Глава пятьдесят восьмая
Каден
— Здравствуй, Андрес.
Я пообещал Лие, что не поеду к отцу. Про брата я ни слова не сказал.
Краем уха я слышал, как Паулина обсуждала Андреса с Гвинет. Мол, вдруг это он проследил за ней до трактира и навёл на след канцлера? Паулина назвалась не своим именем, но Андрес всё равно засыпал её вопросами. Теперь, когда она узнала обо мне и вице-регенте, вопросы не кажутся ей такими уж невинными. Этого-то ни на грош: коварством Андрес в отца.
Подкараулив его у кладбищенских ворот, я тут же приобнял, как старого друга и одновременно ткнул в бок коником ножа:
— Пройдёмся?
Он без лишних слов подчинился.
Я завёл его в глухой склеп посреди кладбища — как оказалось, гробницу самой Морриган, — тусклую обитель пауков и призраков. Спустившись, оттолкнул Андреса на стену, и тот обернулся.
Он прищурился на меня и сразу же склонил голову на бок — узнал за секунду. Видно, мы с отцом как две капли. А вот он больше в мать: лицо пепельно-бледное и круглое, с кроткими чертами — нищий на углу вышел бы первосортный. Но, что поделать, незаконный сын — я.
— Каден? — Рука дёрнулась будто бы к мечу. — Я думал, ты мёртв.
— Все думали. А вышло вот как.
— Понимаю, ты злишься на отца, но прошло много лет. Он изменился.
— Изменился, как же!
Андрес опустил взгляд на нож в моей руке.
— Чего ты хочешь?
— Ответов. Ну и, может, немного крови за всё, чего лишился.
— Как ты меня нашёл?
— Через Марисоль, — ответил я.
— Паулину. — Он нахмурился.
— Понял, что ты догадался.
— Живот сбил с толку, но голос я узнал. Встречался с ней как-то. Вряд ли я произвёл впечатление, а вот она на меня — да. Она…
— Больше с тобой не увидится, — отрезал я, разбивая его возможные планы на Паулину. — Скажи-ка мне вот что: почему ты не был с принцем Вальтером, когда тот напоролся на вендацев?
Андрес прищурился:
— Я лежал в лазарете.
— На моей памяти, ты не из болезненных. Часто у тебя так, или по случайности отсиделся дома?
— К чему это ты клонишь, братец? — процедил он.
— А сам ещё не понял?
— Я почти неделю бредил. Придворный лекарь подтвердит. Когда пришёл в себя, отец сказал, лихорадка свалила.
— Когда тебе стало плохо, ты был с ним?
— Да. После ужина с отцом и придворными упал в обморок. Помню только, как слуги несут меня на кровать. Это было за день до гибели принца. Да какая вообще разница? Никто не знал, что ждёт Вальтера и остальных!
— Нет, кое-кто знал. И не хотел отправлять единственного сына на бойню. А сын только и рад подыграть.
— Думай, что говоришь, — решительно процедил он, а глаза свирепо полыхнули.
Может, и правда не лжёт. Паулина сказала, гибель братьев по оружию оказалась для Андреса невыносимой. Если притворяется, зачем ему каждый день оплакивать отряд? Я вгляделся ему в лицо — что тобой движет, Андрес? — но увидел лишь скорбь. Ни капли наигранности.
— Убери меч. Не хочу тебя убивать.
— Кем же ты стал? — Он опустил клинок. Понял, что перед ним уже не тот никчёмный братец.
— Лучше тебе не знать, — ответил я. — Кто ещё из придворных был на том ужине?
Собравшись с мыслями, он перечислил канцлера, капитана стражи и придворного лекаря.