Она вздыхает.

— Я… Я была напугана. Помнишь, когда моя мама увидела, как мы целуемся?

Я киваю. Мне не нужно напоминать, я все это слишком хорошо помню.

— Я все время думала об этом, — виновато признается Джун. — Я знала, как она расстроится. Она хотела, чтобы мы были семьей. Она бы подумала, что это неправильно.

— Но теперь она ушла, Джун. — Я встаю и смотрю ей в лицо. Ее руки сложены за спиной, и она избегает встречаться со мной взглядом. Я могу сказать, что чувство вины все еще преследует ее, заставляя бороться с этим. — Она не может остановить нас сейчас.

— Но ей бы это не понравилось, — возражает она, глядя на меня. — Она бы не хотела, чтобы мы были вместе.

Я не знаю, что ей сказать. Конечно, она права. Ее мать была бы против этого. Против нас.

— Мне все равно, — наконец бормочу я, заключая ее тело в клетку под своим. — Мне, блядь, уже все равно, Джун. Я хочу тебя. Скажи мне, что ты тоже хочешь меня.

— Я не могу, — выдыхает она.

— Почему?

— Потому что… — Она прикусывает нижнюю губу. — Потому что, если я это скажу, это будет правдой.

Я беру ее лицо в свои руки и заставляю ее посмотреть мне в глаза.

— Я от тебя не откажусь, — говорю я ей решительно. — Никогда, черт возьми, не отказывался, Джун. Ты здесь, внутри. — Я указываю на свою голову. — И самое главное, ты здесь. — Я беру ее руку, направляя ее к своему сердцу.

Она дрожит, но не отводит взгляда. Ее губы мягко приоткрываются, и я наклоняюсь ближе. Я не тороплюсь, потому что эта девушка не такая, как другие.

Другие были напористыми и смелыми. Джун мягкая и нежная. Там, где они были быстрыми и нетерпеливыми, Джун колебалась, замедляя меня. Когда они целовали меня, это заставляло меня хотеть их трахнуть. Когда я целую ее, мне кажется, что она сломается в моих объятиях, и необходимость заботиться о ней пугает меня до чёртиков.

— Кейд, — шепчет она мне в губы, и я прерываю ее, скользя языком по ее губам, грубо забирая ее нежность, так, как, я знаю, она этого хочет.

— Больше никакой лжи, — умоляет она, когда я оттягиваю ее голову назад, чтобы облегчить доступ. — Скажи это, Кейд, — требует она.

— Больше никакой лжи, — говорю я своей любимой, скрещивая пальцы за спиной. Может быть, ложь прекратится, когда я разберусь с Паркером, этой гребаной змеей.