Я вижу, как он ищет оправдание. Я продолжаю, не давая ему шанса ответить:

— Это одно из моих опасений, Лёд. Другое заключается в том, что твоя лень перейдёт на слежку за группой Хейла и подвергнет тебя опасности.

— Этого не произойдёт, — пылко отвечает он.

Я выгибаю бровь.

— Я могу поверить тебе на слово. Но до сих пор твоё слово мало что значило, когда дело доходит до тренировок. Помнишь, когда мы сидели здесь, и вы впятером поклялись выкладываться на тренировках, чтобы мы могли победить?

Я оглядываюсь на других. Они избегают взгляда Льда.

Лёд смотрит себе под ноги. Я ловлю насмешливый взгляд Осколка и подмигиваю ему — он догадался, что я задумала. Я позволяю Льду бурлить, пока его щёки не начинают краснеть.

— Вот что я тебе скажу. Если Алзона согласится, я дам тебе испытательный срок,— Лёд поднимает голову. — Если ты достаточно усердно поработаешь в первой половине дня, то остаток дня можешь посвятить слежке.

Я играю свою роль и жду реакции Алзоны, но мы уже обсудили это. Она демонстративно поджимает губы и соглашается.

— Да! Я сделаю это, — заверяет нас Лёд.

Я продолжаю свою речь:

— Это решение, которое будет приниматься ежедневно. Если ты не справляешься, ты не участвуешь в слежке. Справедливо? — спрашиваю я сидящих за столом.

Все выражают своё согласие. Я возвращаю взгляд ко Льду, его лицо такое решительное, каким я его никогда не видела.

— Я сделаю это. Буду лучше справляться со своими обязанностями, — клянется он.

— Рада слышать. А то, что касается слежки, я доверюсь тебе в этом.

Лёд бормочет про себя:

— Думаю, будет лучше, если я понаблюдаю за казармами часть ночи. Полагаю, днём они тоже будут тренироваться. Может, мне стоит следить и за борделем?

Я позволяю себе улыбнуться, когда он болтает о своей стратегии.