в полной уверенности, что никакими переговорами тут и не пахнет. Комизар изводил нас. Так, как ножом легонько ведут по коже. Так, как зверь воет из чащи.

Лошадь взволнованно била копытом. Понимала. Готовилась.

— Тише, тише, — усмирил я.

«Проследи, чтобы они помучились».

Заставить помучиться — это он как никто умеет.

Рейф

Только когда Комизар сел на лошадь, а Лия — на свою, я смог выдохнуть.

Зекию он и вправду вернул — в целости и сохранности. Его тут же увезли прочь из долины к Ивет. Я боялся получить труп по кускам, что очень в духе Комизара, но нет, все обошлось. Он тонко чувствовал момент. Знал, когда необходимо посеять сомнение.

Лия сказала, что солдат в развалинах на утесах раскрыли. Я тут же предупредил их с первым гонцом. Пусть он узнал про западню, но сколько в ней солдат? Откуда будет атака? Тут преимущество за нами, и размеры долины нам на руку. К тому же вице-регент успел застать лишь сотню дальбрекских солдат и об остальной армии понятия не имел.

Внезапно туча пришла в движение и вновь покатилась на нас — остервенелая, голодная. Земля затряслась от грома сапог и копыт, солдат и коней, слитых в единого разъяренного исполина. Я чувствовал: наше войско напряглись, как тысячи пружин. Моя левая рука взметнулась в воздух. Держать строй. Держать строй!

— Ты уверена, что они будут в первых рядах? — спросил я у Лии.

Тем временем, солнце медленно клонилось к утесам.

Лия стиснула кулаки до белизны. В одной ее руке были поводья, другая лежала на эфесе меча.

— Да. Уловка с Ивет и Зекией тому доказательство. Он знает меня и знает, как выбить у наших солдат почву из-под ног. Мы не такие, как он.