Опускаясь на колени позади нее, я игнорирую влагу, которая мгновенно впитывается в мои джинсы, когда я оттягиваю ее голову назад, прижимаясь губами к ее уху.
“Это ответ на некоторые из твоих вопросов?” Я рычу, заставляя ее содрогаться в моих объятиях.
“И да, и нет”, - признается она.
“Так что еще ты хотела узнать?” - спрашиваю я, точно зная, что сорвется с ее губ.
“Какое все это имеет отношение ко мне?”
Мрачный, злой смешок срывается с моих губ.
Я опрокидываю ее на спину в мгновение ока. Ее грудь вздымается, когда я прижимаю оба ее запястья к грязи над ее головой и обхватываю ее бедра своими ногами.
Она извивается, но мы оба знаем, что она никуда не денется.
“Здесь холодно. Это действительно необходимо?” - спрашивает она, ее голос звучит почти скучающе, в то время как ее тело рассказывает совершенно другую историю.
“У тебя все еще есть мой нож, Чертовка?” - спрашиваю я, мои глаза пробегают по ее чертам. Даже в темноте ночи я могу сказать, что ее зрачки расширены, но я знаю, что это не от страха. Неважно, как сильно я мог бы хотеть, чтобы она боялась меня, я знаю, что это не так. Ее губы приоткрыты от учащенного дыхания, а грудь вздымается.
Она качает головой, заставляя гнев разливаться по моим венам.
Если она, блядь, потеряла этот нож…
“Не большая потеря”, - вру я. “У меня есть запасной вариант”.
Взяв ее за запястья одной рукой, я тянусь за спину и достаю из кармана запасной нож.
“О Боже”, - всхлипывает она, наблюдая, как капли дождя падают на холодный металл в моей руке.
“Ты совершила ошибку, придя сюда сегодня вечером, Чертовка. Черт возьми, ты вообще совершила ошибку, придя сюда.”
“Почему?” - кричит она. “Скажи мне почему”.
Она бьется подо мной, доказывая, что если бы она захотела убежать, то, вероятно, смогла бы. Но у меня есть подозрение, что побег прямо сейчас - последнее, о чем она думает.
Наклоняясь над ней, я прижимаю лезвие ножа к ее щеке.
“Ты так многого не знаешь, Чертовка”, - бормочу я, проводя кончиком носа по ее щеке, имитируя движение ножа с другой стороны.