Глава восемьдесят шестая
Рейф
Вслед за Каденом из шатра высыпали все мы.
Как же Лия радовалась Гризу и Эбену. С таким лучезарным видом обнимала обоих, щебеча по-вендански, как на родном.
Я тоже им радовался, но другой, расчетливой радостью. Гриз — противник опасный, а раз моих войск по-прежнему ни следа, нам ценен каждый воин.
— Почему он назвал ее королевой? — все не унимался Хоуланд.
Я бросил взгляд на Лию. На ней была куртка, сшитая как будто по лекалам Меурази: красные лоскуты — обрывки свадебного платья — перетекали через плечо на грудь. На оголенном плече красовалась кава. Пояс увесили кости.
«Им нужна надежда, и я дам ее».
— Да так, венданская традиция, — пожал плечами Тавиш и глянул на меня.
— Вот-вот, — поддакнул я.
Пусть Лия объясняет, если захочет.
Я уже было двинулся обратно в шатер, но вдруг из-за картины впереди замер полушаге. Ко мне шел Оррин, за ним Джеб — оба с довольными физиономиями.
А за ними вышагивал генерал.
— Дрейгер.
— Он самый, ваше величество. Войска прибыли по вашему зову.
Я настороженно прищурился.
— Все?
— До последнего воина, — кивнул он. — С нами стрелометы, припасы — все, что вы запросили.
Лагерь погрузился в тишину ночи. Мрак прорезали только редкие факелы меж палаток. Скомандовали отбой, но в воздухе по-прежнему стояло волнение, от которого не уснуть.
А отдых, между тем, был нужен. Необходим.
Я шагал к входу в ущелье, к зеву, скрытому от пламени факелов. Только лунный свет указывал мне путь. Он струился сквозь облака, как сквозь огромные пальцы, затапливая высокую траву — и Лию, которая припала к скале, глядя в долину.
— Можно? — спросил я.
Она кивнула.
Мы устремили взгляды в ночное безмолвие. Что говорить? Все уже сказано. Все сделано. Подкрепления прибыли, шансы возросли — теперь на одного нашего всего двое венданцев…
Венданцев, которые превосходят нас в оружии. До чего же хотелось схватить Лию и увезти туда, где спокойно, где ни следа войны и смерти. Но увы.
— Мы готовы, насколько возможно, — нарушил я молчание.
— Знаю, — вновь кивнула она.
Ее взгляд скользнул по призрачным очертаниям развалин, посеребренных луной.
— Прежде они были великими, — вздохнула Лия. — Летали к звездам. Их шепот громом разносился над хребтами. Помнит ли мир, какими они были на самом деле? — Она повернулась ко мне. — И после завтрашнего дня будет ли помнить нас?
А я смотрел на нее, и не заботили меня ни Древние, ни завтрашний день. Пусть хоть сто миров сменятся один другим, мои воспоминания о нас с ней не померкнут ни капли.
Я подался вперед. Приник к ее губам в поцелуе. Нежном. Самом последнем.
Она подняла на меня глаза и ничего не сказала. Никаких слов уже не требовалось.
Трава ущелья колыхалась на ветру волнами. Завтра ее вытопчут. Пожгут. Обагрят кровью. За полночь разведчики донесли, что войско Комизара подойдет сюда к утру.
«Коронованный и побежденный,
Язык и меч,
Вместе грянут они внезапно,
Как ослепительные звезды,
сброшенные с небес.
— Песнь Венды