— Почему ты так легко допускаешь, что я лгу? — воскликнул я.
— А почему…
Амнезия снова принялась мерить шагами кухню, потом вдруг остановилась, посмотрела на фото, а затем подняла на меня взгляд.
— Почему тогда ты ведешь себя так, будто одержим мной?
— Потому что я одержим тобой! — выкрикнул я. Услышав собственный голос и осознав, как прозвучали мои слова, я пришел в ужас. Глаза мои так широко распахнулись, что кожа на лице натянулась.
Предчувствуя грозящие неприятности, я посмотрел на Амнезию. Она выглядела удивленной и испуганной. Я очень надеялся, что не увижу страха в ее взгляде, но прекрасно понимал, что другой реакции на мою несдержанность ждать не приходится.
Пытаясь пойти на попятную, я мягко произнес:
— Я не так выразился. — Сухой тон выдавал во мне лжеца. — Если честно, — признался, — я сказал именно то, что хотел сказать. Это правда. Я действительно одержим тобой, Амнезия. С той самой ночи, когда нашел тебя в озере.
Я понимал, что это ненормально. На меня смотрели с жалостью и беспокойством. Бедный Эдди, жертва. На самом деле жертвой здесь был вовсе не я. Мне следовало забыть ту ночь много лет назад. Следовало научиться жить дальше, но я не смог. Я был пленен. Озеро не отпускало меня. Воспоминания… все эти «что, если бы».
В городе меня любили, но я не идиот. Каким бы очаровательным я не пытался казаться, стоило мне уйти, как за спиной слышались шепотки. Кое-кто высказывал собственные домыслы.
Он никогда не оправится после той ночи.
Он как бомба замедленного действия.
Бедные Форест и Клэр. Их единственный сын нестабилен.
Таким образом он пытается искупить свою вину. Думает, что ему выпал второй шанс.
— Почему? — прошептала Амнезия и отступила от меня на пару шагов. Каждый шаг, отдаляющий нас друг от друга, отдавался острой болью в сердце. И дело было даже не в том, что между нами увеличилась физическая дистанция, а в том, что она закрылась от меня, отстранилась на каком-то ментальном уровне и уже готовилась воздвигнуть между нами нерушимые стены.
Я не смогу снова пережить это.
Возможно, люди правы. Может быть, я нестабилен.
— Я не причиню тебе вреда, — пообещал, практически умоляя поверить мне. — Я скорее наврежу себе, чем тебе. И убью любого, кто попытается.
У нее перехватило дыхание.
— Убийство — это не шутка.
— Знаю. Я не шучу. Если выбор будет стоять между тобой и кем-то другим, я выберу тебя. Всегда.
— Ты меня даже не знаешь.
Амнезия была совершенно сбита с толку. И я мог понять ее чувства. Но она просто не знала.
— Нет, я знаю тебя.
— Почему, Эдди? — выкрикнула Эм, сжимая в руке злополучную фотографию. Как бы я хотел, чтобы она никогда не находила ее.
Почему я одержим ей? Почему продолжаю настаивать, что знаю ее? Почему с той ночи меня неизменно тянет к озеру? Почему, почему, почему?
От сожаления голос стал хриплым и грубым как наждачная бумага.
— Я не могу тебе рассказать.
— Не можешь или не хочешь?
Амнезия разозлилась.
Я не винил ее за это. Ведь я тоже был зол. Буквально кипел от злости.
— И то, и другое.
— Пожалуйста, Эдди, — взмолилась Эм, делая шаг в мою сторону, держа фото на вытянутой руке.
Тело заныло, будто на плечах у меня вдруг оказалась вся тяжесть мира. Я чувствовал, как напряглись мышцы, а решимость ослабла.
Как я мог отказать ей в чем-то? Особенно когда она имела право знать.
— Пожалуйста, расскажи мне.
Я сделал шаг вперед, чтобы оказаться ближе. Она потянулась за моей рукой, и я с готовностью принял ее нежную ладошку. Амнезия легонько пожала мою руку, и от этого движения сердце встрепенулось.
С мрачной решимостью я посмотрел Эм в глаза, отчетливо осознавая, что именно сейчас наступил тот самый решающий момент, когда я получу все или ничего. А я сильно хотел ее заполучить, просто безумно, но…
— Не могу, — сказал, отрицательно качая головой.
Пальцы Эм выскользнули из моих рук, она отшатнулась от меня. Фотография, уже изрядно помятая от ее хватки, упала на пол.
— В таком случае я не могу доверять тебе.
— Да, думаю, не можешь, — согласился я, чувствуя, будто сердце вынули из груди.
— Прощай, Эдди, — прошептала Амнезия, развернулась и ни разу не оглянувшись, вышла из дома.
А я остался стоять на том же месте, ощущая, как ее слова тяжелым грузом опускаются на плечи и буквально рвут меня на части.
Амнезия давно ушла, и только сейчас я смог прошептать:
— Пожалуйста, не уходи.
Но слова растворились в тишине.