Опускаясь на колени позади нее, я игнорирую влагу, которая мгновенно впитывается в мои джинсы, когда я оттягиваю ее голову назад, прижимаясь губами к ее уху.

“Это ответ на некоторые из твоих вопросов?” Я рычу, заставляя ее содрогаться в моих объятиях.

“И да, и нет”, - признается она.

“Так что еще ты хотела узнать?” - спрашиваю я, точно зная, что сорвется с ее губ.

“Какое все это имеет отношение ко мне?”

Мрачный, злой смешок срывается с моих губ.

Я опрокидываю ее на спину в мгновение ока. Ее грудь вздымается, когда я прижимаю оба ее запястья к грязи над ее головой и обхватываю ее бедра своими ногами.

Она извивается, но мы оба знаем, что она никуда не денется.

“Здесь холодно. Это действительно необходимо?” - спрашивает она, ее голос звучит почти скучающе, в то время как ее тело рассказывает совершенно другую историю.

“У тебя все еще есть мой нож, Чертовка?” - спрашиваю я, мои глаза пробегают по ее чертам. Даже в темноте ночи я могу сказать, что ее зрачки расширены, но я знаю, что это не от страха. Неважно, как сильно я мог бы хотеть, чтобы она боялась меня, я знаю, что это не так. Ее губы приоткрыты от учащенного дыхания, а грудь вздымается.

Она качает головой, заставляя гнев разливаться по моим венам.

Если она, блядь, потеряла этот нож…

“Не большая потеря”, - вру я. “У меня есть запасной вариант”.

Взяв ее за запястья одной рукой, я тянусь за спину и достаю из кармана запасной нож.

“О Боже”, - всхлипывает она, наблюдая, как капли дождя падают на холодный металл в моей руке.

“Ты совершила ошибку, придя сюда сегодня вечером, Чертовка. Черт возьми, ты вообще совершила ошибку, придя сюда.”

“Почему?” - кричит она. “Скажи мне почему”.

Она бьется подо мной, доказывая, что если бы она захотела убежать, то, вероятно, смогла бы. Но у меня есть подозрение, что побег прямо сейчас - последнее, о чем она думает.

Наклоняясь над ней, я прижимаю лезвие ножа к ее щеке.

“Ты так многого не знаешь, Чертовка”, - бормочу я, проводя кончиком носа по ее щеке, имитируя движение ножа с другой стороны.